- Я вижу, у тебя накопилось множество вопросов ко мне. Задай их. Я с удовольствием на них отвечу.

- Для начала только один, – я никак не могла сформулировать мысль, чтобы он верно понял меня. Я надеялась не ухудшить и без того неопределенную ситуацию, а в голову лезла Мари, и предостережение Люсьена. И всё омрачилось. – К чему… это всё приведёт?

- К тому…, чему ты позволишь этому привести, – задумчиво отвечал Люсьен, слегка потирая подбородок, пока не вернул кивком доброжелательную улыбку. – В разумных пределах. О чем же именно ты думаешь?

- О том, что будет дальше. Иллюзий я не питаю, – я застыла внутренне, а внешне это выглядело как сосредоточенное гипнотизирование собеседника, который, откинулся на спинку стула, сложа руки на колени.

- А дальше ты продолжаешь служить мне в ранге Душителя. Мы будем вместе трудиться ради процветания Темного Братства, прославляя нашего великого Отца, и это будет так, пока одного из нас не призовет Ситис.

- Пока смерть не разлучит нас…, – смотря в одну точку куда-то в окно, почти одними губами произнесла я, скептично припоминая провокационную схожесть лживых слов брачной клятвы. Своеобразные суровые семейные узы представителей убийственного племени. «Поздравляю тебя, Элеонора».

Люсьен издал грубый смешок. Его позабавило мое сравнение.

- Именно так, – кивнул он.

Напиток в кружке под моей рукой перестал парить и уже остыл достаточно, чтобы я могла, наконец, увлажнить пересохшее горло. Я сделала единственный глоток, изучающе уставившись затем на буроватую жидкость.

- Странный запах, – принюхалась я.

Точнее было сказать «знакомый», но я вспомнила почему, только когда Люсьен придвинул ко мне крошечную склянку, откупорив которую, я обмахнула горлышко, как слушают запах алхимических составов. «Понятно».

- Что-то не так в составе? – Вскинул он подбородок, наблюдая за мной.

- Нет. Всё верно, – и я, не отрывая взора, до дна пила смешанный с микстурой чай, а Люсьен синхронно показал довольные глаза, осушая до конца, может, уже давно пустующую посуду, пока кружка не была опущена моей рукой с напряженным лицом. Всё же привкус, что она придавала не особо мне нравился. Как часто ему приходилось создавать их? – Редкие растения. Я делала несколько более простые.

- Неужели? Мне по нраву такой научный подход.

- Разумеется, всё зависело от суммы, которой располагала пациентка, – подняла я голову. – Или от желания мужчины скрыть её присутствие в напитке «дамы сердца».

Он не пытался ввести меня в заблуждение – это была такая же моего обучения часть, смущающая часть, необходимая. Я столько раз готовила зелья, призванные предотвращать беременность, однако сама, скорее всего, просто забыла бы об этом, никогда не применяя на себя подобную роль, потому что просто не видела себя, когда-либо поддавшейся влечению мужчины. «Неловкость». Когда от винограда остались одни только черенки, я заметила, еще пару уставленных книжных шкафов за каждым из нас. Я многое не замечала вчера, а сегодня, чем больше вглядывалась, тем больше видела в одном из домов, которым некогда владел Люсьен. Где же жил он сам? Я не задавалась этим вопросом. У меня была дурная привычка забирать с собой абсолютно всё, что мне принадлежало, а здесь много лет вещи оставались на своих местах.

- Очень много книг, – поднималась я, хватая позади себя с полки томик по заточке стали, что никогда не стала бы даже держать в руках в книжной лавке. – Похоже, придется заказывать еще один шкаф для своих.

И присаживалась на край кровати, минуя прямого зрительного контакта. Я не понимала, что именно за разрушительную смесь чувствовала, ведь она не подходила под любое классическое определение, вдалбливаемое с рождения напрямую родителями девочек или косвенно – романтической литературой, и зависела от него, а Люсьен практически никогда и не давал четких инструкций. Он, улыбаясь, встал вслед за мной, чтобы, оказавшись рядом на постели, заправить пальцами пряди, ниспадавшие на левое плечо, немного сжал его рукой, снова вдыхая мой запах, и я закрыла глаза, выбросив остальное из мыслей. Люсьен немного опустил ткань рукава, скрывавшую многочисленные шрамы, оставленные ошибками, побудив обернуться и подхватить её, возвращая обратно.

