У Гарри снова упало сердце. Он мог бы объяснить свои страхи Люпину или Дамблдору, если бы они думали, что это просто обман?

Когда Гарри ничего не ответил, профессор Люпин посмотрел на него долгим, озабоченным взглядом и на мгновение, казалось, заколебался, прежде чем произнести следующие слова. Однако в конце концов он полностью сменил тему разговора.

— Ну ладно, — сказал он. — Завтра у меня первый урок, не так ли?

— Да, сэр. — Гарри слабо улыбнулся.

Люпин понимающе улыбнулся ему.

— На твоем месте я бы хорошенько выспался. Я думаю, что это будет очень интересно.

После разговора Гарри с профессором Люпином он почувствовал себя еще более одиноким. Если это сообщение и было предупреждением, то сотрудники Хогвартса отнеслись к нему не очень серьезно.

Во время дневных занятий ученики часто пытались убедить учителей рассказать все, что они знали об этом послании; так же, как они делали в прошлом году, когда тайная комната охватила школу. Только на этот раз учителя молчали. В основном потому, что они знали не больше, чем ученики, но это все равно означало, что когда уроки заканчивались в течение дня, Гарри был не единственным, кто был в плохом настроении.

— Не понимаю, почему они держат это в таком большом секрете, — проворчал Рон, когда они с Гарри и Гермионой покинули теплицы гербологии и направились обратно в замок. — Это не может быть хуже, чем огромная змея, живущая под школой и убивающая магглорожденных, не так ли?

— Может быть, профессор Дамблдор попросил их помолчать, — многозначительно сказала Гермиона. — Если сообщение предупреждает нас о чем-то, уверена, что Дамблдор не хочет, чтобы все паниковали, как в прошлом году.

— Дамблдор думает, что это шутка, — сказал Гарри с оттенком горечи. — Как и все остальные учителя. Они ничего не говорят об этом, потому что не думают, что есть что сказать.

— А ты откуда знаешь? — спросил Рон.

Гарри неопределенно покачал головой.

— Я уже говорил об этом с профессором Люпином.

— Ого, — сказала Гермиона с задетым интересом. — Он ничего не говорил о своем завтрашнем первом уроке?

— Да, — сказал Гарри, протирая затуманенные глаза. — Он сказал что-то о веселье или возбуждении; я не знаю, я действительно не слушал.

— Забавный урок защиты от темных искусств, — задумчиво произнес Рон. — Это будет совсем другое дело.

Они пересекли парк и вошли в вестибюль, где их заметила профессор МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер, — позвал Профессор трансфигурации. — Можно вас на пару слов?

Гермиона подошла к ней, и Гарри с Роном инстинктивно последовали за ней.

— Я имела в виду одну, — раздраженно сказала профессор МакГонагалл, поворачиваясь к Гермионе. — В моем кабинете?

Гермиона кивнула, но прежде чем они ушли, профессор МакГонагалл вопросительно посмотрела на Гарри.

— С вами все в порядке, Поттер? — спросила она. — Вы что-то бледный.

— Я в порядке, профессор, — устало сказал Гарри.

— А вы уверены? — спросила Макгонагалл. — Вы совсем не чувствуете себя больным?

— Нет, профессор. — прямо сказал он.

— Ну, ты же ходил в больничное крыло раньше, — робко заметила Гермиона, заработав яростный взгляд от Гарри, который теперь заставил МакГонагалл смотреть на него с повышенным интересом.

— А что сказала мадам Помфри? — спросила она.

— Да ничего! — Сказал Гарри, начиная злиться. — Я имею в виду, что даже не собирался туда идти.

— Не говорите глупостей, Поттер. Я уверена, что мадам Помфри будет рада угостить вас шоколадом и отправить восвояси.

Гарри на мгновение смутился при упоминании шоколада, пока не понял, что профессор МакГонагалл думает, что его беспокоят дементоры.

— Правда, профессор, — сказал он, изо всех сил стараясь не выдать своего гнева. — Я в полном порядке. Честно.

— Поттер, нет никакого смысла вести себя храбро, — сказала Макгонагалл.

— Она права, Гарри. — Добавила Гермиона. — Тут нечего стыдиться.

Даже Рон решил высказать свои мысли вслух.

— Гарри, может быть, ты просто пойдешь и позволишь им проверить тебя?

