Но было уже поздно.
Раздался треск, и паук исчез. На его месте, с распростертыми руками и холодными серыми глазами, уставившимися прямо на Гарри, стоял Плачущий ангел.
В комнате воцарилась тишина. Никто не смеялся и не хихикал, что Гарри Поттер испугался статуи. Потому что в каменной фигуре перед ними было что-то совсем не смешное. Даже профессор Люпин просто смотрел на него в течение нескольких секунд, но вскоре пришел в себя.
— Хорошо, — сказал он, пытаясь снова поднять настроение. — Подними палочку, Гарри. Давай, «Ридикулус».
Гарри даже не пошевелился. Он не двигался с того момента, как появился Ангел. Его дыхание застряло в горле, все тело онемело, и он не мог ничего больше сделать, кроме как в шоке уставиться на ангела.
— Гарри? — сказал профессор Люпин. Когда он не получил никакого ответа, и ученики начали перешептываться, он двинулся вперед и повел Гарри прочь. — Хорошо, Гарри, почему бы тебе просто не подойти ко мне? Гермиона, шаг вперед, займись этим!
Студенты снова обратили свое внимание на веселье, подбадривая Гермиону, когда она подошла к статуе, в то время как Люпин вел едва двигающегося Гарри в конец класса.
— Гарри? — сказал он с глубоким беспокойством в глазах. — Гарри, что случилось?
— Профессор Люпин… — послышался голос Гермионы.
— Одну секунду, — ласково сказал Люпин, не оборачиваясь. Он снова понизил голос и попытался встретиться взглядом с Гарри, но тот, казалось, был прикован к тому месту позади Люпина, где стояла статуя боггарта. — Гарри, все в порядке, это не настоящее. Это всего лишь боггарт.
— Профессор Люпин… — снова сказала Гермиона, и Люпин заметил ее встревоженный тон.
Он обернулся, полагая, что Гермиона тоже была напугана тем, какую форму боггарт выбрал для нее. Только боггарт не изменил своей формы. Это все еще была каменная статуя.
Люпин нахмурился.
Он повернулся к другому студенту.
— Шеймус, — сказал он с любопытством. — Подойди к нему, пожалуйста.
Гермиона отошла в сторону, и Шеймус подошел к боггарту. Не было ни трещины, ни перемены, домовой остался каменным ангелом. Студенты обменялись встревоженными взглядами, и Люпин почувствовал, что настроение становится напряженным.
— Не волнуйтесь, все, — сказал он, подходя и становясь перед самим боггартом. Как он и ожидал, она не приняла форму полной луны. — Должно быть, мы перестарались. Он слишком растерян, чтобы продолжать в том же духе. Невилл, прикончи его для нас!
Невилл поднял свою палочку к статуе и воскликнул: «Ридикулус!»
Но ничего не случилось.
Невилл, как и все остальные, посмотрел на профессора Люпина. Люпин снова нахмурился и поднял свою волшебную палочку.
— Ридикулус. — сказал он, но безрезультатно. — Ридикулус! — сказал он яснее и тверже, но все равно безрезультатно. Ангел, казалось, никуда не собирался уходить.
Напряженную тишину нарушила струя красного света, летевшая на ангела из задних рядов класса.
— Оцепеней! — Закричал Гарри.
Студентки закинули руки за голову и нырнули в сторону, некоторые из них закричали.
— Гарри! — Изумленно воскликнул Люпин. — А что такое у…
Но Гарри еще не закончил.
— Оцепеней! — снова закричал он, посылая еще одну струю света, отскакивающую от статуи. — Конфринго! Редукто!
— Гарри, ради Мерлина! — Крикнул Рон, перекрывая хаос.
Но Гарри продолжал освещать класс, посылая в ангела проклятие за проклятием, пока профессор Люпин не направил на него свою волшебную палочку.
— Экспеллиармус!
Палочка Гарри вылетела из его руки и полетела через комнату, где ее поймал Рон. Внезапно Гарри обнаружил, что его товарищи гриффиндорцы смотрят на него шокировано. Профессор Люпин выглядел так, словно разрывался между гневом и беспокойством. Он повернулся к Гермионе и Рону.
— Сейчас же отведите его в больничное крыло.
Рон и Гермиона сделали, как им было сказано, поспешили вперед и схватили Гарри за руки.
