— Когда-то я учился на психолога, — весело отозвался Дамблдор. — Но был отчислен на третьем курсе за скандальный роман со студентом с факультета ядерной физики. Нас застукали в подсобке со швабрами, я был старостой, Геллерт — из уважаемой семьи, вышел ужасный скандал… Так что я заново поступил на педагогику.

— И преуспели.

— Смею надеяться. Конечно, тогда были другие времена, но с тех пор наша жизнь отнюдь не стала легкой.

— Мне это известно.

— Нам с тобой повезло дожить до двадцать первого века, — продолжал Дамблдор, чьи голубые глаза подёрнулись мечтательной дымкой. — Но такие как мы всегда останутся изгоями. Так что будь потерпеливей к юному Гарри, Северус. Мальчику и без того пришлось нелегко.

— Я не умею быть добрым, Альбус, — обречённо пробормотал Снейп, чувствуя себя загнанным в ловушку. Дамблдор, конечно же, ему не поверил.

— Умеешь, и ещё как. Просто перестань сопротивляться доброте, которая есть в тебе. И людям, которые обнаружили её вопреки твоему желанию.

_____

[6] Композиция «Je Suis Malade», автор Serge Lama

========== 7. ==========

Отборочные предсказуемо проходили в Лондоне, и «Фениксы» отправились туда на старом школьном автобусе, который трясся так, что через полчаса Гарри проклял дороги, снег и тех, кто придумал соревнования эстрадных хоров. Простывшая Гермиона обречённо чихала и поминутно вытирала красный нос бумажной салфеткой.

— Мне понадобится тонна макияжа, чтобы скрыть этот кошмар, — сокрушалась она. Рон, обнимающий Гермиону, выглядел так, будто вот-вот грохнется в обморок от ужаса. Сам Гарри был странно спокоен, но подозревал, что всё изменится, когда они прибудут на место. Слишком многое зависело от этого дня, особенно для выпускников, у которых не будет шанса реабилитироваться в следующем году.

Снейп и мисс Делакур сопровождали их, устроившись рядом с водителем. Снейп был мрачнее тучи и периодически бросал в сторону учеников предупреждающие взгляды. Сегодня ветер скорее напоминал вьюгу, и профессор обмотался потрёпанным шарфом так, что наружу торчал только кончик крючковатого носа да чёрные глаза. В своём мрачном облачении Снейп как никогда напоминал встрёпанную ворону, но Гарри не мог перестать исподтишка им любоваться. После памятного конфликта на репетиции он больше всего на свете мечтал снова возненавидеть Снейпа, но ничего не получалось. Гарри уже смирился, что эта тупая ноющая боль в груди теперь с ним надолго. Он даже начал привыкать к ней.

Мисс Делакур держалась как никогда серьезно и сосредоточенно. Она тщательно проинструктировала «Фениксов» перед отъездом и определённо собиралась сделать это ещё не раз. Со Снейпом у них явно что-то разладилось, и преподаватели почти не разговаривали, обращаясь друг к другу исключительно по делу. Гарри было, в сущности, плевать, что там случилось, пока это не мешало коллективной работе.

Они репетировали на износ и были настроены на победу. Гарри чувствовал себя уверенным, как никогда. Ему необходимо победить — ради самого себя и ради Снейпа, который, хоть и считал его пустым местом, показал себя хорошим наставником и заслуживал триумфа, а не позора. Гарри боялся представить, что станет с их сомнительной репутацией в школе, если они провалятся.

Нет, лучше не думать об этом.

— Приехали, — гаркнул Хагрид, избранный на почётную должность водителя. «Фениксы» загудели и нестройной цепочкой потянулись к выходу.

— Всё будет хорошо, — шепнул Гарри позеленевшему Рону, надеясь приободрить друга. Но оказалось, что того просто укачало в дороге, и всем пришлось ждать, пока он прочистит желудок прямо у входа в концертный зал. Мисс Делакур едва успела вытащить из сумочки бумажный пакет.

— Адские колдобины, — бормотал Рон в перерывах между приступами тошноты. Гермиона взволновано гладила его по плечу, Гарри пытался заслонить друга от чужих взглядов, Малфой идиотски ржал, а Забини кривился, брезгливо прикрывая нос платочком. Снейп объявил, что не собирается смотреть на это, и направился внутрь, чтобы заявить о прибытии «Фениксов» из Литтл-Уингинга.

