И я увидела ту, ради кого Люсьен Лашанс сложил свою голову, пред кем роптала Аркуэн и склонил внезапно почтенно голову вампир, по чьей воле Дитя из Скинграда доставили сюда. «Вот только зачем?» Она улыбнулась, изобразив широкие объятия, мне, оставшейся стоять прямо, неподвижно, потому что это был последний рывок, и взгляд отражал безразличие. Дева протянула шею.

- Аркуэн, – Лидер дернулась, когда прозвучало имя. По моей коже гуляли призрачные голубые всполохи. Сверху-вниз, поглаживая. – Видишь, как стремятся сюда мои дети? Моя любимая дочь, моё создание, мой Слышащий. Никогда не сможет предать меня. По крайней мере не по своей воле… О бедное Дитя, прямо сейчас Он молит Ситиса для тебя о прощении или хотя бы о легкой смерти в поражении, – прошептав, Матушка обратилась к тому, кто позади. Не видя картины, поняла, что мой друг собирался покинуть подземелье. – Ты оказался полезен, Винсент. Благодарю. На миг я даже засомневалась, когда она решила оставить тебя, вот только несколько разочарована. Ожидала, ты сможешь вразумить моего темпераментного сына.

- Вам не стоит благодарить меня…

- Знаю-знаю, молчи. Ха-ха-х, – хихикнула та, выпустив дочь из плена рук. – Я знаю всё, о чём ты думаешь. «Я делал это не ради Вашей награды»? И тем не менее моя воля такова, и пока ты Темный Брат, ты ей последуешь…

- Как Вам будет угодно, Нечестивая Матрона.

«Пока?», я обернулась, застав вампира на нижних ступенях. Дева ухмыльнулась хитро словам, хоть лик его отнюдь и не был радостен.

- Моя награда для тебя – долгожданный выбор. Да! Ты можешь уйти, как давно желал. Я могу освободить тебя от контракта. И не волнуйся никто не станет искать вампира. Темное Братство более его не побеспокоит.

«Ты даже не попрощаешься… со мной?» Красные глаза задержались кратко где-то, избегая, и после быстрого кивка Винсент скрылся за высокими стенами выхода. На тот момент эмоциям в разбитом места не нашлось, иначе я побежала бы за ним так быстро, как боялась потерять, и что-то не давало мне этого сделать. Быть может, обозначенная беспрекословная верность и подчинение, в котором Матрона указывала Слышащему на молебную позу той, что звалась Лидером – она выглядела… покорной.

- Дитя, я расскажу тебе чуть позже о твоем будущем, но сначала реши, что нам делать с ней. Ты можешь убить её, и я не буду против, потому как доверяю твоему выбору…

Посмотрела в пустую черноту глаз непонятливо.

- Значит, есть другой? Почему? Ведь она привела Черную Руку к гибели…

- Аркуэн? Она просто ду-у-ра, – Воскликнула Матушка смешливо с наслаждением, на что упомянутая растянула кривую виноватую детскую улыбку. – Но как видишь, она осталась одна из всей семьи, и знает, как всё устроено. И в том числе, как всё произошло. Истории легче усвоить от толпы простолюдин, нежели сказанную однажды от одинокого лорда. Так что же?

- Я…, – я замялась. Лицо альтмерки пресмыкалось и ужасалось всё больше, противно, пока Элен думала о её судьбе. Зажмурилась перед вдохом. Придумала. Выдох, наконец. – Я думаю… она останется.

- Останется?

- Да. Она несет ответственность, и поможет мне всё… восстановить. Это её наказание.

- Аркуэн, ты слышала? Моя дочь к тебе сегодня милосердна. Поднимись. Уходи отсюда, подготовь убежище Чейдинхола. Кажется, ты давно не была там. Мне нужно поговорить с молодым Дитя.

Лидер благодарственно откланялась, набросив капюшон, спешно ретируясь. Дав краткие инструкции о Слышащего роли Мать Ночи, положив ладонь меж лопаток, провела меня чуть далее вглубь, в темноту, откуда приближался вид тускло освещенного алтаря на пьедестале – там возложены Матери останки среди вечноцветущих цветов паслёна. Чувствовала невероятную усталость, проходила медленно, переступая крошечные скелеты детей, пятерых, как символ её жертвы – Дева села в изголовье у покоящегося черепа, поглаживая плиту, и Дитя оказалась рядом, укладывая голову на колени ей под убаюкивающие уста. Подумала о невозможности восхождения Братства в предводительстве моем, однако Матушка всё слышит.

