Как я и думала, я приехала в другой штат без приключений. Создавалось впечатление, что я одна, и никаких вампиров не существует. Джеймс не давал о себе знать.

Калифорния началась не с указателя, а с чистого неба. Во второй половине дня свинцовые тучи над головой стремительно стали рассеиваться. Пустое шоссе, петляющее мимо невысоких гор, утекало вперед, и там — за горизонтом — небо оттенка совершенной синевы. Потом сменился ветер. Сначала слабый, затем (я тогда остановилась в кафе у заправки) подул довольно сильный, теплый ветер. Только в Калифорнии может быть такой ветер. Нигде больше вы не встретите его. Это ветер со вкусом свободы — он теплый, слегка кружит голову легким безумием.

Я достигла Аризоны только следующим утром. Знакомый силуэт Финикса возник впереди, как видение карнавала. Всё меньше растительности, всё больше песка, над городом поднимается полупрозрачная дымка плавящегося от жары воздуха. Город стоит в обрамлении красных, невысоких гор.

Я улыбнулась Финиксу и надела солнечные очки, потому что такое количество солнца было для меня уже непривычным.

Мой любимый Город… Здравствуй, свобода, солнце, мои любимые книжные магазины, теплые и светлые ночи, уличные джаз-музыканты, мозаичные оранжевые дорожки у уличных кафе. Мне захотелось раскинуть руки в объятиях, но вместо этого я только позволила себе улыбнуться. Пусть я и успела полюбить очарование Форкса, но в Финиксе живет моё сердце.

Домой заезжать нельзя. Это печально — мне бы хотелось еще хоть раз взобраться на плоскую, мансардную крышу дома, в котором мы жили. Полежать там с книгой и чашкой хорошего кофе. Только это больше не моя жизнь. Я не могу позволить себе беззаботность и счастливое неведение. Я больше не ребенок и не считаю себя уникальной.

Мы не уникальны… Я — лишь крошечный червячок у подножия гигантской машины, которая перерабатывает человеческие жизни в денежный эквивалент и ресурсы.

Я хорошо вспомнила день, когда узнала о Договоре и почувствовала легкое прикосновение озноба, словно могильный холод лесов Форкса дотянулся до меня и аккуратно коснулся лба, напоминая о себе. Я вспомнила жуткую ночь на пляже, когда меня едва не схватил Джеймс, угрюмое лицо Эдварда, что пытается не сожрать меня, вспомнила свои безумные сны и кровь…

Остановив машину у симпатичного мотеля по дороге а аэропорт, я вышла, наконец, обрадовавшись возможности размять ноги. Некоторое время я не заходила в помещение, наслаждаясь теплым солнышком. А потом взяла с сидения свой рюкзак и, закинув за плечо, вошла в мотель.

Я сняла себе самую дешевую комнату.

Бросив там свои вещи, я отправилась в душ. Когда я вышла, на кровати сидела Элис. Я испуганно схватилась за косяк двери, потом закрыла глаза и медленно выдохнула.

— Прости, — тихо сказала она. — Я тут ненадолго. Просто хотела тебя проведать.

Это было не всё. Я посмотрела на нее вопросительно:

— Что-то случилось?

Она покачала головой:

— Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Я сняла с головы полотенце и пожала плечами:

— Хорошо…

— Ты влюблена в Эдварда, верно?

Положив полотенце на спинку стула, я спокойно села туда:

— Нет.

В глазах Элис сверкнул лед, но она тут же отвела взгляд и вздохнула:

— Меня и Джаспера тебе обмануть не удалось. Не знаю на счет Карлайла…

— Почему тебя, вообще, интересует, как и к кому я отношусь?

— Идеальная жертва — это человек, обладающий для конкретного вампира весьма притягательным запахом, — принялась объяснять Элис. — Этот запах может меняться под воздействием самых разных факторов. Например, во время влюбленности. Если Эдвард сорвется на тебя, его казнят.

— Каким образом кто-то узнает о том, что он сорвется?

— Потому что теперь ты одна из информированных. Твоя жизнь защищена. Если ты погибнешь, обстоятельства твоей смерти станут расследовать, и на Эдварда обязательно выйдут. Если кто-то из нас начнет его покрывать, то под угрозой окажется весь клан. Я видела, как он боролся с собой в первый день, когда встретил тебя. Ему приходится одерживать над собой победу каждый день… Теперь твой запах мог стать для него еще более привлекательным. Это значит, что риски растут. Я пока уговорила Джаспера ничего никому не докладывать. Мы надеемся на силу воли Эдварда.

