https://music.yandex.ru/album/5517811/track/41909619

====== Глава 58. Очищение. ======

- Скоро увидишь.

Серые стены форта обступили нас и пропустили, тая пустоту и безлюдье в подворье, на лестницах бойниц, на метры вокруг, очищенные от присутствия неугодных гостей в Фаррагуте, месте, к которому я давно испытывала интерес, ибо именно старое полуразрушенное военное сооружение стало последним домом и пристанищем для представителя Черной Руки.

На ходу отворились тяжелые двустворчатые двери под напором Люсьена, уверенно знающего дорогу по грузному и грубо выстроенному плану полупустого мрачного, покрытого многолетней пылью истлевающей штукатурки, подземелья. Мелкая крошка облаком взвивалась от каждого шага уведомителя, несущегося впереди меня, что я вовсе перешла на полу бег, стараясь внимать каждому повороту под давящим потолком. Я завернула вслед за один из таких углов, немного отвлекшись на то, чтобы обернуться, как предо мной предстал длинный коридор, рассеченный впереди запертыми воротами, а возле них – совершал свой несменный патруль мертвец, коих зовем мы Темными Стражами, – скелет, одержимый духом, призванный по воле Ситиса нести службу даже в смерти. Я привыкла к их отталкивающему виду в убежище, поэтому просто двинулась дальше, однако же этот экземпляр повел себя не так, как ожидалось, – «завидев» меня, он, прохрустев костями, развернулся и раскрыл пасть черепа, издав мерзкий свистящий визг. Страж, не дав мне даже мгновения после пробежавших мурашек, ринулся навстречу с секирой в конечностях, когда из прохода слева в него врезалось магическое облако, припечатав к решетке, чтобы я могла свободно пройти мимо дергающейся скрипучей нежити.

- Это же был Тёмный Страж? – Оглядывалась я.

- Не отставай, – окинул Люсьен нагнавшую меня взглядом. – Они нападают на всё, что движется.

Стоит ли упоминать, что после этого я вовсе не смотрела по сторонам, потому что путь впереди кишел этими тварями, что уведомитель обезвреживал, на ходу рутинно вскидывая руку, будто делал это каждый день. Я уже сбилась со своего внутреннего компаса, прикидывая, чем именно служит сооружение для Темного Братства, а главное, все это время оно находилось в непосредственной близости от города, но почему-то никто и словом не обмолвился о нем. Наконец, показались последние тяжелые двери. Запертые двери.

- Им приказано нападать? – Всё же решилась я задать вопросы, пока гремел и проворачивался ключ в затворе. – Это что-то вроде штаба?

- Нет, – ответил он лишь на последний, демонстративно раскрывая предо мной створки ворот. – Сегодня ты увидишь моё личное убежище…

«Убежище?»

Вид громадного во все стороны, от стен, пола до потолка, помещения и неожиданность открытия всё перечеркнули. Некомфортное, холодное, обремененное не подходящими для жилища мерами безопасности. Нечто, похожее на дом в своей мрачной интерпретации, обставленное минимальными удобствами, несмотря на не бедствующее существование уведомителей. (А я была уверена в наличии у членов Черной Руки не малых денежных средств, ибо даже у более низкопоставленных братьев септимы тратились направо и налево.) Люсьен, в своем обыкновении, прошел вдаль к предметам обстановки, сложив руки, дабы я могла осмотреться. Небольшая кровать, пара столов по назначению, лаборатория и только богатые утварью рабочие алхимические стеллажи. Символика Братства. «Скупо и настороженно – в этом состоит твоя жизнь? С каких пор он променял особняк в Чейдинхоле на Это?» Однако члены Братства называли обиталище никак иначе, как «убежище». Оно не дом, как и нынешняя семья не семья, любовь имеет под собой иной смысл, а бытие наполнено невосполнимыми лишениями. Я медленно подошла к полкам с ингредиентами – алхимия всегда грела мне душу. В иные времена, когда все были еще живы. Уведомитель, похоже, ждал, пока я первая подведу нас к разговору, следил, как душитель, словно любопытная и пугливая косуля, исследует чужое для себя пространство, как натыкается взглядом на раскрытый каменный саркофаг с чьими-то останками возле шкафа и столбенеет, вспоминая выражение мёртвых глаз тёмной сестры, вспоминая, если не трагедию, но ужас, и … предательство.

