— Пришел, садись, я картошку с мясом потушила, поешь, а то больше тебя не кому покормить.

— Как это не кому, Наташа очень хорошо готовит, пойду я, вижу, жива, здорова ты.

— Только что жива, а здоровья никакого, да еще твоя женушка добивает меня.

— Что опять случилось у вас тут, и где сейчас Наташа!

— Ускакала к своим родственникам и целый день не появлялась. Пришла, оскорбила меня, видите ли, я не сижу с ее сыном. Но ты, же знаешь я больная, мне не до этого.

— Я сейчас пойду за ними, зачем ты всю эту кашу заварила!

— Я, да ты в своем уме, и если ты сейчас пойдешь за ней, то ты мне не сын больше! Убирайтесь из домика, куда хотите! Но одно только знай, ее я больше видеть не хочу, у меня только от одного ее вида давление поднимается!

— И что ты мне прикажешь делать, ведь они моя семья.

— Не торопись за ними, проучить ее надо как следует, чтобы не задавалась больше. А ты отдохни от них, выспись, как следует, а то ходишь как тень.

Одного уговорила, а с мужем она решит вопрос быстро. Пусть только рот откроет, вылетит отсюда, как пробка. Никуда сноха не денется, зато сговорчивей будет. Плохо ей, принцесса, дворец ей подавай, дома в деревне все в одной комнате жили.

— Сидишь, мыслишь, как бы еще какую подлость снохе сделать, — на пороге стояла соседка Маша. Ты даже внука своего не пожалела, а он ни в чем не виноват! Где твой сынок, я и с ним сейчас разберусь.

— Игорь дома, сейчас спит, он столько ночей глаз не сомкнул, нечего его тревожить.

— Он что же и не думает жену с сыном домой возвращать, да вы что тут, все с ума сходите. Тонька, не бери грех на душу, не разводи детей, ребенок у них, внук твой, пожалей хоть его. Из-за чего ты ее выгнала из дома, сыну твоему покоя не было. А у твоего Федора был покой, когда ваши дети маленькие были. Это все временно. Просто потерпеть нужно, а если он не высыпается, сделай по-человечески, возьми его на пару ночей к себе, и все проблемы разрешаться сами собой. Наташа не плохая женщина, просто еще молодая, лет-то ей сколько, а тебе ее не ругать нужно было, а поддержать, тогда бы и мир в доме был.

— Все сказала, а теперь проваливай отсюда, никуда Игорь не пойдет. А если пойдет, то пусть совсем уходит, вместе с ними.

— Так вот вы как, все уже решили заранее, а я распинаюсь перед тобой. Нехорошо ты делаешь, не по-людски, но запомни одно, Игорь все равно уйдет к семье, и ничем ты его не удержишь. Скажи, почему ты не любишь Наташу, что она тебе сделала плохого?

— Не такая моему сыну нужна жена, деревенщина неотесанная, Иди, я тебе уже все сказала, и не трогай моего сына, не нужна она ему!

— Спишь, спокойно, тихо в доме, никто тебе не мешает, открывай глаза, поговорить нам нужно!

— О чем говорить, зачем Наташа связалась с матерью, оскорбила ее, я за ними не пойду, она сама ушла, сама пусть и возвращается.

— Ты говоришь так, будто тебе все равно, придут они или нет.

— Тетя Маша, понимайте, как хотите, я их не гнал из дома, и пусть гонор свой уменьшит, а то слишком нос высоко задрала!

— Да ты такой же, как твоя мать, а я все уши Наташе прожужжала, смотри не упусти своего счастья, Игорь очень хороший парень. Если бы я только знала тогда, что из этого получится. Не буду тебя больше беспокоить, спи спокойно, теперь тебе никто мешать не будет, — и она, хлопнув дверью, пошла домой.

— Тетя Маша, почему вы плачете, что случилось, вас там обидели? — Наташа обняла тетку и сама расплакалась, а за ними рев подхватил Димка, да так громко затрубил, что у них мурашки по коже побежали.

— Да что же мы делаем, иди ко мне, внучок мой, хороший мой, не надо плакать, все хорошо, все живы, здоровы. А это самое главное. Не захотели со мной говорить по-хорошему, и по всему видно, что вы им не нужны, ни свекрови, ни Игорю, с ним я тоже говорила.

— Я так и думала, он последнее время постоянно был на стороне матери. Чтобы она ни сказала, чтобы она ни сделала, для него все хорошо было. Тетя Маша, нам одно остается, уехать домой, тут я одна с сыном не проживу, да и в декретном отпуске я, жить пока не на что.

