— Похоже, ты считаешь меня таким динозавром, — сказала я с усмешкой.

Эдвард холодно на меня взглянул:

— Я бы на твоем месте не считал это комплиментом. Такие, как ты — аномалии. С точки зрения эволюции такие личности чаще опасны, чем полезны.

— Вообще-то, я обычная.

— Я тоже так сначала думал. Но у тебя неадекватная система приоритетов. Не подходящая твоей природной организации. Тебя должно было это сломать, но почему-то не сломало. Люди твоего типа трусливы, осторожны, идут наиболее простыми и знакомыми путями. Ты словно нарочно ищешь для себя смерть и то, что поддается тебе хуже всего.

— Это и есть саморазвитие…

— Нет, это самоубийство. Саморазвитие — это когда человек четко оценивает свои возможности и развивает их, пусть порой и идя на риск. А ты не идешь на риск, ты шагаешь в чертову пропасть, Белла, — теперь он смотрел на меня совершенно недружелюбно. — Это как если бы ты решила взбираться на Эверест без страховки в первый раз. Ты погибнешь рано или поздно. Так вышло, что твои амбиции серьезно перевешивают твои реальные возможности. И ты идешь наперекор этому. Слабенько. Вяленько. Жалеешь себя. Но ты зачем-то идешь, хотя тебе чертовски больно. Ты даже при этом в себя не веришь. И никто в тебя не верит. А ты продолжаешь идти. Плачешь и идешь. Зачем?

Я дрожала. Я не могла смотреть на него и не могла ему ответить.

— Сидела бы ты лучше на месте, понимаешь? Жила бы себе. Так нет ведь, — процедил он.

— Но ты помогаешь мне.

— Динозавры меня раздражают, но это не значит, что они не интересны, — спокойно ответил он.

Я утомленно молчала. Наконец, чтобы чем-то заполнить наше тягостное молчание, я сделала большой глоток газировки. Эдвард поднял брови:

— Извини. Ты голодна, наверное.

— Нет, — рассеянно ответила я. — Меня подташнивает. Сам, между прочим, ничего не ешь, хотя по идее должен быть голоден.

Он покачал головой, странная улыбка коснулась его губ:

— Нет. Я не голоден.

Я устало вздохнула:

— А ты можешь в следующий раз предупреждать меня, когда решишь меня игнорировать?

— Зачем? — осторожно спросил он.

— Мне надо. Подготовлюсь морально к затяжному молчанию и пониманию того, что не видать мне истины в ближайшие дни, как своих ушей…

— Ладно, — неожиданно мягко сказал он. — Я обязательно тебя предупрежу.

— Большое спасибо, — вежливо ответила я.

— Ты странная.

— Я знаю.

Он неожиданно взял меня за руки, его неподвижное лицо осветилось слегка мятежной, почти диковатой усмешкой:

— Поиграем. Угадывай, кто я такой.

Я заторможено посмотрела на свои ладони в его руках. Потом брякнула:

— Ну… однажды давным-давно тебя и твоего брата должны были угостить волшебным зельем, чтобы вы обрели невероятную силу. Твой брат получил зелья чуть-чуть, а ты свалился прямо в чан… (1)

— Очень смешно. Еще попытка?

«Перестань держать меня за руки».

— Ммм, — я задумчиво посмотрела в потолок, — радиация?

— Нет, к сожалению, — цокнул языком он. Эта игра его веселила.

«Нет, правда… Перестань».

— То есть, ты не супермен, — напряженно уточнила я с крайне серьезным видом.

— Я совсем не супермен.

От того, как он это сказал, я негромко вымолвила:

— Похоже, ты очень опасное существо…

«Почему я не могу просто вытащить руки сама? Словно не управляю ими…»

— Логично, — медленно кивнул он, без улыбки глядя мне в глаза. Странные огоньки зажглись в глубине его зрачков, и они мне не понравились.

— Иногда ты напоминаешь мне демона, — призналась я сухо. — Или одержимого.

— И как впечатления?

— Ну, как-то жутковато и безумно интересно, — честно ответила я. — Мне далеко не всегда это нравится. Но ты же не демон?

— Не знаю, — тихо, но твердо ответил он.

— Ладно. Ты опасное существо с моральными принципами. То есть… как бы чудовище, но доброе.

