Не удержался и привел полностью первое сообщение о военных действиях с Германией в газетах того времени. По-русски написано, кто руководил войсками. Следовательно, это никоим образом не напоминает Главный Военный совет при Наркомате обороны, в чем нас хотел убедить хитроватый Василевский, а четко подтверждает то обстоятельство, что Жуков уехал на Украину с назначением, полученным из Ставки Главного Командования, которая так и называлась, на тот момент.

Но, смотрите! Даже в газету, наши военные деятели, постеснялись дать полное название своей вновь образованной военной структуры, предпочтя сокращенный вариант. Знали, видимо, что рыльце в пушку.

А читающая публика 70-х годов, ознакомившись с «Воспоминаниями» Жукова, жаждала увидеть тексты последующих, очень важных, в понимании прошедших событий Директив, проанонсированных автором. О них, как известно, к сожалению, было только одно упоминание, а увидеть их воочию, не представлялось возможным.

Вполне допускаю мысль, что данные Директивы № 2 и № 3 никогда не существовали в реалиях, а являлись прикрытие псевдо деятельности Жукова и компании.

Но, тем не менее, как и их-то, обнародовать без третьей подписи? Советская военная наука, во всяком случае, так и не решились их опубликовать. И лишь в недавнее постсоветское время «полные» тексты Директив № 2 и № 3 увидели свет. На то, есть свое объяснение.

Если же приглядеться к Директивам № 2 и № 3 выпущенным, как и первая, безымянным ведомством, то можно заметить, что авторы этой (очередной) галиматьи, все же, учли, то обстоятельство, на которое я просил обратить внимание читателей: наличие третьей подписи. На сей раз, подпись третьего лица, наконец-то, явилась на глаза читающей публики. Это член Главного Военного совета при Наркомате обороны Г.М. Маленков. Кстати, присутствует и подпись товарища Жукова, на удивление, в должности начальника Генерального штаба в Директиве № 3.

Помните, как он выкручивался, говоря, что ему на КП в Тарнополь Ватутин позвонил. Дескать, дорогой Георгий Константинович, не соблаговолите ли, дать согласие на то, чтобы Ваша подпись стояла под Директивой? Ну, что Вам стоит сказать — «Да». И Жуков взял, да и согласился для пользы дела, на будущее. Тем более, как уверял читателей — дескать, сам Сталин приказал это сделать! Так что выходит, что Жуков опять ни в чем не виноват.

Но публиковать Директивы с фамилией Маленкова было опасным занятием, так как Георгий Максимилианович прожил долгую жизнь и умер в конце Горбачевской перестройки в 1988 году. И лишь с его смертью представилась возможность приклеить к этим Директивам третью подпись высокого партийного лица, соблюдая тем самым, якобы, законность выхода документа. Только Маленков, в определенной мере, удовлетворял всем тем требованиях, при которых его фамилию, можно было поставить в конце текста Директивы. Другие товарищи: Жданов и Мехлис, выпадали бы из документа по ряду обстоятельств. А без третьей подписи Директива была бы не законной. Так что, История — мамаша капризная. К ней, с любой бумажкой, просто так не сунешься. Такие вот дела!

Кстати, обратите внимание вот еще на что: в Директиве № 1 приведенной в «Воспоминаниях» 1969 года, и Тимошенко, и Жуков приведены без указания должностей. Почему? А чтобы можно было увильнуть от прямого ответа. Это, дескать, другой документ, где не требовалась подпись члена Главного Военного совета.

А задайте, любой из читателей, вопрос знатоку военной истории: «Кем был по должности Тимошенко? А кем — Жуков?». Получите незамедлительно в ответ: «Неужели, дескать, не знаете, товарищи, кем они были в начале войны? Разумеется, Тимошенко — был наркомом обороны, а Жуков — начальником Генерального штаба! Даже у самого Василевского в мемуарах написано, что именно они, в этих должностях и подписали Директиву».

Ну, если Василевский написал, то значит, «так оно и было». С ним, ведь, тоже, много не поспоришь и не спросишь! Давно ушел в мир иной.

Но вернемся к нашим «липовым» документам. Например, в Директиве № 3 есть ряд необъяснимых обстоятельств, связанных, видимо, с ее фальсификацией.

Мы, весь документ подробно рассматривать не будем, а остановимся, в основном, только на вводной части.

№ 3 22 июня 1941 г.

Карта 1000000[1].

Как видите, снова нет указания, из какого военного ведомства вышел данный документ? Как впрочем, этого не было и в предыдущих Директивах. Дескать, понимайте, сами как хотите.

1. Противник, нанося удары из Сувалковского выступа на Олита и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шауляй и Седлец, Волковыск, в течение 22.6, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях. На остальных участках госграницы с Германией и на всей госгранице с Румынией атаки противника отбиты с большими для него потерями.

Почему такая безграмотность в оформлении документа? Апологеты Жукова стараются причесать данный документ и даже, дают правильные, с их точки зрения, поправки. Хочется спросить служивых: «А как же в таком случае пользовались подобным документом в действительности, в то, военное время?» Что? За разъяснениями звонили Тимошенко в Москву?

Есть населенный пункт — Сувалки. Правильнее звучало бы, Сувалкский выступ. Правда, в дальнейшем тексте прилагательное от данного географического названия будет употреблено правильно: Сувалкская группировка противника. Также, слегка напутано и с другим названием — Радзехов. Правильнее, Радехов. Но это мелочь. Вполне возможна опечатка при изготовлении машинописной копии в послевоенное время.

Важнее другое. В документе приводятся данные, что противник наносит удар на Олита. Могло ли такое название быть в действительности? Дело в том, что данное название города было принято до 1917 года, когда Литва входила в состав Российской империи. После ее распада, в конце 1918 года Литва получила независимость, и данный город стал именоваться Алитус, с ударением на первый слог. Данное название сохранилось и до 22 июня 1941 года. Даже на немецких картах того периода можно прочитать, то же, самое название.

Как же так получилось с данным названием? Это уже трудно отнести к опечатке в машинописной копии. Выходит, что у нашего командования были свои отличительные от других карты, не связанные с топонимикой данной местности? Дескать, плевали мы на литовские названия, нам ближе по духу наше российское?

А может, кто из честных военных историков постарался? Воткнул в «липовую» директиву, своего рода, козью ногу.

Вот такие они «подлинные» документы из архивов. В заключение по данной Директиве № 3, хотелось бы обратить внимание читателя на один из подпунктов, где говорилось об интересующем нас Южном фронте.

д) Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию. При попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать pp.Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23.6 сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева.

Остается только гадать, кому была адресована данная Директива, если командующий фронтом Тюленев, только еще ехал поездом со своим штабом по маршруту Москва-Киев, и прибудет к месту назначения в Винницу, лишь 24 июня? А 18-я армия (одна из двух в составе фронта) еще находилась на стадии формирования в Харьковском военном округе.

В конце документа, как всегда подписи Наркома обороны Тимошенко и всюду успевающего Жукова. Но теперь, начиная с постсоветского времени к ним добавили подпись Члена Главного Военного Совета Маленкова. Чтобы все было, дескать, в ажуре. А в самом конце приведены сведения, откуда «выудили» данный документ.