Гарри почувствовал укол вины при этом воспоминании, и Дамблдор снова позволил своим словам повиснуть в воздухе на мгновение. Затем он наклонился вперед в своем кресле, его голубые глаза пристально смотрели на Гарри.

— Сегодня я задам тебе тот же самый вопрос еще раз, и я надеюсь, что ты не совершишь ту же самую ошибку дважды. Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать?

На этот раз Гарри не колебался. Он не боялся, что его сочтут дураком или сумасшедшим. Если Ангел вернулся, и люди пропали без вести, Хогвартсу понадобится вся возможная помощь.

— Да, сэр, — сказал Гарри надтреснутым голосом. — Ангел, я имею в виду боггорта, я имею в виду то, во что боггорт превратился… — он глубоко вздохнул и успокоился. Дамблдор терпеливо ждал. — Когда я был маленьким, я однажды гулял со своей тетей, и там была эта статуя. Он напал на меня, сэр, пытался убить. Это было не похоже ни на что, что я когда-либо видел в своей жизни, волшебство или нет. Это было похоже на то, что он мог двигаться только тогда, когда я не смотрел на него, и это было так быстро, что если бы я моргнул, даже если я просто моргнул… Сэр, я едва убежал живым, и когда я увидел это сообщение на стене вчера…

— События нахлынули снова, — закончил Дамблдор. — Это значит, что домовому не пришлось долго искать, чтобы найти достаточно подходящую форму, чтобы напугать тебя.

— Да, сэр, — кивнул Гарри. — Мне так жаль, сэр, я должен был сказать вам раньше, но я боялся, что вы это сделаете…

Дамблдор поднял руку, мгновенно остановив Гарри.

— Не извиняйся, Гарри, я все прекрасно понимаю. Важно то, что ты говоришь мне сейчас.

— Если он вернется, сэр, если Ангел затеряется в Хогвартсе…

— Гарри, — снова перебил его Дамблдор, — я не знаю, что случилось с профессором Люпином и профессором Снейпом, и не знаю, почему боггорт застыл в образе твоего величайшего страха. Но я точно знаю, что Хогвартс защищен многими могущественными чарами. Ничто не может войти в эти стены, если ему не будет позволено сделать это. Как бы это ни выглядело, боггарт все равно остается боггартом, в этом я уверен. И я обещаю тебе, что позабочусь об этом.

Гарри хотел было поспорить, попросить его закрыть всю школу, пока они его не найдут, но вместо этого он лишь нерешительно кивнул.

— Сейчас, — сказал Дамблдор. — Могу ли я рассчитывать, что ты вернешься в гриффиндорскую башню и останешься там, пока ситуация не разрешится?

Гарри заставил себя улыбнуться.

— Да, сэр, — солгал он.

*

— А ведь он прав, — сказал Рон.

Гермиона оторвалась от своей работы и посмотрела на него, сидя в кресле напротив нее и беспокойно вертя в руках палочку Гарри.

— Гарри, — уточнил Рон. — об ангелах. Каковы шансы появления сообщения об этом на стене, за день до того, как боггарт превратится в него?

Гермиона печально кивнула.

— Это я знаю. Но это все еще не значит, что он может накладывать непростительные заклинания в середине заполненного класса. — Рон отвел взгляд, хотя она видела, что на его лице появилось виноватое выражение. — Мы поступили правильно, Рон, — тихо сказала она.

Рон снова перевел взгляд на незнакомую палочку, зажатую между пальцами. Он посмотрел на Гермиону и фыркнул, увидев, что сидит у нее на коленях.

— По-моему, ты сказала, что это ерунда?

Гермиона снова обратила свое внимание на потрепанную книгу, чьи секреты она все еще пыталась раскрыть.

— То, что я могу прочитать об этом, — ответила она.

— В смысле? — спросил Рон, радуясь перемене темы разговора.

— Эта книга старая, — сказала Гермиона. — Очень, очень старая. Некоторые слова поблекли, и я пытаюсь вернуть их обратно. Может быть, тогда я смогу понять, что все это было.

Она подняла свою палочку и поднесла ее к разорванным и обесцвеченным страницам, постукивая ею по тем частям, где слова исчезли после столетий, проведенных собирая пыль в библиотеке Хогвартса. Она бормотала сложные заклинания, не свойственные ее возрасту, и постепенно некоторые буквы начали появляться снова.

Рон вздохнул, наблюдая за ней.

