«… Похоже это их последний ковен здесь в Сиродиле, и даже могущество, ради которого эти женщины отказались от «жизни», не выдержит перед напором стремительных изменений самой жизни вокруг них. Они не ожидали увидеть меня среди леса, как не ждали и помощи, вернувшей временное спокойствие, пока Легион подсчитывает потери. Почти все они поспешили измениться, утрачивая разум, приобретая знакомые ужасающие черты, однако мест силы практически не осталось…»

Манера речи, свойственная Винсенту, но слова – не ему. Он увлеченно и подробно описывал свои поиски местных ведьм, историю, быт и ритуалы женщин, устраивавших некогда шабаши по территории всей страны. Не замечала ранее и его интереса к магии или, о боги, фигурной резьбе по дереву. Хах. Эстет. Но здесь же без свойственных мне учебных подробностей расписывался сам, как правило, феерично красочный процесс. Даэдрический принц Охоты, а значит порой они были милосердны к существам, что в сущности своей охотники и есть, пустив в свой круг заслужившего благодарность вампира. И, разумеется, они были чудовищами. Чего только стоят их эксперименты с человеческими сердцами и плотью.

Книга захватила меня, едва давая прерваться на сон и пищу, пока Люсьен вел нас сквозь Великий Лес на северо-восток по следу преемницы командора, благо, северяне бдительны весьма, что отыскать видных легионеров, появись они недалеко от поселений, не будет трудно. Но сон был част. Не то чтобы растительность занимала столь глобальные площади – я начала угасать, как и скорость, с какой мы преодолевали расстояния, что, в конце концов, меня нес на спине Тенегрив, а уведомитель вопреки отрицанию принял трудное для всех решение, развернувшись к кольцу в южный объезд Имперского города.

- Мы упустим их, – противилась я, хватаясь за ребра, чем выводила Люсьена из себя. – Можно было разделиться…

- Я услышал бы этот кашель даже по ту сторону Нибена, – шагал он возле коня вперед, не поднимая глаз. – Ты выбрала неудачный момент, чтобы храбриться. Сейчас, когда все связи братства потеряны, могут понадобиться твои знания, перехвати мы вдруг не бумаги, а свитки. Я умею читать их, но не все. Тебе необходимо лечение, и единственная возможность получить его – добраться до одного из тайников в пределах графства Чейдинхол.

- Я смогу позаботиться о себе, – возразила я. Ведь я понимала, что основа лечения так же – покой. Как минимум сутки я должна провести в бережном отношении к телу, не вылезая желательно из теплой постели. – Мы же идем к халупе Хайфеда? Даже если Черная Рука уже побывала там, ты сам говорил, это риск.

- Порази меня, – саркастично поддел уведомитель, кивнув. – Расскажи мне свой «план». Поэтапно: где собираешься укрыться, достать материалы, снаряжение, как скоро оттуда можно преодолеть Хартленд или Великий Лес.

И ответов у меня почти не было. Была лишь зацепка, что прижимала я к груди, и что Люсьен стал бы проверять в последнюю очередь. Слишком скользкий склон ко дну, чтобы шагать гуськом вместо того, чтобы уверенно обойти по снегу. Страницы становились глаже, светлели, датировались уже 401 годом третьей эры (а ведь тогда я даже еще не родилась), и следующей я раскрыла плывущую схематичную карту перед носом. Они повторялись периодически, дополняясь свежими деталями.

- Здесь упоминаются места силы, – заговорила я, прищуриваясь. – Я так понимаю из его слов, это не совсем имеет отношение к магии, скорее… плодородные земли, где обживали свои хижины Гленморильские ведьмы. Там много алхимически ценных источников. Да, везде теперь царит разруха, но он как-то смог найти одну из них как раз в районе Нибенейского бассейна. Если внимательно изучить…

- Ведьмы – порождение больного стремления к вечной жизни и магическому всемогуществу, – громко отрезал Люсьен, спрятав запястья в рукава робы. – Целые отряды погибали, натыкаясь на ворожею там, где недавно клонилась к могиле немощная старуха, и даже в лучшие времена я бы не стал искать подобной встречи. Забудь об этом. К утру мы пересечем Верхний Нибен.