— Отпустите меня, отпустите! — кричал Гарри, когда они вытащили его в коридор.
— Гарри, — умоляюще произнесла Гермиона. — успокойся.
— Я не собираюсь успокаиваться! — Гарри кипел от злости, вырываясь из их рук и глядя на них.
— Неужели ты не понимаешь, что это было? — закричал он. — Это был тот самый ангел! Ангел, который пытался убить меня, когда мне было восемь лет, и он стоит сейчас посереди кабинета!
— Нет, — Гермиона покачала головой. — Гарри, это же боггарт. Ты не слушал профессора Люпина. Боггарт принимает форму того, что, по его мнению, будет пугать нас больше всего. Это нереально, это просто имитация.
— Для меня это был паук, — сказал Рон. — Ты же сам видел. А до того, как оно превратилось в это, оно было баньши, отрубленной рукой, окровавленным глазом.…
— Но ведь он не изменился обратно! — сказал Гарри. — Это все еще Ангел, и что, если он застрял вот так?
— Ладно, — неохотно согласился Рон. — Это странно, надо отдать тебе должное. Но ты не можешь просто начать стрелять в него проклятиями в середине урока защиты от темных искусств!
— О нет, я могу! — сказал Гарри, направляясь обратно в кабинет, но, обнаружив, что карманы его пусты, остановился. — Моя палочка? Где приземлилась моя палочка, ты не видел?
Гермиона закусила губу и посмотрела на Рона. Гарри сделал то же самое.
— Она здесь, — с опаской сказал Рон. — Она у меня.
— О, — ответил Гарри и вернулся к Рону, протягивая ему руку. Рон посмотрел на неё, потом снова на Гарри и покачал головой.
— Прости, приятель, — сказал он печально. — Я не могу… пока ты немного не успокоишься.
Гарри недоверчиво посмотрел на него.
— Прости?
— Гарри, — тихо сказала Гермиона. — В той комнате был целый класс гриффиндорцев, а также Ангел. А если бы ты промахнулся?
Гарри не мог поверить своим глазам. Глядя на них с предательским выражением лица, он бросился прочь по коридору.
— Мы должны отвести тебя туда… — крикнул ему вслед Рон.
— Я думаю, что смогу найти больничное крыло самостоятельно, — сказал Гарри и оставил Рона и Гермиону стоять посреди пустого коридора.
*
— Я предупреждал тебя о Поттере уже три года, — сухо сказал Снейп. — У мальчика отвратительный характер, в точности как у его отца.
Рядом с ним профессор Люпин раздраженно закатил глаза. Профессор Дамблдор же, напротив, предпочел проигнорировать это замечание, сидя за своим столом и задумчиво сжав кончики пальцев.
— Я думаю, Северус, — сказал Люпин. — Ты скорее забываешь об особых обстоятельствах. Хотя произносить проклятия в комнате, полной студентов, с этим нельзя мириться, помните, что Гарри только что столкнулся лицом к лицу с совершенным воссозданием своего самого большого страха.
Снейп одарил Люпина тонкой, злобной улыбкой.
— Пока я не забыл, Ремус, могу я также похвалить тебя за твое решение поместить Гарри Поттера, мальчика, на которого трижды покушался Темный лорд, перед боггартом.
— Довольно, Северус, — строго сказал Дамблдор.
— Нет, — ответил Люпин. — Он совершенно прав, Альбус. Это было очень глупо с моей стороны. Честно говоря, эта мысль не приходила мне в голову, пока Гарри не выступил вперед, но эти три года легко могли бы обнаружить себя уставившимися на самого Волдеморта сегодня днем. Я попытался остановить его, но не успел.
— Дело не в этом, — сказал Дамблдор, игнорируя слова Люпина, как он сделал это со Снейпом. — дело в том, во что превратился боггорт. Я чуть было не записал вчерашнее открытие как еще одну из многих безобидных тайн Хогвартса. Но сообщение, предупреждающее об Ангелах за день до того, как статуя одного из них появляется внутри замка, не может быть совпадением.
— Я чувствую, что должен также упомянуть, — серьезно сказал Люпин, — заклинания, которыми Гарри выстрелил в эту статую, должны были превратить ее в руины. Но на нем нет ни царапины.
Дамблдор сидел молча, разминая пальцы и обдумывая все, что ему только что сказали. Наконец, он снова посмотрел на них.