Эдвард медленно, непринужденно рассматривал мои пальцы в своих руках, что слегка меня нервировало. Холод его ладоней сначала обжигал, а потом я к нему привыкла, и это могло бы стать приятно, если бы только при этом я внутренне не цепенела от страха.

— Тут ты не права, — после чего губ его коснулась странная улыбка. — Я чудовище. Причем, совсем не доброе.

— Вы причастны к исчезновениям людей в Форксе? — спросила я очень тихо.

Он продолжал держать мои ладони, я почувствовала, как он сжимает их. Улыбка не сходила с его губ:

— Причастны.

Потом он тихо рассмеялся. Я смотрела на него, точно замороженная. Неожиданно поняла, что я была готова к такой правде.

— С какой целью ты оставил меня в живых? Не говори, что не знаешь, я больше не поверю.

— Не скажу, — голос его напоминал ядовитый мед.

— Но я ведь зачем-то тебе понадобилась…

— Возможно.

— Пожалуйста, скажи, я хотя бы останусь в живых? — прошептала я, открыто глядя ему в лицо. Он покачал головой и пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Я не откажусь от желания узнать правду.

— Разумеется, не откажешься, — печально кивнул он.

Мы слишком поздно поняли, что столовая опустела. Вот-вот начнется биология, и я опаздывала.

— Тебе нужно идти, — пробормотал Эдвард. — Я пропущу этот урок. Не хочешь пропустить со мной?

— Если я не появлюсь на уроке…

— Одноклассники тебя четвертуют. Иди, — он выпустил мои ладони, но как-то очень медленно. Я заметила, что его желтые глаза на мгновение потемнели.

— Помни про обещание предупредить меня, когда вновь соберешься меня игнорировать, — строго сказала я.

Со звонком я побежала в класс. Эдвард продолжал сидеть в столовой, глядя в окно.

Как и в тот раз, когда меня едва не убил Тайлер, я шла, и реальность вертелась передо мной цветными пятнами. Мысли снова отказывались складываться в стройную картину.

«Но скоро всё прояснится. Я уже являюсь частью этой тайны. Я готова принять ее».

Теперь у меня было сокровище. Определенность. Теперь я была почти уверена, что Эдвард откроет мне правду.

Когда я влетела в класс, одноклассники встретили меня странно пристальным вниманием, которое я не сразу заметила, потому что была погружена в свои мысли. Джессика смотрела на меня с некоторым беспокойством. Ньютон — с удивлением. Но по большей части это внимание сквозило холодом и отчуждением. Быть с одним из Калленов означало быть против всех. В те секунды я этого не заметила, просто села за парту и постаралась морально подготовиться к уроку.

Прежде всего, должна сказать, что я не боюсь вида крови и трупов. Мне приходилось рассматривать снимки мертвых тел, будь то утопленники, самоубийцы или люди, которых сильно потрепало в аварии. Я знала, кем готовлюсь стать. Но я ничего не съела за обедом и скудно позавтракала.

Мистер Баннер раздал на каждую парту по коробке.

— Откройте их и рассмотрите, — он сел за свой стол. — Вы увидите карту-индикатор, — он показал белую маленькую картонку с четырьмя квадратами на ней. — А так же аппликатор, — он вытащил нечто похожее на маленький гребень. — И микроланцет. После того, как я смочу ваши карты специальной водой из пипетки, дождитесь разрешения начать работу.

Он подошел к каждому из нас и добавил по капле воды на каждый квадратик карты, это заняло некоторое время, так что я даже заскучала.

— После того, как вы уколите свой палец микроланцетом, добавьте по капельке крови на каждый зубчик аппликатора и приложите его к карте, — говорил мистер Баннер. — Вам будет полезно знать свою группу крови. А если вы уже знаете, то неплохо бы уметь определять ее у других, и для этого вы научитесь пользоваться этими инструментами. На следующий неделе Красный Крест приедет собирать донорскую кровь. Кто пожелает, может участвовать в сборе. Кому нет восемнадцати, должны сначала спросить своих родителей. Пусть они заполнят формуляры. Подойдете ко мне после урока, формуляр я дам… Белла, ты неважно выглядишь. Что с тобой? — учитель подошел ко мне.

А мне было очень плохо. Кажется, я перенервничала сегодня в столовой, и теперь вид крови вызывал у меня предобморочное состояние. Странно при этом, что крови я не боялась. Я видела ее и видела в больших количествах. Честно говоря, ее запах чем-то напоминал мне море и металл, а эти запахи я любила. Но теперь…