- Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ СДЕЛАТЬ ЭТОГО! СЛЫШИШЬ?! Я ТОЖЕ ПОЙДУ ДО КОНЦА! Я НЕ ПОЗВОЛЮ!!! ААААААААААААААААА!!!

Кашляла, в надрыве, крича, перебиваясь в какой-то вой, хриплое вбирание воздуха, избивая землю, оставляя вмятины, в глухоте, переползая дальше от воды, шока – ребро не успело исцелиться, разливаясь волнами, и зубы будто широко и беззвучно разжало распорками. Я завалилась на плечо в бешеной боли и холоде. «Гассилдор. Свитки. Мелисандра. Логово» Уговаривала тьму, пока не шептала на коленях в беспамятстве. «Я тоже…»

- Я поняла тебя, … Матушка. Позволь мне окрепнуть. Благослови меня… болью.

Хлопанье, что похоже на крылья – словно сон в небе знаменем черная ткань, медленно опускалась. Такая горячая, как и кожа владельца. Когда он пришел, когда Люсьен оказался рядом, я не знаю. Помню только чуть прояснившийся опустившийся силуэт, водопад, коня, взрывающего землю, песчинки под ногтями, далеких звезд сияние застывших туманностей, расторопные касания уведомителя, узнающего дыхание неподвижного тела, безмолвное сожаление своё, голос и вопрос.

- Кто это был?! Элеонора! – Он пытался дозваться, цепляясь взглядом за холмы на горизонте. – Элеонора!

- Благородное… чудовище, – плавно повернула голову я, выговаривая. – Не посчитало глупую девчонку соперником…

– Еще ничего не кончено! Приди в себя! – Люсьен подхватил меня в подмышки, опирая на руки, оттаскивая все дальше от воды, пока я вставала, распрямляясь, и он обретал спокойствие и свойственный и верный спикеру, уверенный, но слегка облегченный тон, глубокий, переводящий дух недавней погони, в сосредоточенное, бесчувственное лицо, не способное к благодарности. – Ситис протянул свою длань – тебе повезло…

- Да… Я знаю, – сжимала я края робы на груди, чтобы в один момент разом скинуть её, возвращая, сначала под несколько удивленный, потом насмешливый в одобрении взгляд.

Знаю. Такая Душитель была ему по нраву. Та, что тут же оправляла скрипучие доспехи и оружия крепления, покачиваясь и западая на ногу, но шла, ухватившаяся за старые раны, зачесывающая ломаными движениями волосы, но выходила вперед, чтобы призвать Тенегрива, взобравшись неуклюже, смело, в гордости согласия кивка. И конь подогнул слегка ноги, чтобы я оказалась в седле, ненадежно держась, отжимаясь от шеи животного, однако двигаясь, существуя, исполняя волю, иначе старания напрасны, как и жизнь моя. Если бы Люсьен только знал, – ради этого Элеоноре Бертран требовалось медленно умирать.

- Легион отбился от шайки. И, кажется, она была единственной. Среди вампиров разлад, – поразил наставник, захлестывая поводьями в рысь и клоня в догадках головой, пока не возобновил наш путь. – Отправляемся за Улимаром. Что-то не сходится. Благородный здесь не просто так… Я охочусь за ним…

Уведомитель поравнялся с жеребцом, замедляясь в шаг, накидывая на скаку капюшон, а я, заслышав намеренья, ухватила Люсьена за плечо, обращая вопрошающие в ранящем доверии глаза, в исчезающем зрении и старании придумать, как оправдать или хотя бы исправить все, что Элен натворила. «Винсент ждет этого! Остановись!» Они не должны встретиться. Люсьен не должен знать, пока я не найду второго изменника, и только тогда, пожалуйста, просто убей меня, не позволяя видеть разочарование и осуждение.

- Нам понадобится твоя поддержка здесь, чтобы уйти…

- Ему достанет опыта, – снисходительно смерил меня спикер.

- Не уверена, – ответила я, убеждая. – В лесу мы еле оторвались. Свитки сейчас важнее, ведь кто-то помог ему «изнутри»! Мы можем узнать и доказать, кто и зачем – Мать Ночи укажет направленье, только помоги мне!

- Бумаги возвратятся избранному кругу, дабы предаться огню. Я говорил об этом уже ни раз, – зверел уведомитель. – Но ты продолжаешь испытывать мое терпение…

- Я прошу лишь срок и единственный свиток! Вампир…, – сглотнула я волнение, произнося. – … не успокоится и не исчезнет, пока окончательно не уничтожит Черную Руку! Тенегрив проворнее! Я успею…!