- Приляг Дитя, приляг же здесь, на моих костях. Не бойся. Ты станешь сильной. Давай, я расскажу тебе сказку. Лишь выбери сама, – перечисляла та неторопливо. – О проклятой деве, воине пустоты, а может… о вампирском цветке?

В том склепе клык из разжавшихся пальцев затерялся средь костей, выпавший.

В том склепе вернулись воспоминания, и картина получила целостность согласно его обещанию.

И в том склепе я нарушила своё – из-за ладоней на пол покатилась слеза.

«Неужели мы жили с этим?»

(https://music.yandex.ru/album/4825538/track/37848943)

Скинград прекрасен в прошлом моем. Там лучшие годы детства и юношества Элеоноры, интригующие, иногда раздражающие, задорные, но спокойные и щемящие до боли. Я искала в нём страданья и заговор, вот только пазл был не о том, не только. Он об ученой, юной, красивой, с сердцем холодным, дерзким самомнением, и с кошмарным предназначением.

Там был графский замок в солнце, балы и залы его, читальные, библиотека, где коротала я время в книгах в одиночестве. И там был Винсент. И там мы стали друзьями. Он тот, кого я правда могла назвать первым и единственным другом. И он действительно приходил ко мне, за стол у окна напротив, чтобы слушать. Лишь когда кончались людные сутки и наступал долгожданный вечер, под предлогом обильного списка работы, но я-то знала, причина в другом и кроется в чуть заметном оттенке глаз. И ждала безрассудно, всё равно, даже если чернила иссякали, руки саднило от пера, а ночь наступала незаметно, и Ирена на уши поднимет дом. Приход лорда Вальтиери интригует, он задает вопросы, интересуется, шутит, делает замечания беззлобно, иногда флиртует, не переходя за грани, и всё же я чувствовала, забота окружала меня, как и в будущем.

В один из дней, помнится Миддас на неделе, я всегда занималась танцами с учителем и юным музыкантом по наставлению отца. Невероятно, казалось мне, еще несведущей – он арендовал у самого Гассилдора для нас маленькую залу наверху с высокими окнами. И эти дни из тех, когда я с другом не виделась. Случилось это лишь однажды.

Нелегкая помогла преподавателю тогда мне в пару найти именно Джерома – бал не за горами в честь праздника дня рождения, и сын лорда немногий, кто сошел бы по росту и умениям, если бы не совершенно скверная личность, на мой взгляд. Учитель бродил из стороны в сторону, следя как светило укатывается за горизонт, – партнера всё нет, а Элеонора, унывающая сидеть в неподвижности «чтобы не устала – нас ждут новые па, юная леди, которая всё же недостаточно юна и давно имеет лекарский кабинет, и тем не менее», затеяла бунт, подговаривая засыпающего мальчишку.

- Прошу, сыграй мне что-нибудь, – улыбнулась заговорчески.

- Нет! Нет! Еще раз – нет! – Тыкал пальцем немолодой мужчина-босмер со звонкими набойками.

– Свечи уже разожгли, – шла я гордо вдоль, оттягивая шнуры прикрытых штор, и окна стали еще и широкими. – На улицы опустилась тьма. Я могла бы уже выслать господину Глартиру свежую порцию успокоительных, но похоже завтра нас ждет утреннее шоу. А первым, я так понимаю, придет он именно к Вашему дому. Варианта у меня сейчас два: уйти и лечь пораньше или утомиться в танце самостоятельно, дабы спать без задних ног.

- Элеонора…! – Смыкал он губы, не выпалив ругательство, что собирался, но промокнул сдержано лоб платком, когда я оглянулась. Оббегал сложив руки лодочкой в движении, заглядывая наверх в лицо. Интересно, что его навело на подобную мысль. – М-миледи Элеонора Бертран, Вы же знаете, что случилось с лордом Обельманом? Когда его… о-отпустит?

- Я же предупреждала Вас, Альбер. Его лордство Джерома скрутило несварение, – с выражением очевидности повторила я, припоминая ограниченную партию сладких рулетов из-под руки самой Элеоноры. – Это не серьезно, но откуда мне знать? У его семьи есть личные лекари. Да и я не горю желанием.

- Ну… ну как же так? – Всплеснул руками учитель, постанывая. – Если отец Ваш увидит пустой зал, он просто перестанет мне платить. То же самое ждет меня, если Вы, как именинница, опозоритесь прямо на балу! Это ведь… последний писк в танцах!