- О… сейчас я хочу жить, как никогда, Элен, но разве я могу представить себе лучшую смерть чем от твоих рук? Тебе уготована особенная судьба.
Сказав это, Винсент переместился на моё запястье и с силой дернул на себя, однако кинжал выскользнул из резко разжавшихся от испуга пальцев. Я вскрикнула от звона, от возможных последствий, не хотела даже прикасаться к нему, поднимать когда-то на того, кто стоял передо мной с удивлением, жалостью, не нужной и излишней заботой. Я чуть ударила его по плечу, утыкаясь в грудь, уже со вселенской усталостью.
- Я никогда… не смогу этого сделать. Даже если ты предал нас, я убью тебя только тогда, когда смогу убедиться собственными глазами! И тогда я найду тебя! Клянусь! Но сейчас, уходи, Винсент!
- Он не простит тебе этого, – поставил Винсент подбородок мне на макушку.
- УХОДИ!
Я повышала голос, что есть мочи, прогоняя его, но вместо этого Винсент, что есть силы, обнимал меня, склоняясь, благодарно, как никогда не обнимал, собирая ткань на лопатках, перекладывая руки, будто я могу исчезнуть. Мы стояли так долго, он не хотел отпускать меня, и все же этот момент должен был настать.
Вампир отошел к мраморной плите, подняв указательный вверх, объявляя идею.
«Что ты делаешь, Элеонора? Что же ты делаешь?!»
- Люсьену могут понадобиться доказательства, – вампир широко раскрыл рот, и тут же захлопнул его, обратившись. – Тебе лучше не смотреть на это….
Мне приходилось лечить людей и меров не только зельями, однако что-то еще могло неприятно шокировать меня. Вновь обнажив зубы, Винсент ухватился за нижний клык. И вырвал его резким движением, зажмурившись и зажав ротовую полость и часть вампирской сущности в кулаке с тихим вздохом. Он ополоснул его в какой-то жидкости, нанизал на нить, соорудив некое подобие амулета, завернул в мешочек, а затем протянул мне, следом порвав в клочья лист, всё время лежавший на столе.
- Я оставил послание для милой Элен с некими инструкциями, однако с некоторых пор он потерял свою актуальность, – вышагивал обратно вампир. – Передай это уведомителю – он поймет, что это значит…, – и поведал вторую часть на ухо прежде, чем уйти, будто кто-то мог нас слышать. – Я спрятал члена коллегии за откидной панелью дальней комнаты шахты. Есть предположение, что его и Мари убил один и тот же человек. Осмотри его как можно скорее. Перед смертью он успел вырезать на себе её имя.
Комментарий к Глава 58. Очищение. Настрочила, так настрочила. Аж не заметила наступления вечера. Поскольку листов много, а я устаю, то могу потом при перечитке что-то редактировать :)
Также потихонечку постигаю азы рисунка на старых набросках, переставая лениться, и крашу “нормально”. Поэтому вот Элен https://yadi.sk/i/RNHVXOeUO1gWfQ. Не забываем открывать оригинал – названия книжек и пасхалки прилагаются (можно даже найти одну за авторством Винсента Вальтиери) XD
Рубрика плейлист автора (Как всегда половину поудаляла, ибо не атмосферно):
https://music.yandex.ru/album/1092463/track/2982726 (Дюже я хотела оставить её на убежище Люсьена)
Драма, драма:
https://music.yandex.ru/album/1734347/track/15904506
https://music.yandex.ru/album/2442850/track/21365492
https://music.yandex.ru/album/5517811/track/41909623
====== Глава 59. ======
Я попросила Винсента дать хотя бы намек, куда он отправится, спросила, как он думает, удастся ли нам увидеться снова, но вампир только сжал мою руку, сохранив очередной секрет. Смешно. Бесчувственная Элеонора, устраивающая бесконечные крошечные театральные постановки на балах, а теперь контрактах, разучилась их хранить. Я обнаружила – умение теряется касаемо того, что действительно для меня важно.
«Не вини себя. Эта семья с самого начала была обречена. Еще до того, как ты ступила в убежище, и до того, как покушение было совершено. И мне жаль, что я не смог уберечь тебя от этого. Я не тот, кто должен был. Уверен, наши пути еще пересекутся. Они всегда пересекались. Ты поймешь, когда будешь готова отыскать меня, а пока постарайся вернуть ту Элен, которую я впервые встретил: храбрую, решительную и умеющую отличать Тамики от Сурили. (Надеюсь, моя аллегория наглядна) Ты должна её вернуть, потерявшуюся во тьме. Живи, дорогая Элен.