- Как скоро я пожалею о «нарушенных рамках»? – Выдало мое смущенное сознание, ревность к Мари и страсть к цитированию и провокации, и подвело меня, приведя к еще одному легкому смешку.

- Я должен был придумать наказание за дерзкую слежку, – не отрываясь от наслаждения, сказал он.

- И какое же наказание было избрано для меня?

- «Ибо нет большего наказания для исследователя, чем неведение», – хитро процитировал меня Люсьен на ухо, оставив мучиться в догадках.

- Ты жесток, – еле сдерживая сбивающееся дыхание, проговорила я.

- Как и должно быть.

Наши отношения были просты и сложны одновременно. Он не говорил о любви, а если и упоминал это слово, то в контексте, в каком упоминают все мои братья – единственной любви, которую он понимал, а быть может, знал слишком много, чтобы называть вульгарным словом то, что нас связывало. Такие прикосновения не всегда вели к постели. Сделав последний вдох, Люсьен с тихим удовлетворенным мычанием отстранился, готовясь уйти, оставляя последние указания.

- Каковы теперь мои обязанности? – Обратилась я к убирающему волосы уведомителю.

- Ранг Душителя не объявляется официально для членов семьи. Я буду давать тебе обычные контракты. Само собой, ты не будешь раскрывать подробности братьям. Даже Винсенту, – он окинул меня серьезным взглядом. – Но это не единственная задача. У нас с тобой осталось еще одно незавершенное… дело. Предательство.

Выделяя последнее, его лицо исказилось выражением отторжения, неприятия, крайней брезгливости. Невозможно было представить человека более преданного нашему делу, нежели Люсьен, и вопиющее нарушение требовало самых радикальных мер.

- Есть какие-то зацепки?

- Есть, – сложил он руки в рукава робы. – Предатель не мог действовать во время кампании командора, однако скоро крыса проявит себя. Я жду его следующего шага, и как только это произойдет, пойду по горячему следу.

- Что я должна делать?

- Ожидай моего возвращения. Я вскоре навещу тебя, – улыбнулся Люсьен, медленно продвигаясь к выходу. – Думаю, тебе есть, с чем разобраться здесь.

Комментарий к Глава 49. Небольшая чарующая бытовуха. Глава о том, как Люсьен харизматично распивает чай XD

Хоть работы было много в преддверии наступающего Нового Года, мне очень хотелось выпустить хотя бы часть, как маленький подарок моим немногочисленным читателям.

И я хочу пожелать всем, кто посетит её, большого Счастья (именно с большой буквы), вдохновляющих идей, вдохновляющих людей, сбывающихся надежд и любви, не работать в праздники, как автор (это в том числе мне пожелание на следующий год), а так же интересных и волнующих историй, ведь иногда так трудно найти что-то, захватывающее.

Ну а себе я желаю побольше преданных читателей ^^

Спасибо, что не забываете,

Ваша покорная слуга EllyMime.

Песню вам ставлю на 2019

https://music.yandex.ru/album/4073555/track/33317450

====== Глава 50. ======

И действительно было. Не важно, жила бы я в этом доме, либо вернулась в убежище, встречи с братьями и сестрами были неизбежны, и я бы удивилась, если Люсьен не знал во всех подробностях о взаимоотношениях внутри группы подчиненных, а теперь он сам же обострил их. Я следовала за ним в отдалении, вниз, теряя шанс спросить что-то еще, стоя на последней ступени лестницы и провожая взглядом уходящего Люсьена, как всегда с ухмылкой обернувшегося на меня, прежде чем, покрыв голову, исчезнуть за дверью. Я понимала, что желаю испытывать вновь это сложное зелье из чувств, и, обливион бы побрал, вместе с замешательством, со смущением, даже с разъедающей болью. «Если бы ты только видела сейчас свою дочь, мама… В каком водовороте она увязла. Окончательно»

- До встречи, Элеонора, – прощался он со мной.