– Ну, еле добрался до тебя. Ух! – отдуваясь, выговаривал Андрей. – То ли дело, когда жил рядом. Надо – раз, сбегал. Ты один, что ли?

– Один. А кого тебе надо? – с улыбкой, нараспев спросил Сергей.

– Никого. Я так. Выпить есть?

– Да есть полбутылки, – не сразу ответил Сергей. – Проходи, налью так и быть.

– Что это, полбутылки, – грустно заметил Андрей. – Одолжи две тысячи… Я сбегаю сейчас, возьму бутылку. Болею я. Вчера напился. Тяжело.

– Пить меньше надо, и тяжело не будет.

– Так получилось…

И Андрей вкратце рассказал Сергею про долг, женины слезы, Леонида-жмота…

– Нет у меня двух тысяч. И не смотри на меня так жалобно, а то я сейчас заплачу.

– Ну, Сергей, ты скажешь, – слабо улыбнулся Андрей.

– А что? Так оно и есть, – довольный, ответил Сергей. – Вид у тебя такой, что не налить – умрешь.

– Жарко на улице.

Андрей снял куртку, прошел на кухню, сел за стол. Сергей достал из холодильника кусочек колбасы, сала, квашеной капусты, нарезал хлеб; потом принес из комнаты спрятанную от жены водку. Андрей заговорил опять про кольцо.

– Ну и дурак, что отдал, – наливая водку в стопки, заметил Сергей. – Я бы лучше выбросил кольцо, чем отдавать этому проходимцу. Он ведь проходимец. Вместо коньяка у него самогон. И водка у него тоже не настоящая.Вот так и делают деньги.Уметь надо. Ну давай!

Сергей одним большим глотком осушил стопку, отщипнул кусочек хлеба, занюхал; потом взял сало, порезал на мелкие кусочки и стал есть. Андрей пил небольшими глотками, растягивая удовольствие. Закончив со спиртным, Андрей поддел вилкой капусту.

– Вкусная капуста.

– Когда выпьешь, все вкусно, – ответил Сергей.

– Это ты верно сказал, – сразу почувствовал себя Андрей лучше, закурил.

Закурил и Сергей.

– На прошлой неделе у нас даже на хлеб денег не было, – разоткровенничался Андрей. – Так, без хлеба колбасу ели.

– Ну, Андрей, ты – комик! Ну ты даешь! – долго качал головой Сергей. – На колбасу, значит, деньги есть, а на хлеб нет. Жить не умеешь.Вот и все!

– Я, Сергей, на работе уж неделю не обедаю, не хожу в столовую. Ничего, можно работать. Я утром хорошо позавтракаю, после работы приду – наверну как следует. На обед денег нет. И с собой брать нечего.

Сергей разлил остатки водки по стопкам, вышло граммов по двадцать пять, пустую бутылку поставил в угол под стол.

– Знаешь, Андрей, я не хочу тебя учить: ты – человек взрослый, но надо жить по средствам. Запомни это на всю жизнь. Я никогда не возьму телевизор в долг. Нет денег, значит – нет. Не люблю я брать в долг. Чувствую себя обязанным. Вроде как не свободен. Ну давай! – взялся Сергей за стопку. – Остатки – сладки.

– Давай.

Андрей выпил, закурил. Сергей взял сало.

– Эх, были бы у меня деньги… – мечтал Андрей.

– Ну и чтобы ты с ними стал делать? – усмехнулся в седые усы Сергей.

– Я бы съездил к родным. Съездил бы в Анапу к тетке. Сходил бы в ресторан, посидел культурно, отдохнул.

– И все?

– Ну купил бы что-нибудь. Если бы было много денег, купил машину. Занялся бы коммерцией.

– Что-то мне, Андрей, не верится, что у тебя что-нибудь бы получилось. Во-первых, – стал Сергей загибать пальцы на руке, – добрый ты для коммерции; во-вторых, грамоты у тебя мало; в-третьих, – выпить любишь. Не так-то все просто.

– Я знаю, что не просто. Были бы у меня деньги, я бы тебе доказал… Денег нет.

– А может, оно и лучше, что у тебя денег нет, – задумался Сергей. – Деньги – зло. Они не доведут до хорошего.

– …и без денег плохо.

– Сергей, ты Вадима видишь? – не хотел Андрей больше говорить о деньгах, надоело.

– Недавно я его видел. Он с каким-то мужчиной шел. Выпивши был. Пошли, говорит, ко мне, выпьем. Налил мне стопку, и все. Скупердяй.

– А я его сто лет не видел. Раньше он заходил. Теперь носа не показывает. Раньше часто собирались вместе, да?

– Сейчас стало затратно принимать гостей, – нехорошо улыбнулся Сергей.

