- Я… подслушала разговор Очивы. Всё сводилось к покушению пятилетней давности. Долгие поиски привели меня к Винсенту, а потом он сам рассказал мне подробности…

- Он солгал.

Гневные слова Люсьена прогремели в воздухе, отчего я только беззвучно открыла рот и распахнула веки, наконец, соединившись взглядами. И этот взгляд мучительно убивал меня, как и понимающее выражение, словно его осенило.

- Винсент – настоящий владелец.

Я слегка замотала в шоке головой. Это шло вразрез со сложившейся идеальной картинкой. Детали паззла выпадали один за одним и складывались головоломкой в совершенно иную, прошивающую красной нитью участки памяти, в которых Винсент становился для меня другом и опорой, новой семьей взамен предавших меня людей. «О чем ты говоришь?»

- Нет… Нет. Он не мог солгать мне. Нет! У Винсента есть печатка, не под действием чар. Он сказал, что так и не отдал её мастеру, когда спикер стала их зачаровывать. Он сказал, что их количество равно количеству членов семьи. Всё совпадало! Всё!

- Это чушь! Братья постоянно гибнут! Как ты представляешь себе следить за их количеством?! Вспоминай! Вспомни, что я сказал сразу, как только передал её тебе!

Я стала судорожно думать, но ничего не вспоминалось. Только показалось, что я вот-вот обрету спокойствие и будущее, как всё стремительно рушилось, заваливая меня останками всего, что я любила.

- У нас совсем мало времени! Ну же! Дословно!

- Ты сказал, что это произошло, как ты и предсказывал, – сорвался голос. – Что это было найдено на теле убитого брата, а я спросила, не все ли члены семьи пользуются печатками, а потом…, – я начала осознавать, и меня чуть не трясло. – … ты сказал, что она была зачарована твоей рукой…

- Верно! – Провозгласил он, отпустив. – Спикер не имела отношения к зачарованию – к тому моменту она была уже мертва. Их стали зачаровывать уже после покушения, и зачаровывал их я. Это было наше соглашение с Черной Рукой, обязывающее Винсента и всех, кто на тот момент состоял в семье Чейдинхола, и последующих носить таковые. Особенно Винсента!

Я просто молчала, кое-как нащупав сзади себя стул, и упала на него, закрыв лицо руками. «О, Ситис, как ты мог, Винсент?!» Люсьен стал ходить вдоль зала. По одним только движениям ступней было понятно – результат стал таким же откровением для него, и теперь уведомитель должен был думать, как поступить.

- Я не верю. Он не может быть предателем. Просто не может, – причитала я. – Он должен был помочь мне. Он защищал меня.

- Сейчас не время для эмоций. Ты не можешь покрывать его. Стоит тебе солгать – они поймут это. Поэтому, хорошо подумай, если хочешь и далее оставаться в живых.

- Я просто… пытаюсь понять, зачем ему это, – оторвалась я от ладоней, болезненно нахмурившись. – Он врал мне в лицо. Тогда… ему рано или поздно пришлось бы избавиться от меня. Неужели, столько времени…? Винсент даже хотел обратить меня… Он не хотел моей смерти.

На последнюю фразу уведомитель сложил руки и застыл, смотря в никуда и отчеканивая слова.

- Вампиры не размножаются, Элеонора. Их тяга к обращению напрямую связана с вожделением…

«Это бред! Не может этого быть!», больно сжала я переносицу.

- Нам пора.

Люсьен дёрнул на себя дверь, предлагая сделать выбор.

Следующий зал был гораздо больше предыдущего, уже пещерного типа, наполовину оставленный в своем природном антураже. Стены кончались, врастая в грунт, и до сего расстояния пол выделали мрамором с постаментами уже для настоящих функциональных колонн, устремляющихся ввысь так же частично замурованного в землю неровного потолка. В кругу, отмеченном сдержанной мозаикой стояли четверо человек – четыре пальца пятипалой Руки, где Люсьен был пятым. Они заметили нас. Лидер стояла посередине, единственная на прорывающемся из ниоткуда свету, – я разглядела лицо альтмерки под капюшоном – некрасивой женщины с гладкой золотой кожей и высоким маленьким вздернутым носом, что придавал её широкой встречной улыбке поистине обманчивое детское выражение. Остальные стояли в капюшонах по бокам в тени столбов. Время замедлило ход, когда большие кованые створки ворот схопнулись. Из-за общей слабости, как следствие потрясения, я ощутила себя полудохлой крысой, поджидаемой стервятниками, чьи оголодавшие глаза незаметно следили за мной с высоких деревьев. Шеи поворачивались вслед. По счастью уведомитель закрывал от них меня своим телом, заставив идти от него по правую сторону. Я опомнилась, когда Люсьен занял своё место, расположив меня чуть впереди от себя, положив одну руку на плечо, и альмерка, кивнув вновь прибывшим, заговорила поставленным приятным женским голосом.

