- ЛЮСЬЕН! НЕТ!

Не понимала, не знала, что делать, терялась в страхе, чувстве вины, замешательстве. Я потеряла покровительство, наставника, союзника, партнера. Мы должны были служить вместе до смерти, и теперь он желает погубить меня, собственными руками, шагая в такт копящемуся гневу.

- Твоя дерзость забавляла меня. Во имя Ситиса и Матери я мог вынести всё… Но… Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ, ЧТО ТЫ ПОСМЕЕШЬ ПРЕДАТЬ МЕНЯ!

- ПРОШУ, СКАЖИ МНЕ, КТО ОНА?! ПОЗВОЛЬ МНЕ ОБЪЯСНИТЬ!

Выкрикнула, раскатившись над острыми козырьками. Увернувшись, не в силах сдержать второй, я отбегала дальше, пятилась в ужасе, смотря кратко под ноги, потому что камни предательски сбивали меня. И дыхание проскальзывало, превращаясь в лай – между нами расстояние в стены крохотной лавки. Спикер выбросил указательный палец в направлении значительно уменьшившейся Тени, наблюдающей со стороны приятный ей исход.

- ОНА – ФАМИЛЬЯР ВИНСЕНТА! И ОНА ЖИВА! ЧТО мне можешь объяснить ТЫ?!

- Ч-что?

«Фамильяр… Не может быть…» Выдох застыл в воздухе облаком. Но… как быть с тем, что они пусты без своего хозяина? Тень же не только говорила осмысленно, но и действовала, управляла, думала. Разве что это еще одно отличие благородных или… эксперимент? Он дал ей волю? Я так мало знала. Я и не представляла, что Винсент мог поработить кого-либо. Не ждала ли меня подобная судьба? Мысль не укладывалась в голове, и если можно было солгать, о чем угодно, то жизнь её – прямое доказательство измены – Тень должна была исчезнуть вместе с ним, обратиться в прах. Я прибыла сюда ради матери и, кажется, должна скоро погибнуть, разваливалась на части, как от сильной вибрации. Уведомитель надвигался, переместив угрожающе лезвие.

- Слова и клятвы не стоили и не стоят ничего, когда появляется этот взгляд… Я должен был понять это раньше... Благородный, убивающий братьев? Да-а-а, – кивал Люсьен, потому как я – одна сплошная ложь с обреченными письменами на лице. Это записи из испорченных, измаранных моим выбором свитков. Летопись Элеоноры – чернильное месиво. Он хмыкнул. – Вижу. Ты встретила именно его… Так почему же он не забрал тебя с собой? Стал умён? Считает тебя своей ошибкой?

«Всё это большая ошибка» Я вдохнула через нос, шумно, отрывисто, более не дыша. Люсьен хотел, чтобы слова проникали ядом, терзая, глубоко. Как бы ни молилась принять смерть моментально. Спикер улыбнулся, когда я остановившись сдвинула невольно брови и, сдерживая настырную влагу, опустила клинок. Не могла найти ни одной нити, ради которой стоило бы продолжать, осознавала. Быть может, лучшее, что я могла сделать, – прекратить существование. Спикер стал серьезен.

- Твоя жизнь – ошибка Матерей. Я создал для тебя место рядом с собой. Необходимо исправить её, пока еще можно что-то спасти.

Уведомителю оставалось несколько шагов, и лезвие уже блеснуло на солнце, вздымливая плечи и волосы по телу Душителя, и лицо фамильяра растянулось восторженно. Элеонора была готова. Клинок абсолютно темный против солнца, но иссине-черная громадина Тенегрива возникла против Люсьена, вдарив несильно копытом в грудину, встав грозно на дыбы, с ржанием, оттесняя отшатнувшегося спикера, мельтешила беспокойно, сбивая с ног, чтобы Душитель отходила, наблюдая, как наставник изобразил неподдельное удивление, переступая, поднимая руки, пытаясь согнать жеребца пустоты.

- Уйди с дороги! Она должна умереть! Пошел вон!

Люсьен собирался напугать его, занеся кинжал, но осекся, в размышлениях, всё дальше и дальше шагая назад, пока Тенегрив не рухнул копытами в грунт, встав о четыре ноги, и воцарилась вокруг мертвая тишина. Фигура уведомителя застыла. Пораженная, смирившаяся к небытию, я не знала, зачем только что осталась, не видела лица спикера, но, кажется, он, как и я, испытал сомнения. С дрожью решилась двинуться вокруг коня, опираясь на ладони в шерсти животного, ощущая, как пальцы ходят ходуном и подкашиваются колени, дабы лицезреть человека, чья вера только что подверглась испытанию.