Твой Винсент В.
P.S. Ах, да. Я уже не успею ввести тебя в курс дела, однако Индарисы могут заметить некоторые изменения в городе, поэтому я предупредил их, что оставил после себя очаровательную преемницу. Ты справишься»
Ему было проще написать для меня эту небольшую записку, оставить для того, чтобы «Дорогая Элен» перечитывала её, когда успокоится, вспоминала о нём, вампире, который получил цель для существования. А я потеряла её, как действительно потеряла Элеонору Бертран посреди этого хаоса.
Чейдинхол наполнился музыкой, что так прекрасно откликнулась и засела в памяти почти месяц тому назад, и теперь разъедала её. Лица с изумлением и насмешками встречали меня на улице, морщащуюся от влажной одежды, волос, где-то пушащихся, а где-то липнущих к шее, прохладного ветерка, мурашек, желтого света фонариков, голосов, запахов, мыслей, горя, печали, пустоты. Ликующей пустоты. Со мной творилось что-то ужасающее. Ветер задувал.
- Оставила его в живых? Ну ладно…
Я провертелась, пытаясь понять, откуда раздалось ехидное разоблачение, почти не слышно, сквозь эхо. «Не сходи с ума. Не сходи с ума, Элен» Жители, наверное, сочли за хмельную или скумозависимую, вывернувшую из-за угла заброшенного дома и направившуюся, сгорбившись, не поднимая головы, к воротам из города. За хлопком створ стало легче, тише, но теплое письмо было не разобрать в темноте по пути в Фаррагут.
Он позволил мне вернуться в форт через запасной быстрый ход, люк, ведущий из леса прямо в его жилище. Ключ, что он дал мне, был именно от него, не от убежища, как я думала. Уведомитель знал, что я буду возвращаться сюда, спланировал это заранее. Нога несколько раз соскальзывала с округлой металлической ступени. В судороге. Спустя время после борьбы с Очивой мышцы начали болеть и тянуть, отсылая меня снова и снова переживать этот день, под землю. Когда я спрыгнула с последней балки, Люсьен сидел ко мне в пол оборота возле кровати за столом с некими записями, – отложил их, обратив на меня продолжительный оценивающий взгляд.
«Он поймет. Он совершенно точно поймет», я боялась его и тысячу раз прощалась с жизнью, глядя, как уведомитель поднимается со стула. Его серьезный вид уже не выражал недовольство, но я всё еще усердно пыталась сдержать внутренний ком, не должна была показывать ему предательски покрасневшие глаза недостойного Душителя, еле переставляющего ноги, опирающегося о стену, застывшего в выражении мук, какие должны быть ему по плечу. И все же Люсьен улыбнулся, протянув в приглашающем жесте руку.
- Подойди, Дитя. Я помогу тебе пережить это.
По телу пробежала дрожь, я неуверенно зашагала дальше вперед, чтобы она завлекла меня, разрешая другой свободно одним движением убрать пряди, скрывавшие лицо, которого я так стыдилась, и поднять его, заставляя смотреть на Люсьена прямо, рискуя быть замеченной в еще одной слабости. За день я ощутила три вида объятий, и эти, в мягкости окутывающей черноты, последние, были жестокими. Ладонь касалась робы, готовая оттолкнуться, однако его пальцы загодя сжали выпачканный в крови каджита рукав дублета.
- Расскажи мне. Про каждого.
Я безнадежно покачала головой в ответ его просьбе. Силуэт уведомителя вновь становился нечетким. Улыбка исчезла с его губ, а я ощутила, как холодная влага ткани перемещается по коже под давлением, причиняя дискомфорт, наверх, по плечу, до шеи, где недавно смыкалась его рука и вновь опасно дотрагивалась до мягкой плоти, прижимая жизненно важные артерии.
– Природа боли идентична природе страха, Дитя. Научись смотреть ей в глаза, как смотришь на меня сейчас, говори о ней, прими её, и тогда Темное Братство будет процветать. Ты и я сегодня свершили то, что было угодно Матери Ночи, поэтому я помогу тебе, скажу то, что ты будешь повторять себе до тех пор, пока не останутся шрамы. Ты убила их, отправила своих темных братьев к Ситису раньше срока, и те, кто верен, будут служить Отцу Ужаса после смерти, как когда-нибудь будем служить ты и я. Живи со своей болью, перероди её в понимание и никогда не обрекай забвению имена предателей.