— Разве у нас не было достаточно теорий заговора на одну неделю? Неужели действительно невозможно, что причины, по которым эта книга была оставлена под твоим именем, совершенно невинны и приземленны?

— Да, — беспечно ответила Гермиона. — Вполне возможно. Но это не меняет того факта, что я все еще хочу их знать. — Рон закатил глаза и сдался. — Так или иначе, — продолжила она. — Судя по тому, что мне удалось выяснить до сих пор, я вряд ли скоро узнаю, что это были за причины. Большинство этих вещей просто жуткие и бессмысленные.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, тогда послушай вот это, — сказала она, поднося книгу к лицу и читая вслух отрывок из только что спасенного ею предложения. — А что, если бы у нас были идеи, которые могли бы думать сами за себя? Что, если однажды наши мечты больше не будут нуждаться в нас? Когда эти вещи произойдут и будут признаны истинными, время настанет. Время проведения…

— …время чего именно? — спросил слегка испуганный Рон.

— Не знаю, — со вздохом ответила Гермиона. — Этот последний кусочек уже совсем стерся. Подожди. — Она положила книгу обратно на колени и снова поднесла к ней палочку. — Это странно, — сказала она, продолжая работать. — Есть слова, подобные этому, во всей книге, которые кажутся более устойчивыми к заклинанию «Репаро», чем другие; почти так, как будто они пытаются оставаться скрытыми.

Рон окинул книгу настороженным взглядом.

— Будь осторожна, Гермиона, — сказал он. — Вспомни, что случилось с Джинни в прошлом году. Если эта штука думает сама за себя, убедитесь, что она не пытается думать и за тебя тоже.

Гермиона перестала слушать, вместо этого сосредоточившись на том, чтобы убедиться, что она выполняет заклинание правильно. Она нахмурилась и сосредоточилась, стараясь изо всех сил, пока медленно не вернулись выцветшие чернила, свежие, как в тот день, когда они были написаны.

Гермионе пришлось прочитать его несколько раз, чтобы убедиться, что ей ничего не мерещится.

— …Ангелы, — сказала она.

Рон встревоженно посмотрел на нее.

— Что?

— Ангелы. Это недостающее слово. Это время настанет и для нас. Время ангелов.

— Но… — пробормотал Рон, выпрямляясь на стуле. — Это невозможно. Это не может быть действительно так…

— Ангелы, — повторила Гермиона. Она листала книгу в обратном порядке, туда вернулись все старые слова, и все они говорили одно и то же. — Ангелы, Ангелы, Ангелы. Рон, вся эта книга, она вся про Ангелов! — Прежде чем Рон успел ответить, она вспомнила кое-что еще. — Черт. Что это было вчера, та часть об изображениях, которую я не могла правильно прочитать?

Она снова принялась рыться в книге, а Рон не сводил с нее глаз. Когда она нашла его, ее сердце сжалось.

— Ну что? — обеспокоенно спросил Рон. — Гермиона, что случилось?

— О, Рон, — сказала она, не отрывая глаз от книги. — Мы все в ужасной опасности.

*

Гарри ничего не мог с собой поделать. Он не подчинился приказу Дамблдора и вместо того, чтобы сразу вернуться в общую комнату, направился в коридор второго этажа. Он не знал, чего он ожидал достичь, или что он ожидал найти. Он только знал, что должен увидеть его снова.

Когда он добрался до второго этажа, там никого не было. Начинало темнеть, а это означало, что у учителей теперь был повод отослать учеников обратно в безопасное место их общих комнат. Гарри молча шел по коридору, пока не нашел его.

Надпись на стене сияла, несмотря на то, что не было никакого источника света, который давал бы ей это отражающее свечение. Изучая их, Гарри не мог побороть чувство, что в этих словах было что-то озорное, как будто они смотрели прямо на него, наслаждаясь вопросами на вопросы, которые они вызвали.

— Берегись плачущих ангелов, с любовью Доктор, — прочитал Гарри вслух, глядя на имя автора, мерцающее в темноте. — Какой Доктор? — спросил он.

Как только эти слова слетели с его губ, Гарри почувствовал легкий ветерок на затылке. Он резко обернулся, но там никого не было. Однако он все еще ощущал его, когда воздух обдувал его щеки, словно мягко отталкивая в сторону, чтобы освободить место для чего-то другого. Вскоре к этому ветру из ниоткуда присоединился шум из ниоткуда, который Гарри уже слышал раньше. Это был странный, необъяснимый скрежещущий звук.