***

По велению судьбы (или невезению Невилла, тянувшего жребий), им предстояло выступать последними.

— Это ужасно, — бормотала Джинни, нервно сжимая руку Гарри на подлокотнике. Они уже облачились в сверкающие концертные костюмы и теперь устроились в зрительном зале, чтобы посмотреть выступления конкурентов. — Выступать в конце сложнее всего, жюри будет судить строже под впечатлением от других участников.

— Всё не так уж плохо, — ответил Гарри, которого уже начало ощутимо потряхивать. — Последнее выступление лучше запомнится. Мы станем гвоздем программы.

— Тихо, — шикнул Снейп с заднего ряда, наклоняясь к ним. Гарри кожей ощутил прикосновение его дыхания и покрылся мурашками с ног до головы. Хорошо, что отвечать не требовалось: в зале погас свет, и на сцену вышел улыбчивый ведущий в бордовом костюме.

— Приветствую вас, леди и джентльмены! Меня зовут Ли Джордан, и я ведущий ежегодных отборочных состязаний школьных эстрадных хоров! Нам предстоит нешуточная битва: только одна команда из трёх пройдёт в следующий тур и примет участие в региональных соревнованиях, которые состоятся ориентировочно… — он заглянул в свой планшет, — в феврале. И прежде чем первая команда выйдет на сцену, я с большим удовольствием представлю вам наше строгое, но справедливое жюри!

Первым членом судейской коллегии оказался некий писатель и актёр Гилдерой Локхарт. Гарри его не знал, но зал едва не задохнулся овациями, когда тот поднялся с места и послал во все стороны воздушные поцелуи. Рон выглядел так, будто его сейчас стошнит снова.

— Мама его обожает, — шепнул он Гарри. — Скупила все его книжонки. А по мне так напыщенный индюк!

Следующей Ли Джордан представил очень крупную женщину Олимпию Максим, которая оказалась известной певицей с французскими корнями. Всезнающая Гермиона, не изменяя себе, сообщила, что мадам Максим — бывшая наставница мисс Делакур, так что их шансы на победу увеличиваются.

— А как же личная заинтересованность судьи? — спросила Парвати. Гермиона пожала плечами.

— Как я поняла, мисс Делакур не числится наставником хора официально. Профессор Дамблдор наверняка предусмотрел это.

— Ну, ещё бы. Он всегда всё предусматривает, — кивнул Гарри, и Снейп снова на него шикнул.

Третьим членом жюри оказалась низенькая плотная дама, облачённая в тошнотворный поросячье-розовый костюм. У Снейпа должен был глаз задёргаться от одного взгляда на неё. Розовая дама послала залу фальшивую улыбку и шутливо погрозила пальчиком. Как выяснилось из представления Ли Джордана, Долорес Амбридж гордо носила должность заместителя министра культуры и была весьма далека от искусства.

— Плохо дело, — тихо сказал Малфой. — Мой отец знает Амбридж по министерству, она — настоящая мерзкая сука.

Снейп, очевидно, устал делать им замечания или просто был согласен с Малфоем. Когда жидкие хлопки стихли, Ли Джордан снова заглянул в свой планшет.

— Итак, леди и джентльмены, без лишних прелюдий я представляю вам наших первых конкурсантов — хор из лондонской исправительной академии для несовершеннолетних «Азкабан» — «Пожиратели смерти»! Бурные аплодисменты нашим участникам!

После этого зал на несколько секунд погрузился во тьму. Внезапно со сцены раздался свистящий звук, и во вспыхнувшем кругу света заструились клубы серого дыма. Постепенно расширяясь, полоса света выхватила из темноты стоящие в ряд неподвижные фигуры в длинных чёрных балахонах. Лица их скрывали остроконечные капюшоны.

— Жесть какая, — пробормотал Дин. Остальные пялились на фигуры, разинув рты.

Постепенно нарастая, заиграла музыка, и фигуры синхронно закачались ей в такт. Они тихонько шипели, вторя дымовым машинам, и тянули руки в зал. Напряжённая мелодия вдруг сменилась знакомыми аккордами, и фигуры отступили, пропуская вперёд одну, стоящую посередине. Свет на сцене вспыхнул ярче, и фигура скинула капюшон, оказавшись высокой девушкой с длинной копной непослушных волос и совершенно безумной улыбкой.