- До встречи…, Люсьен.

Я вышла к восточной стене спустя некоторое время, и, как и подозревала, почти сразу же столкнулась с проблемой – при желании «заброшенный» особняк можно было наблюдать из окна, но так же по желанию, не дойдя несколько жилищ по кварталу до убежища, на бордюре по-мужски сидела понурая девушка, не иная, как Антуаннета-Мари, которая, судя по всему, провела там всю ночь, некогда изрядно выпившая, но поутру успевшая протрезветь, сохраняя внешнюю помятость. Я слишком поздно заметила её на фоне таких же уставших прохожих, иначе выбрала бы обходной путь. Издалека завидев, лишь кратко метнувшую на нее взгляд, она тут же поспешила нагонять меня, пока не поравнялась с быстрым горделивым шагом.

- Где ты была?!

Но я смогла только тяжко нахмуриться, будто рядом кто-то усердно молотил о наковальню. Мне было не понять Мари, ибо я предпочитала не выяснять отношения, что бы ни являлось предметом негодования. Эта же девушка была моей противоположностью: пылкая, воинственная, менее склонная к проявлению слабостей в убийствах, но все же слишком импульсивная. Не получив ответа, она еще больше повысила голос.

- Я тебя спрашиваю! – Её голос срывался, становился более нервным. – Не пытайся меня игнорировать!

Как только мы переступили первый порог к подземелью, Мари грубо развернула за руку и болезненно вцепилась в меня, вглядываясь в прямолинейное выражение моих глаз и сжатые кончающимся терпением губы. Тусклый свет сквозь грязные окна особняка сделал её лицо еще более мрачным и землистым, а зрачки, не смотря на темноту, казались узкими на фоне широко распахнутых глазниц. – Что ты делала в том доме?!

- С каких пор я обязана тебе отчитываться, Мари? Винсент давно освободил тебя от конвоирования.

- Не заговаривай. Мне. Зубы, – прошипела она, впиваясь пальцами так, что я в ответ схватилась за её запястье. Ей было тяжело говорить. Мари постоянно бросала взгляд на мои ноги, руки, вздымающуюся грудь, шею, лицо, … волосы. – Я видела…всё.

- И что же ты видела?

- Я сидела там всю ночь! – С каждым восклицанием она со сжатыми зубами, с напряжением потряхивала сопротивляющуюся меня. – Я ждала! И ты вышла только сейчас! Всю ночь!

- Остынь, Мари, – я старалась утихомирить её. – Этот дом был передан мне в качестве компенсации. Ты же успела порадоваться слухам о пепелище на месте Розеторн-Холла, не так ли?

Похоже, мне удалось на краткий миг осадить девушку частью правды, ведь мы всегда радуемся тому, что хотим слышать – она слегка оттолкнулась от меня. А я где-то внутри всегда хотела, чтобы она знала, иначе вернулась бы чуть позже, а не сейчас, когда непросохшие пряди, привычным движением убранные мной, вновь закрадывали в ней справедливые сомнения. И она так же была достаточно умна, чтобы предположить, откуда было взяться в необжитом доме в ночь злосчастному куску лавандового мыла. Уведомители тщательно подбирали членов семьи, умеющих аналитически мыслить.

Уже за Черной Дверью безрассудная и обозленная Антуаннета-Мари толкнула меня к стене, как только я ступила в холл, и каменная громадина захлопнулась за ней. Темная сестра приставила кинжал к моему горлу. Лезвие блеснуло, отражая алые лучи, перебитые желтыми факелами, почти касаясь костяшки тонкой женской гортани. Я была тогда слишком наивна, полагалась на догматы, верила, что девушка никогда не преступит их, ибо её постигнет Ярость Ситиса, что бы она ни значила, однако страсть помимо созидания может также приводить к разрушениям. Немного требовалось, чтобы довести до точки преступления девушку, которую трясло, словно подверженную разряду молнии.

- Мари, ты совершаешь ошибку, – сглотнула я от неудобства положения – острие заставляло вытягивать шею и подбородок, как можно выше, а черный клинок сейчас находился где-то в спальнях, иначе я могла бы хоть как-то дать отпор. – Нарушение догматов не приведет тебя к величию.

- А что же приведет?! – Переступала она с ноги на ногу и ежилась плечами. – То, что тебя привело?! Ха! Мне стооооило догадаться!