– Сергей, дай на бутылку в долг, я тебе с получки отдам, – взмолился Андрей.

– Нет у меня, я тебе говорю. Ты что, не веришь мне? – усмехнулся Сергей.

– Нет. Верю.

Надо было идти домой, Андрей не хотел: дома жена опять, денег нет, как жить…

– Если бы у меня были деньги, я бы тебе, конечно, дал. Жизнь – говно стала. Сам знаешь, пенсия у меня маленькая. Я такой же нищий, как и ты.

– Найти бы клад.

– Да и клад бы тебе не помог. Выпить любишь.

– Почему я люблю выпить? Все любят.

– Конечно, и я не без греха. Ты не обижайся. Я говорю, что есть, – ласково тронул Сергей Андрея за плечо.

– Я не обижаюсь. Катька, кладовщица, на работе мне рассказывала, как начальство автоколонны в пионерском лагере гуляло. Главный инженер на ногах не стоял… рубашка вылезла. Стал приставать к женщинам. Еле его успокоили. Выпить – любят все, – закончил Андрей.

– Да. Только надо знать меру. А мы ее не знаем. В этом вся беда.

– Может быть, может быть, – не спорил Андрей. – Раньше хоть что-то можно было купить… Можно было телевизор взять в кредит. Сейчас и кредитов нет. Кому он нужен, этот рынок?!

– Возьми ссуду.

– Под двадцать-тридцать процентов. Я – не миллионер. У меня нет таких денег. Кто-то наживается, у кого-то на хлеб денег нет, – совсем Андрей расстроился. – Козлы! Справедливости не было и никогда не будет. Туфли купить себе не могу. Восьмой год хожу в одних.

Андрей закурил.

– Сергей, в субботу будет родительский день. Если пойдешь на кладбище, заходи, вместе пойдем.

– Не знаю я.

– Что дома будешь делать? Заходи.

– Надо, конечно, сходить.

Андрей встал:

– Пойду я.

Сергей встал проводить.

– Ладно, пока.

– Пока. Надумаешь, так заходи.

Солнце уже зашло за горизонт. Было не так жарко.

Андрей хотел зайти к Вадиму, вспомнил про Гудкова: вот у кого деньги были… машина, четырехкомнатная квартира, мебель хорошая…Только бы Гудков дома был.

Гудков был дома. Андрей не стал проходить в комнату, в прихожей все рассказал Гудкову про долг.

– Жена психует, второй день уже ревет, – прибавил Андрей.

– Есть у меня, Андрей, деньги.Мы с женой хотим стенку новую купить. Подкопить еще немного надо. Сколько тебе ?

– Тысяч пятнадцать.

Гудков вынес деньги.

– Пересчитай.

Андрей хотел отказаться, мол, все правильно, чего там… но Гудков заставил пересчитать.

– Все правильно. Пока.

– До свидания.

Счастливый, Андрей сбежал по лестнице. Домой! Каждая минута была дорога. Если бы дома был телефон, Андрей сейчас же позвонил из автомата, обрадовал жену.

***

Утро было дождливым. Где-то к десяти часам дождь перестал, погода направилась. На родительский день Татьяна настряпала беляши. …все уже было в сумке. Сумка стояла в прихожей.

– Еще минут пять Сергея подождем и пойдем, – отошел Андрей от окна, прошел на кухню, выпил воды.

Пять минут прошло. Андрей стал одеваться. Татьяна уже стояла в прихожей одетая, ждала, чтобы закрыть дверь. Андрей надел рабочую куртку, в которой ходил на работу, сапоги, взял сумку с провизией, вышел на лестничную площадку, закурил и стал спускаться вниз. На первом этаже Татьяна догнала, вместе вышли на улицу.

До кладбище было метров четыреста. Шли семьями, в одиночку; молодые, пожилые, с детьми, колясками. Это был праздник. Несли цветы. За неделю до родительского дня Андрей привел могилы в порядок, убрал жухлый лист, протер оградку; красить не стал – на следующий год. Могилы отца с матерью были рядом, так мать просила.

Было грязно. Дорога разъезжена. Еще неделя – подснежники отцветут. Всходила медуница. Андрей набрал небольшой букет подснежников. Татьяна тоже собирала.

Кладбище было большое. Было много свежих могил. Андрей любил родительский день. После кладбище оно как-то легчало, и можно снова было жить. В бога Андрей не верил, но совсем уж безбожником не был. Вот уж показался выкрашенный бронзовой краской крест отцовской могилы. Оградка была выкрашена в синий цвет. Таких синих оградок на кладбище было много. Синий, зеленый цвет преобладал на кладбище. Андрей сам делал оградку, искал проволоку, трубы на стойки. Варил Кирилов Лешка.