Еще до зари мы достигли долины, остановившись у реки Белая Роза. Хорошо, ведь на открытое пространство мы вышли в темноте, и заметь кто-то силуэты путников на берегу, никто не осмелился бы сунуться к ним. Легионеры патрулировали лишь на тракте. Искать опасных убийц? Не патрульных это дело. Как только закончится смена, те вернутся в свои уютные дома, завалившись в кровать. Наконец, возможность вымыть голову хотя бы в ледяной воде, остудив ее, и пусть это только ухудшило бы мое здоровье. Граф говорил загадками, не желая раскрывать подробностей спикеру, а значит неужто Янус Гассилдор всерьез посчитал, что хрупкая девица из его окружения сможет в одиночку справиться с этим? «Почему? Вы защищаете Винсента? Да, разумеется. Если мы погибнем, он останется Вашей единственной надеждой» Я изменила бы себе, если бы сдалась в тот момент, сидя в корнях одиноко стоящего на берегу тополя. Таким образом я попросту не выпускала книгу из рук, пока Люсьен позволил мне отдыхать, щелкала пальцами, отчего пространство возгоралось и гасло вокруг от заклинания, что время от времени училась я контролировать развлечения для и только.

А даты близились к настоящему. Подробностей становилось все меньше, а записи все реже, особенно начиная с шести лет назад, когда Черная Рука повадилась более активно засылать братьев по душу вампира – в общей сложности уже два десятилетия он не мог свободно разъезжать по Сиродилу по собственным желаниям. Шаг вправо, шаг влево, и это уже повод усомниться в его верности. Тогда-то Винсенту и пришла в голову идея воспользоваться связями приятеля. И труд окончился тогда же, когда взяла свое начало череда предательств. Я разочаровано выдохнула, дыхание шевелило последнюю карту, вклеенную второпях, и в руке разжегся вместо искры огонь, помогая мне, проворачивая голову, вглядываться в бугристую бумагу. Вся исчерчена и перечеркнута, вдобавок чернила местами западали, собираясь в кляксы, будто бы на обратной стороне кто-то писал. Перевернула лист – конечно, никакого текста и не было, но я не зря столько лет провела под боком отца, изучающего древние писания, потому взяла кусочек угля, прихваченный из замка, чтобы ребром аккуратно прокатить по поверхности, открывая начертанные слова, сложенные в короткое письмо.

«Здравствуй, Винсент,

Ты не можешь и представить себе, как я была удивлена твоему посланию. Мне потребовалось столько сил, чтобы забыть тебя, а потом вдруг вижу мальчишку с конвертом, увенчанным буквой «V». Подумать только, я уже не так юна, но даже спустя много лет вспоминаю ту особенную ночь…»

«О боги! …» К горлу подступил ком вместе с кашлем, а я с распахнутыми глазами резко схлопнула рукопись, вытянув руки и смотря куда угодно, только не вперед, потирая одной лицо, в конечном итоге вспыхнувшее поверх и так стабильно высокой температуры. «Я не хочу этого знать» Это было лишним, и все-таки написано было той, кто, возможно видел сей труд и самого вампира. Винсент сравнивал меня с книгой когда-то, так вот автор её будто издевался надо мной. Люсьен, что всё это время сидел возле воды, обмывая раны, сразу же обратил на меня внимание, поднимаясь, а я, перебарывая неожиданную внутреннюю дрожь, заставила себя сквозь строки вчитываться дальше в текст, пропуская целые фразы, пока не дошла до заключения.

«… Если всё так, как ты говоришь, я обязательно помогу тебе. Уже немного поправила твою карту. У знахарок ныне мало посетителей. Приходи.

Я буду ждать тебя, Всегда Твоя Мелисандра»

Книга упала на землю пред согнутыми ногами. Уведомитель быстрым шагом настиг Душителя, ушедшего в транс размышлений, и я очнулась от уверенного прикосновения ко лбу, завидев перед собой напряженное лицо опустившегося Люсьена.

- Лихорадка всё сильнее, – прокомментировал он. «А я и не заметила», переводила плавно я взгляд.

- Женщина, – первое выговорила я, протягивая наставнику с грунта рукопись, что была принята из рук. – Она помогала ему искать. Знахарка. Недалеко. Мы могли бы навестить её.