— Почему? — быстро нахмурилась я.

— Потому что ты не коснулась и части правды, — выговорил он тихо.

— Мне можно задавать вопросы? Они тебя еще не раздражают? — спросила я осторожно.

— Вопросы меня не раздражают, — он помедлил. — Но твоя реакция порой удивляет. И ты не должна сейчас улыбаться, учитывая, что ты пережила и в какую историю вляпалась. Но я привыкну.

— Я скучная, Эдвард. Когда ты узнаешь меня лучше, разочаруешься, — с небрежной уверенностью отметила я. — А на какой машине поехали твои родные?

— На машине Розали, — и вздохнул. — Она зла на меня, как и Джаспер. Но если второй весьма хладнокровен, то эта девушка склонна реагировать бурно.

— Почему она зла?

— Переживает за… цель нашего пребывания здесь. Считает ошибкой твоё спасение, а после того, как Джасперу пришлось зачищать следы, наверное, просто в ярости. Но это пройдет. Она перфекционистка, не любит сдвиги в планах и разные непредсказуемые переменные.

Когда мы подъехали ко двору, выяснилось, что мы оказались тут не так уж рано. Треть стоянки была уже занята, а прямо у школы меня ждала Джессика. Засада…

Увидев моё лицо, Эдвард заговорил серьезно, перечисляя пункты:

— Так, это будет непросто, но ты обязана справиться. Представь, что влюблена в меня по уши, и вчера у нас было что-то вроде свидания. Тебе это льстит, но не слишком, потому что ты гордая. Ты смущена тем, что нас видят вместе. Можешь пару раз споткнуться. Я буду прикасаться к тебе — отвечай мне. Можешь не проявлять инициативы, но не отталкивай меня. Всё понятно?

— Да, — буркнула я, глядя в сторону Джессики.

Эдвард вздохнул:

— Привыкай. Это твоя новая жизнь. Ты почти всегда будешь играть роль.

Я посмотрела на него с вызовом:

— Чепуха, я справлюсь.

Он улыбнулся и открыл машину. Джессика шла к нам навстречу, глаза ее блестели от желания порвать меня на тысячи маленьких ответов на ее вопросы, которые так и рвались наружу. Но вместо этого она просто очень четко произнесла:

— Доброе. Утро. Белла.

— Доброе… — промямлила я. Эдвард улыбнулся ей — вежливо и мягко, он снова сделался непостоянным и капризным парнем из богатой семьи, который может быть внезапно снисходителен и добр к кому угодно.

— И тебе доброе утро, Джессика, — сказал он.

Та посмотрела на него с легким удивлением и сдержанно кивнула. А потом с большой неохотой ушла, пообещав, что мы обязательно увидимся на тригонометрии.

— Она устроит тебе допрос с пристрастием, когда вы вместе с ней окажетесь в классе. Мне стоит знать, что ты скажешь, — произнес Эдвард.

Он шел слишком близко ко мне, и это нервировало. Интересно — как это притвориться, что я люблю его? Мне проще притвориться, что я влюбилась в… в кого угодно. Может, начать представлять кого-нибудь вместо него?

— Ну, я буду глупо хихикать, смущенно краснеть и расскажу, что не было ничего особенного. Просто ты пригласил меня поужинать, был очень мил, довез меня до дома, и мы еще не целовались.

— А это зачем говорить?

— Эдвард, ты же читаешь мысли людей. Ну, как ты думаешь, что, в первую очередь, будет интересовать моих подруг?

— Ты права, — кивнул он. — Меня устраивает, так ей всё и скажи. Еще ее интересует, встречаемся ли мы и как ты ко мне относишься.

— Мы не встречаемся, и ты тип, который посвящает меня в важную государственную тайну.

— Только попробуй выкинуть что-то подобное, — нахмурился он, сверкнув на меня глазами.

— Хреново у тебя с чувством юмора, — процедила я. — Я скажу, что мы… встречаемся, и, ой, кажется, я влюбилась, но это не точно, — в конце этой фразы я глупо заморгала и невинно посмотрела на Эдварда.

— Тебе просто ужасно не идет.

— Как так? Разве я не кажусь тебе привлекательной и милой скромницей? Нет? Ничего не поделаешь, привыкай, такая у тебя теперь есть девушка, соответствующая всем канонам жанра, — злорадно ответила я.