- Не смей даже намекать на это снова, – гневно процедила я, схватившись за рукоять кинжала. – Ты помешана на своих желаниях, и не нужно применять их ко мне. Помешана. До такой степени, что не видишь ничего вокруг, даже не смотря на то, что спрашиваешь. Я не собираюсь участвовать в этих разборках и что-либо обсуждать. Пусти, пока не переполошила братьев.

- Ну уж нет! На этот раз я выясню все, что хочу! Я не для того так долго шла к своей цели, не для того я…, – Антуаннета выдохнула и почему-то передумала договаривать. – Ты вообще знаешь, как долго и тяжело проходили мои тренировки, проходили все эти контракты, которые Очива почему-то отказывалась мне передавать? Он сулил мне ранг Душителя. Так и было бы, но появилась ТЫ… С тех пор всё пошло наперекосяк. Ты чуть всё не разрушила, я была вынуждена терпеть твои выходки, а потом я увидела тебя на Тенегриве!

- Ты всё ещё слепа. За всем, что ты так немногословно описала, таится гораздо большее, чем ущемление амбиций убийцы по имени Антуаннета-Мари. Я многое потеряла. Но тебе бесполезно объяснять всё это.

- Так давай выясним всё до конца! – Дергано заулыбалась она, в сопротивлении придавливая клинок еще сильнее. – Раз и навсегда! Давай!

На шум перепалки из коридора медленно вышел Винсент. Увидев угрожающую картину, вампир постучался в апартаменты хозяйки, призывая её присоединиться к наведению порядка. «Очива вернулась. Это плохо». Антуаннета-Мари оглянулась на появившихся вышестоящих, однако не опустила оружия.

- Что здесь происходит?! – С прищуром спросила хозяйка убежища. В её обязанности в том числе входило упразднять грызню, однако до моего появления подобных стычек еще не происходило. Я знала, после сегодняшнего дня, каков бы ни был исход, в немилость попадет каждый её участник. Очива быстро начала выходить из себя. – Элен! Мари! Только этого нам еще не хватало! В руинах погибло и так слишком много братьев, в рядах промышляет предатель, а вы своим поведением ставите под угрозу благополучие нашей общины!

- Мари, опусти кинжал, – Винсент стал спокойно приближаться, держа руки в карманах, но просьба не возымела на нее влияния. – Это не принесет тебе ничего, кроме ущерба. Ты хочешь, чтобы тебе скостили жалование?

- Не подходи, Винсент! Я только хочу знать! А кроме нее мне никто не скажет! – Она дернулась мне навстречу. – Что это ты так занервничала?!

- Не вынуждай меня применять силу…

Вампир все еще размеренно сокращал расстояние. Мне порядком надоело тягостное представление, поэтому я резким жестом руки остановила друга. «Она не успокоится».

- Тогда задай вопрос, – сказала я Мари, поднимая подбородок. – Скажи прямо, освободи всех от этого, если не боишься ответа.

Глаза девушки стали еще шире, получившие половину знания. Она сделала паузу, вдыхала, раздувая ноздри, переминала пальцами рукоять и думала, а я надеялась, что ей не хватит смелости спросить при всех напрямую. О, как я ошибалась.

- Ты спала с ним! – Открыла Мари рот, с усилием прижимая волосы к голове. – Хах… Только посмотри на себя! Что ты молчишь?! Почему не отрицаешь?!

- Мари, это переходит все границы! – Прошипела Очива. – Я предупреждаю последний раз.

- Элен, ты имеешь полное право не принимать во внимание подобные заявления, -послышался голос вампира.

- Нет, Винсент. Её устроит только прямой ответ, – и я обратилась к Мари, планируя дать уверенное «нет» и разойтись прежде, чем хозяйка решит обременить нас наказанием. – Я услышала только утверждение. Каков был вопрос?

- Ты спала с ним?!

Я действительно собиралась ответить отрицательно. Мне претила сама мысль раскрыть нашу большую интимную тайну. Но такой ли тайной она была? Люсьену было будто все равно.

- Да, – заговорила во мне уязвленная гордость. Я смотрела на нее свысока, стараясь не выдавать мерзкое чувство, что я испытывала. – Ты это… хотела услышать? В твоей голове сложилась нужная картинка? Достаточно?