— Я должен сам посмотреть на это, — сказал он. — Он все еще в кабинете?

Люпин кивнул:

— Я подумал, что лучше всего оставить ее там, где она стояла.

— Тогда я скоро встречусь с вами обоими, как только увижу Гарри.

Снейп и Люпин покинули кабинет директора и молча направились в кабинет ЗОТИ. Только когда они оказались за дверью, Снейп решил высказать свои мысли вслух.

— Боггарты — это очень простое существо для третьего класса, не так ли? Я бы начал новый семестр с чего-то чуть более сложного. — Он злобно улыбнулся. — Может быть, оборотни?

Люпин просто улыбнулся в ответ.

— Тогда нам повезло, что вы не являетесь и никогда не были профессором защиты от темных искусств.

Ухмылка Снейпа исчезла с его лица, и Люпин, стараясь не рассмеяться, открыл дверь кабинета. Он едва успел сделать шаг в комнату, как остановился как вкопанный.

— Ну и? — лениво сказал Снейп. — Может быть, ты куда-то положил свою статую, Люпен?

— Он был тут, — сказал Люпин, ошеломленно глядя на то место, где боггорт впервые превратился в ангела, то самое место, где он его оставил. — Это было прямо тут и…

Он быстро оглядел комнату и вскоре нашел то, что искал. Снейп тоже так думал.

— И это все? — сказал он, начиная идти вперед. Люпин остановил его, положив руку ему на плечо.

— Не надо, — тихо сказал он.

— И почему же?

— Потому что его передвинули.

Статуя, прежде находившаяся в центре комнаты, теперь стояла в дальнем углу. Он стоял лицом к окну, как будто смотрел на территорию Хогвартса.

— Не будь смешным! — Снейп сплюнул.

— Северус, говорю тебе, он сдвинулся! — Люпин сделал несколько осторожных шагов к статуе, переводя взгляд с центра на угол комнаты и обратно, как бы нанося на карту пройденное ею расстояние.

— Значит, кто-то ее сдвинул, — сказал Снейп. — Филч или кто-то из домашних эльфов.

Люпин покачал головой и подошел к статуе.

— Ее руки пришли в движение.

Когда он впервые возник перед Гарри, руки ангела были открыты и вытянуты вперед. Но теперь одна рука касалась стекла, перед которым он стоял, а другая покоилась на его щеке.

— Руки находятся в совершенно разных местах, — сказал Люпин скорее вслух и с полным недоверием, чем Снейп.

Снейп сам подошел к Ангелу.

— А ты уверен? — спросил он.

Люпин кивнул:

— Да.

Снейп бросил на статую еще один оценивающий взгляд. Затем он достал из-под мантии свою волшебную палочку и легонько постучал ею по плечу Ангела.

— Раскрой свои секреты, — сказал он.

Но ничего не случилось. Ангел продолжал стоять совершенно неподвижно.

— Этот домовой гораздо больше, чем кажется, — сказал Снейп. — Похоже, у него есть способности, которые он не хочет нам показывать.

— Нам нужно немедленно очистить этот этаж, — сказал Люпин, и на этот раз Снейп согласился с ним.

— Оставайся здесь, — сказал он Люпину и направился к двери.

— Северус, — сказал Люпин, поворачиваясь к удаляющейся фигуре Снейпа и отворачиваясь от Ангела. — Убедись сам…

Это был порыв ветра, и конец фразы Люпина так и не наступил. Снейп, уже почти дойдя до двери, обернулся к нему.

— Убедиться, в чем? — спросил он.

Но Люпин уже исчез. И снова Ангел оказался в совершенно ином положении. Каким-то образом статуя отвернулась от окна, ее голова была отброшена в сторону, и она закрыла свое лицо тыльной стороной ладоней, как будто в глубоком отчаянии.

Снейп настороженно посмотрел на него. Это было ужасно много движения для куска камня за ужасно короткое время.

— …Люпин? — крикнул он, ничуть не удивившись, когда не получил ответа.

Тем не менее, он быстро оглядел кабинет, ища любые признаки присутствия своего коллеги. Когда он снова повернулся к статуе, та уже не закрывала своего лица. Она повернулся к нему, и теперь две узкие каменные брови были опущены на пару серых, безжизненных глаз, и они смотрели прямо на Северуса Снейпа.