- Кому они принадлежали? – Будто отрицала я произошедшее, но всё же, сморщившись, мотнула головой, приближаясь для обсуждения с глазу на глаз. Люсьен окружил меня непробиваемой строгостью. – Не важно… Почему… ты показал его мне сейчас?

Уведомитель сделал шаг мне навстречу, как если бы сказанное требовало заговорческого тона.

- Ибо скоро все изменится. Ибо я хочу, чтобы ты видела, на какие меры требуется идти во избежание повтора. За любые ошибки нужно платить по счетам, а Ситис ошибок не прощает. Твое обучение еще не окончено, и место душителя было отдано тебе до его окончания из чрезвычайных обстоятельств, однако… тебя ждёт урок, какой не перепадал еще никому из ныне живущих, – его лицо искривилось в смеси гнева и неизбежности, выговаривая. – Я подал прошение на ритуал Очищения…

«Ритуал? Какая-то неизвестная магия?»

- Платить за ошибки? Ты говоришь о покушении? – Вопрошала я, однако Люсьен имел в виду нечто иное. – Какого рода ритуал?

- В том числе…, – кивнул уведомитель, обойдя меня, и стал склянка за склянкой опускать на поверхность столешницы лаборатории некие составы, поясняя. Он задерживался на них длинными пальцами, полюбовно разглядывая свое детище. – Ритуал Очищения проводился всего дважды в истории Темного Братства и оба раза сохранили его целостность…, – Люсьен запустил руку в бочку, что расположилась неподалеку, и извлек оттуда большое красное яблоко, – на аппетитную наливную кожицу были кисточкой нанесены пара токсичных капель, несущих смерть. Как только подготовка завершилась, он протянул плод передо мной и громко провозгласил, четко перечисляя. – Убежище было осквернено и должно быть… очищено. Каждый внутри: Очива, Тейнава, Гогрон Гро-Болмог, М’Радж Дар и Винсент Вальтиери, – они все должны быть мертвы. И исполнишь его ты.

Меня пошатнуло, вынудив слегка отступить.

– Но… как же догматы?!

- Ритуал прощает тебе его нарушение…

Сердце било ритмы в голове, оглушая. Я отвернулась, сдавливая её от боли, непринятия, и уведомитель отложил фрукт на видное место, наблюдая, как я мечусь из угла в угол. «Я никогда не смогу сделать этого!» Я была не согласна. Я была зла. На Винсента, на Очиву, на Черную Руку, и особенно на Люсьена. И я потеряла над собой контроль, позволив себе лишнее.

- Я… не могу... О, Ситис! Я не могу! Я была почти у цели – здесь что-то не так! – Рассекла я ладонью воздух, убирая мысленную преграду и разворачиваясь к уведомителю, который только больше нахмурился. – Мы еще можем разобраться во всём этом! Нам нужно разобраться во всём этом! Зачем убивать невиновных?!

- Это не имеет значения. Предательство уже пустило корни в Чейдинхоле, – наотмашь возразил он с кончающимся терпением, а я только причитала «я не смогу». Люсьен состроил снисходительный вид. – Ты говоришь о догматах, забывая из них тот, что призывает тебя подчиняться Черной Руке.

У меня внутри завязывался узел, и навязчивые слезы раздражали глаза, не проливаясь за одной только силой воли.

– Погибнет… целая семья. Почему мы не боремся за их жизни?! Почему?! – Слова еле вырывались из моего рта, минуя сквернословие, и кривили мое лицо, оставаясь неуслышанными. – Наверное, Филида был прав, когда ненавидел это слово… Какой смысл называть это семьей, если жизнь её членов ничего не стоит?

- Очищение будет проведено вне зависимости от твоего участия, – отрезал он.

- Вне зависимости от моего участия? – Голос ярости хлюпал от поступающей горести ранящей влаги. – Чем я тогда вообще отличаюсь от них? Какова моя роль? Кто я? Любовница?

За любые ошибки нужно платить, и эта моя ошибка вывела уведомителя из и без того нарушенного равновесия. Каменные плиты выбило из-под моих ног, потолок и пол поменялись местами и исказились от удара, недостаточности воздуха, прерванного навалившимся весом мужского тела и пальцами, сомкнутыми вокруг шеи, еще не душащими, уже напряженными, привыкшими убивать, когда это необходимо. Озлобленное горячее дыхание обжигало кожу, сдержанное, но уже не ровное, и большой палец руки в кожаной перчатке нащупал пульсацию.