— Правильно думаешь, до конца декретного отпуска езжай домой, а потом приедешь, устроишься на работу, а Димку в детский сад.

— Нет, тетя Маша у вас я жить не буду, если только квартиру сниму. Но не потяну я ее одна, жизнь в городе дорогая, а без поддержки плохо, а с моих родителей, какая помощь, они сами едва сводят концы с концами. Хорошо еще папа, то рыбки домой принесет, то дичь, все подспорье. Только одного боюсь, расстроятся родители, когда я приеду домой. Но ничего не поделаешь, мне просто деваться больше не куда.

Дома мать встретила ее со слезами, зато отец подбадривал, проживем и без мужа, раз он не захотел воспитывать сына. Из города отец привез ее вещи и диван, который подарили им родители на свадьбу. Игоря дома не было, свекровь отдала им ключ, а сама в домик с ними не заходила. Наташе с родителями было легче жить, Димку нянчили все, и родители, и брат с сестрой. Сколько ему было здесь внимания, которого он не знал с рождения. Он меньше стал плакать, наиграется и крепко уснет, и Наташа начала постепенно оттаивать. Но часто вспоминала мужа, она, ни смотря, ни на что, любила его.

После ухода тети Маши Игорь почти сразу уснул, сказывались бессонные ночи, сейчас не хотелось думать ни о чем, просто хорошенько выспаться.

— Кто дома, а где мой внучок любимый, Игорь ты спишь, вот дела!

— Что не видно, а ты мне мешаешь, нет их, и не ищи, они ушли от меня, завтра домой в деревню поедут.

— Как это в деревню, вы, что, поругались, ну-ка вставай, и рассказывай все по порядку.

— Я Наташу и не видел, пришел с работы, мать говорит, что она ее оскорбила, и уезжает домой. Почему она со мной не поговорила, гордая, ушла и думала я за ней побегу. Тете Маше я так и сказал, я ее не выгонял, как ушла, так пусть и возвращается.

— И ты веришь матери, да она все это специально устроила. Разве ты не видишь, невзлюбила она Наташу, а почему, даже я не знаю. Она деспот, и хочет, чтобы все ей подчинялись беспрекословно, и сноха тоже, но видно получила отпор. Игорь, иди, приведи жену с сыном домой, не упускай своего счастья, — и он вышел, хлопнув дверью.

— Ты что здесь устроила, зачем выгнала сноху с внуком! Ладно, сноха не родная тебе, но внук-то, плоть от плоти твоего сына, родная кровиночка!

— Хватит кричать на меня, голова и без тебя болит целый день, гордая она очень, сноха наша, видишь ли, тесно ей в той избушке. Люди в городах и такого жилья не имеют, не гнала я ее, сама захотела уехать, вот пусть и катиться.

— Тоня, Тоня, ты помнишь, как моя покойная мать тебя не любила и постоянно терроризировала своими придирками. Тебе плохо было, ты в слезах постоянно ходила, но зато я тебя поддерживал и мать урезонивал. А ты зачем сына настроила против Наташи, у них семья, ребенок, думаешь, он лучше найдет. Да тебе никто не угодит, у тебя только доченька свет в окошке, которая уже не слушается никого. И это твое воспитание, меня ты к ней не подпускала, кстати, где она, сейчас, темнеет на дворе, а ее нет.

— Хватит мне нравоучения читать, я без тебя знаю, что мне делать, и не за кем я не побегу вдогонку, и сыну не разрешу! А ты успокойся, иди ужинать, остыло все. Если будешь так вести себя со мной, и выговаривать мне, выгоню из дома, и иди куда хочешь. Здесь все мое, все на меня записано, и не один суд не докопается, сам документы подписывал.

— Эх, Тоня, Тоня, из-за твоей постоянной злобы, нет мне житья в доме, здесь все решаешь ты, кого свести, кого развести! — И он лег на диван, отвернувшись к стенке.

— Ну, вот и хорошо, успокоился, как жили раньше, так и сейчас будем жить.

Прошло два месяца с тех пор, как уехали Наташа с сыном. Игорь впервые дни еще не понял, что к чему, наслаждаясь тишиной и покоем. Мать и сестра Люда, окружили его вниманием и заботой, и старались не напоминать о его семье. Только один отец тяжко вздыхал при виде его, он хотя и ничего не говорил, но Игорь понимал, что он на стороне снохи.