Наконец, Гарри взорвался.

— Может, все просто заткнутся, я же сказал, что все в порядке!

Его голос эхом разнесся по огромному вестибюлю. Рон и Гермиона посмотрели на него, и брови их почти повисли над головами. Затем они оба повернулись к профессору МакГонагалл, чье лицо из озабоченного и дружелюбного превратилось в ошеломленное и невероятно сердитое.

— Ну что ж, — тихо сказала она. — Я очень рада это слышать. Я надеюсь, что вы все еще будете в порядке, когда присоединитесь ко мне после уроков. Сегодня вечером, в моем кабинете, в семь часов.

Гарри вздохнул, глядя, как она уходит, забрав с собой Гермиону.

Даже обнаружив таинственную записку из прошлого Хогвартса на стене, Гермиона провела большую часть дня, задаваясь вопросом, как запрос библиотеки, сделанный тысячу лет назад, мог быть предназначен для нее. Она не могла удержаться и от того, чтобы не вообразить, о чем же может быть эта книга.

Теперь, когда она стояла перед камином в гостиной Гриффиндора и держала в руках ту же самую загадочную книгу, она не могла не чувствовать себя немного разочарованной.

— Итак, — сказал Рон, усаживаясь в кресло напротив нее и наблюдая, как она листает потрепанные страницы. — В чем дело?

Гермиона тихо вздохнула и закрыла книгу.

— Ничего, — ответила она. — Абсолютно ничего. Это чистая чушь. Я могу разобрать кое-что о «снах» и «образах» через каждые несколько страниц, но в остальном это едва ли даже читаемо. — Она повертела книгу в руках, проводя пальцами по потертому кожаному переплету с ромбовидной строчкой, которая уже распускалась по швам. — А почему она была предназначена мне?

Рон нахмурился.

— Мне казалось, МакГонагалл сказала…

— Так и было, — сказала Гермиона. — И я знаю, если Альбус Дамблдор думает, что это просто чистая случайность, то кто я такая, чтобы не согласиться. Но я не могу не задаться вопросом, кто сделал запрос, и почему сегодняшняя дата? И почему я?

Рон пожал плечами, оглядываясь на лестницу, ведущую в спальню мальчиков.

— Все это было продумано и проверено; они не вернули бы ее тебе, если бы это было не так. Так что просто забудь об этом.

Гермиона пристально посмотрела на него и невольно улыбнулась.

— О, чего бы я только не отдала, чтобы быть такой же беззаботной, как Рон Уизли.

Рон ничего не ответил, но вместо этого повернулся и серьезно кивнул в сторону лестницы.

— А вот и он.

Гермиона подняла глаза и увидела Гарри, с трудом спускающегося по лестнице из своей спальни. Когда он направился к ней и Рону, они оба встали и приготовились поговорить. Однако Гарри прошел мимо них, даже не взглянув в их сторону, и покинул общий зал.

Рон разочарованно посмотрел на нее, и они последовали за ним из портретной дыры.

— Гарри, — сказала Гермиона, когда они догнали его в коридоре.

— Я с тобой не разговариваю, — коротко ответил Гарри, даже не потрудившись взглянуть на них.

— Гарри, мы просто пытаемся помочь, приятель, — сказал Рон.

— О, — ответил Гарри. — Ну что ж, спасибо. Задержание с МакГонагалл в первую неделю срока. Вы оба очень помогли. Просто оставь меня в покое.

Так как деликатный подход не сработал, Гермиона неохотно дала Рону сигнал переключиться на план «Б». Он прошел вперед, схватил Гарри за плечи и втолкнул его в ближайший пустой класс, Гермиона последовала за ними. Как только все трое оказались внутри, Рон решительно встал между Гарри и дверью.

— Что ты делаешь? — Сердито спросил Гарри.

— Разбираюсь с тобой, — ответил Рон.

— Что-то не так, — сказала Гермиона, продолжая, прежде чем Гарри успел вмешаться. — И не трудись говорить нам, что ты в порядке, потому что мы знаем, что это не так. Так что просто перестань быть таким упрямым и скажи нам!

- Все в порядке, — сказал Гарри сквозь стиснутые зубы.

— Точно, — саркастически сказал Рон. — Значит, вести себя как псих в пустом коридоре, набрасываться на своих товарищей и кричать на учителей — это просто нормальное поведение для тебя сейчас?