— Мои возможные чувства к нему и правда могут стать проблемой… — тихо сказала я, опустив голову.

— К сожалению, да. Но гораздо хуже то, что он ответил на них.

Теперь я поняла, почему у Джаспера был такой взгляд, когда он посмотрел на Эдварда. Элис — настоящий ангел-хранитель — по всей видимости убедила его ничего никому не рассказывать.

Я протестующе качнула головой:

— Он не мог ответить.

Элис вздохнула:

— Для меня это тоже неожиданность. Тем не менее, к сожалению, Джаспер сказал мне, что Эдвард полюбил тебя. Это очень плохо.

— Почему? Разве это не даст ему повод для большей силы воли?

Она слабо улыбнулась:

— Не будь так наивна. С чего вдруг желание обладать тобой должно помочь ему тебя не убивать? Тебе известно, что страсть такого рода между человеком и вампиром всегда ведет к смерти первого? Если он будет испытывать к тебе влечение, то ты почти гарантированно умрешь. Это вопрос времени. Если раньше он мог контролировать жажду, то усиливающееся влечение никуда не исчезнет, и вместе с ним контролировать себя Эдварду будет в десятки раз сложнее. Поэтому он и остался в Форксе. Чувство будет расти и не находить выхода, пока, наконец, он не сорвётся и не убьёт тебя. Нам известно несколько таких трагических случаев. Здесь не бывает исключений.

Я вспомнила поцелуй Эдварда, его взгляд и слова, полные сожалений, о том, что теперь он не может отвечать за свой самоконтроль.

— Поэтому, Белла, когда ты вернёшься, вам придётся держать дистанцию. Затем мы уедем, и, надеюсь, Эдвард найдёт в себе силы оборвать это влечение. У вампира оно длится дольше, так что…

Я кивнула:

— Мне понятно.

— Нам не хотелось бы терять его, Белла… — сказала Элис с сожалением. — Когда Джеймс будет пойман и ликвидирован, а вместе с ним еще парочка диких вампиров, мы покинем Форкс и на время отправимся в Италию. Ты обещаешь, что не будешь провоцировать его?

— Обещаю, разумеется.

— Это будет трудно.

— Ничего страшного, я справлюсь.

— Мне жаль… — Элис посмотрела в окно. — Он немного оживился, встретив тебя. Насколько может, вообще, в этом мире оживиться упырь, — она горько усмехнулась.

— В мире существует такая штука, как интернет. Мы можем переписываться, — сказала я уверенно. — Спасибо, что предупредила меня, Элис.

Какое-то время она не отвечала. Снова сделалась неподвижной. Как бы они ни пытались маскироваться, всех вампиров выдает привычка сидеть или стоять абсолютно без всякого движения.

— Кстати, он связывался с тобой?

— Пока ни разу.

— И Карлайл тоже? — удивленно нахмурилась я.

— И он тоже. Но Джаспер утром засек Джеймса. Он в Финиксе, — Элис посмотрела на меня, — один. У меня не появлялось новых видений, и я пока не могу дать никаких прогнозов. Если бы случилось что-то плохое, я бы знала об этом. Оставайся сегодня в номере. Я загляну завтра утром, — она поднялась, подошла к окну и открыла его. — Пока…

Я не стала спрашивать ее, почему она таким образом покидает мой номер.

Я упала на кровать, забыв высушить волосы.

Не то чтобы я надеялась на взаимность или отношения с таким существом, как Эдвард. Ничего подобного. Но одно дело — просто знать, что твои чувства не взаимны, и совсем другое — понимать, что даже если они взаимны, это только сильнее оттолкнёт нас друг от друга.

Честно говоря, я устала чему-либо удивляться. Новости были паршивые, но зато с Чарли всё в порядке. И с мамой. Могло быть хуже.

Я понимала, что каждый из Калленов встревожен моим присутствием в их жизни. Они переживают за Эдварда. Я могу понять злость Розали и твердое несогласие Джаспера с тем фактом, что я участвую в охоте. Когда они уедут из Форкса, то вздохнут с облегчением.