Эдвард мстительно потрепал меня по голове, и я хлопнула его по ладони. Он улыбнулся:

— Теперь ты лохматая.

Со стороны, наверное, и впрямь мило выглядело…

— Увидимся на ленче, — сказал он мне на прощание и сбежал, поправив на плече рюкзак.

Первый, кого я увидела в классе, был, к сожалению, Тайлер. Он не смотрел на меня. Выглядел спокойным, расслабленным и, кажется, совсем не расстроился, но не взглянул на меня и краем глаза.

«Ладно, — подумала я, почувствовав, как в груди похолодело, — так для тебя гораздо лучше. Наверное, ты и сам сейчас это понимаешь». Но в то же время я ощутила разочарование. Если бы в этот момент он потащил бы меня в коридор и потребовал бы объяснений, не закатывая истерику, я бы впечатлилась.

На тригонометрии мне пришлось объясняться с Джессикой. Ярким и изящным таранчиком влетев в класс, эта девушка немедленно плюхнулась рядом со мной. Щеки ее были розовыми от воодушевления, а глаза блестели так же, как утром. На губах сияла плотоядная улыбка.

— Рассказывай, — потребовала она.

— Нечего рассказывать, — попробовала упираться я.

Правило женской дружбы — рассказывать всё о нём. Рассказывать в эпитетах, подробно и с выражением. Еще одно правило: этим парнем можно восхищаться, пока подруга с ним встречается. Если встречаться они закончат, то парень автоматически переходит в классификацию некрупного рогатого скота, не слишком обремененного зачатками интеллекта. Еще нужно обязательно поломаться прежде, чем рассказывать. Чтобы услышать:

— Ладно тебе, не тяни… Это было свидание?

— Похоже, да, — ответила я.

— Похоже? Ты не уверена?

— Это было свидание, — сказала я, придав тону уверенности.

— Какой он? Ну… в неформальной обстановке. Просто он вечно такой серьезный. А на самом деле?

Таких вопросов я не ожидала. А еще совсем забыла, что Эдвард слышит ее мысли и, соответственно, знает всё о моих ответах ей. Растерявшись, я решила быть честной.

— Надежный, — сказала я, подумав. — Сильный и уверенный, но без всякого пафоса. Открытый и совсем не высокомерный. Остроумный. Умеет слушать, умеет действовать, когда этого требуют обстоятельства. В то же время он простой и кажется тебе понятным, — я пожала плечами, — но это иллюзия. Я до сих пор понятия не имею, какой он на самом деле.

— Ого… — восхищенно округлила глаза Джессика. — Прямо рыцарь. Таких больше не делают.

— Просто рано сформировавшаяся личность. Знаешь, он психологически взрослее остальных. Дело в этом.

— И ты ему нравишься?

— Честно? — я пожала плечами. — Понятия не имею.

— Но это же было свидание.

— В общем, да.

— Значит, ты ему нравишься! Вы заранее встретиться договорились?

— Нет. Мы встретились случайно… — я подавила дрожь в своих руках. — Наверное, я никогда еще не была так рада видеть его.

— Оно и понятно. Но я думала, он тебе не нравится.

— Он раскрыл себя с другой стороны, — ответила я. — Он вовсе не заносчивый. Просто есть люди, которые очень любят своё одиночество, оно им необходимо. И в этом мы с ним отчасти сходимся.

— Белла, вы целовались?

— Нет, но… — я вспомнила то, что произошло в машине. — Он обнял меня вот так.

Я притянула к себе Джессику, и та даже заерзала на стуле:

— Это даже больше, чем поцелуй!

Я удивилась, отпуская ее:

— Что? Почему это?

— Это настоящая нежность. Белла, ты конкретно влипла! — голос ее от высоких интонаций грозил перейти в ультразвук. — А вы еще встречаетесь?

— Он сказал, что подвезет меня в Сиэтл, потому что боится, что мой пикап не выдержит дороги.

— Ну, вот, я же говорю — заботится, — сияла Джессика.

Странная штука — женская солидарность. Она так радовалась, словно это у нее начались отношения. А вместо этого она просто искренне счастлива за меня. Бедняга. Если бы она знала, как мне было не по себе в те минуты. Если бы она знала, как далека я от того, чтобы быть прежней-собой. Я не любила врать, а врать так явно и отвратительно — совсем не моё. Я покраснела от стыда, но Джесс решила, что я смущена.