Снейп на мгновение растерялся, но потом снова достал палочку и бесстрашно направился к статуе.

Дверь позади него захлопнулась с таким громким стуком, что Снейп инстинктивно повернул к ней голову. Он почувствовал, как чья-то рука схватила его за волосы на затылке, а затем его вытащили из Хогвартса и самого времени.

*

Прошло уже несколько часов с тех пор, как Гарри вошел в больничное крыло в отвратительном настроении, и мадам Помфри сразу же сказала ему, что он должен сесть и оставаться там, пока ему не скажут иначе, по приказу самого профессора Дамблдора.

Так он и сделал. Он сел, голова его была полна беспокойства и гнева, и попытался понять, что же он собирается делать. Но затем что-то странное начало разворачиваться перед ним.

Это началось после того, как он пробыл в больничном крыле не более часа, когда появилась профессор МакГонагалл и спросила мадам Помфри, не видела ли она профессора Люпина или профессора Снейпа. Мадам Помфри не видела, и МакГонагалл ушла. Вскоре после этого она снова вернулась, задав тот же самый вопрос и получив тот же самый ответ. Когда она вернулась в третий раз, Гарри понял, что что-то не так.

Профессор МакГонагалл отвела мадам Помфри в свой кабинет, чтобы они могли поговорить, не будучи подслушанными Гарри, и когда они вышли через десять минут, оба казались нервными и очень старались не выглядеть таковыми. До конца своего пребывания там учителя продолжали приходить и вести приватные беседы, и Гарри не мог отделаться от ощущения, что они рассказывают медсестре о происходящем.

Это нисколько не успокоило страхи Гарри. Как будто одной мысли об Ангеле, находящемся в том же здании, что и он, было недостаточно, его разум теперь был переполнен мыслями о хаосе, который он мог вызвать внутри замка. Неужели он напал на Люпина и Снейпа? Может, он напал на кого-то из студентов? А что, если он добрался до Рона и Гермионы? Что, если Ангел нашел их, и их спор в коридоре был последними словами, которые он когда-либо говорил им обоим?

С этой мыслью он больше не мог сидеть сложа руки. Он вскочил на ноги и направился к двери, когда профессор МакГонагалл внезапно вошла в нее.

— Поттер, — сказала она. — Теперь вы пойдете со мной.

— И куда же? — спросил Гарри.

— Профессор Дамблдор желает немедленно поговорить с вами.

«Хогвартс, — думал он, пока профессор Макгонагалл вела его по коридорам, — кажется, находится в полной боевой готовности. Коридоры были полны учителей. Некоторые открывали двери, быстро заглядывая внутрь, а затем снова закрывали их; некоторые советовали (не приказывая) студентам вернуться в свои общие комнаты; а некоторые просто стояли вокруг замка, как бы на страже. Он посмотрел на профессора МакГонагалл, и не мог избавиться от чувства, что она не только ведет его в кабинет Дамблдора, но и сопровождает его.

Портреты бывших директоров Хогвартса пристально смотрели на Гарри, когда он вошел в комнату, и они были не единственными. Профессор Дамблдор взглянул на Гарри из-за стола и указал на стул перед ним.

— Присаживайся, пожалуйста, Гарри, — сказал он.

Гарри сделал, как ему было сказано. В комнате воцарилась неловкая тишина; эклектичная коллекция артефактов, разбросанных по всему кабинету, была необычно тихой. Когда он посмотрел на Гарри, даже обычно мерцающие глаза Дамблдора казались обеспокоенными через его очки-полумесяцы.

— Сегодня днем, — сказал он, — Я послал профессора Люпина и профессора Снейпа в класс, где содержался домовой, который, казалось, застрял в той форме, в которой он хотел вас напугать. Профессор Люпин и Профессор Снейп теперь пропали без вести, как и боггорт.

У Гарри скрутило живот. Профессор Дамблдор помолчал, наблюдая за его реакцией, а затем продолжил:

— Год назад, — ответил он. — Вы сидели в том же самом кресле, в котором сидел я, и я спросил вас; безопасность моих сотрудников и учеников была под угрозой; если бы вы хотели мне что-нибудь сказать. Я думаю, что последующие события доказали, что ты солгал мне в тот день, Гарри.