«Она и есть Мать Ночи?»

- Наконец-то все в сборе! – Раскинула она руки в широком проповедническом жесте, посмотрев на каждого по отдельности из-под тени капюшона, остановившись на нас. И тогда всеобщее внимание было обращено в нашу сторону. Безликие, совсем как во сне, зияли пустотой в темноте. Уведомитель незаметно успокаивающе сжал пальцы. – Приветствую тебя, Люсьен Лашанс! И так же Черная Рука рада приветствовать юное Дитя, что стоит среди нас, – глаза лидера приторно дружелюбно рассматривали меня в обращении. – Тебе выпала большая честь находиться здесь. Я предлагаю не растрачивать драгоценное время и сразу приступить к тому, ради чего собрание было организовано.

Головы согласились молчанием, как на подбор, стоя в одинаковых позах, спрятав запястья в рукавах робы, и тогда лидер вытянула руку мне навстречу, и уже Люсьен слегка напирал сзади, готовый подтолкнуть вперед, где площадка была лучше освещена.

- Прошу, выйди, Дитя. Дай нам посмотреть на тебя и задать единственный вопрос.

Пока что говорила только она. Я слегка замешкалась, но в замешательстве действовать проще – чувства парализовало, двигаться было легко, что ладонь просто соскользнула сзади по спине, а потом свет ударил в лицо, и лидера уже не было видно, зато они все прекрасно видели меня. Она спросила, знаю ли я зачем я здесь, на что я ответила лишь словом «да».

- Тогда ты должна знать, что таково было желание Черной Руки, дабы убедиться и подтвердить верность твоего уведомителя и его душителя Ситису. Это очень важное дело и требует тщательного подхода, поэтому скажи, дорогое Дитя, печатка, что была найдена на месте преступления, именуемого предательством, принадлежит одному из вас, семье из Чейдинхола?

- Да.

Она говорила наставляющими речами, не дающими извернуться во лжи, и мой ответ обрадовал её. Голос возликовал и приподнялся.

- Вот как. И судя по всему, ты знаешь, кому именно, ведь не зря уведомитель возлагает на тебя большие надежды и такую ответственность. Так кому же? Скажи, нам не терпится услышать это имя, ибо мы все желаем блага и процветания.

От ослепляющего ли луча или от нереальности всего вокруг я закрыла глаза, кратко оглянувшись на Люсьена. И будто вечность прошла перед тем, как я назвала его.

- Винсент…

Уведомители подозрительно возбужденно зашевелились, едва заметно переглядываясь. По крайней мере, по сравнению с минутами без малейшего движения, это зарядило воздух неприятным током.

- Ты не лжешь, – в наслаждении протянула она, чтобы потом активно начать жестикулировать. Я хотела отойти обратно, скрыть мрачное лицо в тени, но лидер остановила меня. – Останься! Пусть все увидят сестру, вернувшую в Темное Братство мир и порядок. Ну что же. Мы все ожидали этого, господа уведомители и достопочтимый слышащий. Предложение уже было выдвинуто на обсуждение в случае подобного исхода, и решение было практически единогласным.

Говоря это, она прямолинейно посмотрела на Люсьена, который, откинув капюшон, гневно зыркнул на неё, отвернувшуюся с самодовольным выражением. Мне не нравилось, куда шел этот разговор. Я знала, куда он шел, и из паралича резко волнами надвигался страх. Уведомитель заметил мой взгляд, и медленно отрицательно покачал головой.

- Угроза исходила уже давно. Нужно было убить его сразу, как только выяснились подробности пять лет назад, – провозгласил один из них. – Мать Ночи желает жестокой смерти неверным.