- Ты снова решила перечить мне?!

И громогласный возглас сей осадил меня. Да, уже не единожды я приказы нарушала, но как я могла не подчиниться глубокому страху, управляющему мной.

- Он собирается убить тебя!

- Я собираюсь сделать с ним то же самое.

Наставник вздернул подбородок перед тем, как заставить смотреть себе в удаляющуюся спину. Во рту появился привкус соли и железа, подаренный смятением, – берег Арриуса слишком короток, и я занесла высоко ремни. «Всё равно я уже не жилец».

- Хья! Пошёл!

Тенегрив прорвался, втиснувшись меж скалой и уведомителем, оставляя позади разгневанного Люсьена на пуганной лошади, тут же покоренной и сломленной жестокой и твердой рукой, натянувшей немилосердно удила. Взгляд говорил, догони и поймай он меня тогда, простым порицанием я бы не отделалась. Ритуал сделал коня послушным – зверь не обращал внимания на бывшего хозяина, на которого я перестала и оглядываться вовсе, иссекая уже синеющую дугу воды, должную окончиться небольшим лысеющим участком опушки за скалами. Однако, приближаясь, я слышала не воинственную Кейлию, не рыки агрессивной Тени, и даже не звон мечей, а нарастающий гвалт вышедшего из леса имперского строя, выжившего в Хартленде минувшей ночью. Напротив застыла одинокая черная фигура данмера и рыжеволосый труп на земле позади, вид которого стал причиной взорвавшегося в деревьях шума негодования – их Капитана убило Темное Братство. Такого поворота я не ожидала, выворачивая на запад пред прямолинейно натянутыми луками, тут же пустившими стрелы ввысь. У Улимара появился шанс скрыться в невидимости, пока отряд не выступил за «темной сучкой», чуть не словившей острие в открывшемся просторе Хартленда. Благо, потеряв командование, Легион без энтузиазма ступил на территории плато, да и солдаты командора отныне не самое страшное.

Данмер сам нагнал меня в холмах, так что искать его не приходилось – вышел из редких чащ верхом, дабы с честью нести радостную весть. Душитель оглянулась – наставнику удается не попадаться в поле зрения. Попытается срезать издалека. Не миновать. И я подалась дальше от древесной поросли, раскинувшейся в мили.

- Бумаги у меня! Где Лашанс?!

- Что произошло?! – Проигнорировала я вопрос. – Тень убита?!

- Сбежала! Будто на призыв! Было проще, чем я предполагал!

«Призыв?! Призыв куда?! Нет-нет-нет! Только не это! Звучит очень плохо!»

- Я думала, благородный настиг вас! Вы видели его?!

- Благородный?!

А я уже охватывала вид опустевших низин под властью крохотной группы разрозненных обращенных в сих масштабных землях, и как только те заметили нас, я с ужасом встретилась с глазами спикера. Они только лишь продолжили питаться павшими. «Где остальные?!» По счастливой случайности разглядела в тот же момент мелькнувшее размытое пятно, пронесшееся в зелени – если Люсьен остановит меня, всё пропало. Уловкой неожиданности заставила Улимара атаковать «нечто» в деревьях, задерживая наставника, выхватывая с лошади данмера сумку, удаляясь под опешивший взгляд последнего – мне не нужно было всё, только крохотная частица, зацепка, начало работы, однако…

- Что?! Что это…?!

Когда развернула свиток, поняла, что попросту не знаю подобного начертания – оно выглядело знакомо, до боли знакомо, но я не смогла прочесть его! И я запаниковала, до той степени, что не заметила, как уведомители зажали меня по бокам, и возникшего из ниоткуда Люсьена, тянущего руку, дабы перехватить непокорного Душителя с Тенегрива, но позабывшего об её излюбленном и никчемном маленьком заклинании, не без тяжелого сердца нанесшем спикеру болезненный ожог. Люсьен нервно всплеснул, одернув травмированной рукой.

- СИТИС!

Первые слова, пронесшиеся в голове – «подмена», «уловка». «Почему Тень бросила их? Где она?! Где… Винсент? Мелисандра должна знать!» Запрятав экземпляр в седло, я бросила свертком в Улимара, спешно поймавшего трофей налету, а сама развернула жеребца, изменив направление прямиком на юг. Я еще вернусь в Бравил, верну клятый свиток, получу заслуженное наказание, но, о Ситис, дай мне только разобраться со всем этим!