- Ситис… не хочет этого? – При мне он опустил нерешительно оружие, исподлобья разглядывая Элеонору, снизу вверх, пока не встретился с глазами. Шагнул сначала в сторону, приостановившись надменно для снисхождения. – Хм...

Смотрела еще долго, как Люсьен уходит, отобрав у вампира личные вещи и письма.

- Оставайся же здесь, на руинах, возведенных тобой…

***

Не шла – шаркала. По грунту. Тенегрив за мной плелся, подталкивая носом в спину. Я двигалась к Тени. Пустошь и, может быть, ненависти чистый эфир. У забора тело – девушка потеряла сознание в цепях, и я впрягла в них коня, поможет оттащить на задний двор, оставляя след в пыли. Там есть высокий столб, сошел для привязи телят, для неё сойдет тем более. Первое, что увидела за стенами – могила, возле колышка у края рощи, в живописном месте, и сверху камень. Припорошена множеством увядших давно цветов. Опустилась возле неё на колени, как только создано подобие дыбы – буду ждать, очнется. А пока гипнотизировала свежую землю. Всё согласно ритуалу, с уважением. Если бы ветер не мешал глазам черной грязной паутиной, думаю, разрыдалась бы.

- Интересно… кто-нибудь помолился за тебя?

Одними губами проговаривала.

Сидела, прислонившись к стене дома, в тени, меж бочек. Матушка молчала. Начала думать, может, мне всё это снилось, и я всегда была одна, сбежала из темницы Имперского города, скиталась, повреждаясь рассудком, и вот очнулась, в доме, может, даже чужом. Или не сбегала вовсе, лежу до сих пор на сенном спальнике в бреду, сокамерник мне сказки рассказывает. Даже улыбнулась от мысли сей. Может быть, все на самом деле живы, и Темное Братство процветает. Только боль мою надуманную некуда деть, да и не важно это. Могла податься куда угодно. Что это? Свобода? Нет. Свобода не может сковывать.

Теория не сходилась – из нее вырывались сокрушенные стоны пленницы, бьющейся затылком о столб – пока что на мерзлой земле, прикована за шею, а ноги волокут цепи, закрепленные в седле. Тенегрив пасся в траве сухой на ярком свету.

- Не стучи. Лучше не тревожь его, – морщилась я от головной боли. Тень затихла, высматривая что-то во мне – безразлично. Как и рой вопросов – не знаешь, с какого начать и для чего, хоть и было несколько конкретных. Ради правды, в которой на отшибе под ветрами теперь точится навеки, приковывая взгляд, могильный камень. «Зачем… украшать?» – Это… сделала ты?

- Что именно? – Девушка разговаривала тихо с сомкнутыми веками. Ей овладевала слабость. А я не замечала, как срываюсь, даже провожая глазами облака.

- Похоронена с, – дрогнул голос, приходилось вдыхать снова, прочищая горло. – С почестями.

- Хах. Ты об этом… я бы не стала. Наверняка, Винсент. Он сентиментален.

Опустила голову на ответ. Слов не находилось еще долго.

Комментарий к Глава 80. Лживые боги. Дождалась выходных, чтобы продолжить, но загрипповала, и дела не очень, не дается письмо(

_{В расстроенных чувствах}

Поскольку главы не было давно, разделила на смысловые отрезки для подогреву так сказать.

https://music.yandex.ru/album/8605578/track/56757308 (как всегда зацикливает)

====== Глава 80. Интеллигентная тьма. ======

***(https://music.yandex.ru/album/8605578/track/56757308)

- Как так получилось? … Нет, правда, как так получилось? – Повторила я, ворочая нервно плечами и устраиваясь удобнее. – Люсьен откуда-то знал тебя, и ты это понимала. Черная Рука стерпела наличие у Винсента фамильяра… Не поверю.

- Но я же не всегда была им. Да и нет, не стерпела бы. Представь, во мне нет его крови, зато есть его магия. Гляди-ка, что даже безродные нехотя, но подчиняются.

- Я не понимаю тебя, – вздохнула я, сжимая виски. – Хочешь сказать, они знали тебя, но не знали о твоей сущности? Несёшь какую-то чушь.

- А-а-а, тебя же тогда еще не было, – улыбнулась та, словно в полу сне. – Хочешь, расскажу? Короткая и банальная история, как и само Темное Братство. А я так надеялась прожить там долго и счастливо, как и ты, видимо, сестра.