- Выступление! – Выпалила я, и зрачки метались по полу, как и догадки. – О Ситис, все эти нападения тоже выступление, чтобы закрепиться в Чейдинхоле… Наверняка, они были знакомы до приема, ибо Джованни приехал первым. Они и для горожан устроили спектакль в зеленом зале! Хах… А я-то думала, когда Иллана успела окучить командора, и почему тот вдруг решил вернуться к делу Адамуса. Джованни и не собирался. Он хотел выслужиться за этот счет, подчинить данмеров, как никому не удавалось. Поэтому Цивелло не смутило моё присутствие – командор не соизволил даже ознакомиться с материалами. Ему плевать на дела подпольных организаций, он ими пользуется.

- И здесь объявляется «доброжелатель», – протянул Люсьен. – Какое удачное стечение обстоятельств… Предатель знал о тайнах семьи Индарис и смог подбросить идею с вампирами, заодно подав Цивелло лишний способ прославиться.

- И Иллана поспешила зазвать Януса Гассилдора для подтверждения, разозлив его ежедневными гонцами. Ситис…, да ему просто везет! – Я встала, прокружила по комнате и уселась на кровать, нахмурившись. – Цивелло сказал следующее «Для муравьев я готовлю канал». Ему нравится «играть» в пятнашки, переставлять всё местами. Но что есть канал? Он роет какой-то тоннель или что? – И Я скептично покачала головой на взгляды. – Я не серьезно…

- А я в детстве любила издеваться над муравьями, – хихикая, откинулась Патриция, качаясь и разглядывая потолок. – Бегут себе, что-то таскают, строят, а ты берешь, вырываешь перед ними канал поглубже и позаковыристей. А как надоест наблюдать за их мучениями, пускаешь в муравейник воду из ручья…

- Это ловушка, – прорычал уведомитель.

Люсьен подорвался, задев робой едва не рухнувшую и вскочившую темную сестру. Он вырвал из первой попавшейся книги страницу с минимумом текста, сбросил перчатку и, вооружившись кинжалом, закатал рукав до локтя, чтобы полоснуть им себя по предплечью, вызвав кровотечение и мою тревогу. Никогда не замечала, точнее не задумывалась, о происхождении его многочисленных шрамов. Странное ли дело для убийцы? И сейчас, когда на листе бумаги появился кровавый отпечаток ладони, поняла, как именно подается братьями сигнал бедствия. Уведомитель протянул его Патриции, останавливая кровь свободной рукой.

- Отправь это с владельцем Хайфедом нашим рекрутам. Он знает, куда. На заднем дворе. Живо!

Сестра, выхватив лист и буквально откланявшись, вприпрыжку вырвалась из комнаты, а я подошла к Люсьену, аккуратно забирая с позволения из рук пропитанную бумагу, что он приложил наспех.

- Хочу обработать.

Разумеется, он и сам бы позаботился о такой смешной ране, но покорно проследовал за мной на край кровати. Забавляясь, следил, как я несмело засучиваю черную ткань, но уверенно промываю порез и обрабатываю мазями. Поднимала глаза, и видела, как они повторяют за мной. Я придвинулась ближе, чтобы умело наложить повязку на горячую кожу, завязав край напоследок, и, покрыв сверху ладонью, улыбнуться ему.

- Не стала рассказывать подробности при ней. Аркуэн…

- Послала её следить? – Усмехнулся спикер, предвосхищая продолжение. – Я знаю.

«Вот и всё. Почему ты не спросишь меня, удалось ли что-то разузнать у Януса?» Но уведомитель, наставник, и тот, с кем я делю постель, в одном лице, притянул меня той же рукой, чтобы слышать аромат. Я почувствовала, как ладонь опустилась на живот и задержалась на нем, осязая.

- Доверяй мне, – шепнула я. – Я не забуду. Всегда с собой.

- Предусмотрительно, – ощущала вновь я дыхание на плече, и полупрозрачный шифон сдавался под его пальцами. – Я… давно тебя не видел.

А я подумала о том, как сильно трансформировалось мое чувство дома и свободы. Когда-то мне нужен был мир за пределами отцовской опеки, и я убила Габриэля. Затем им должен был стать мир, где я могла бы жить без опеки власти, а я вырвалась из темницы, обретя город Чейдинхол. Затем мне было достаточно семейного поместья, и я хотела называть его последним домом, но потеря, и получила я «дом» из рук Люсьена. Далее мне было достаточно даже подземного убежища, где я чувствовала безопасность, а теперь он сжался до маленькой комнаты в таверне, где тепло камина и минуты томной слабости.

- Патриция вот-вот вернется, – вдохнула я, запустив пальцы в вороные волосы и пытаясь нехотя отстраниться под напором. «Неужели он позабыл о ней? Какая беспечность».

- Патриция, Выйди, – наотмашь кинул он, каким-то образом заранее услышав только что скрипнувшую отворившуюся дверь.

***

- Теперь можем всё обсудить, – услышала я позади себя, стягивая незамысловатый корсет платья на груди. Хитрец. Сестра точно отправилась в ближайшие часы гулять по округе и побоится нас тревожить.

- Хайфед… он один из нас? – Поинтересовалась я, изумившись столь доверительному отношению к простолюдину.

- Нет. Был когда-то, и изгнан за нарушение догматов.

- Изгнан? – Я удивленно обернулась на Люсьена, крутящего в руке склянку с ядом, заготовленным мною для «особого случая». – Я думала, нарушение догматов ведет лишь к смерти.

- Традиционно. Если не суметь преодолеть Ярость Ситиса... Догматов пять, Элеонора. Порой Лидер делает послабления. Особенно, когда рекрут полезен, как Хайфед, вор, каких поискать. Мы пристально наблюдаем за его жизнью, поэтому с некоторых пор старик лишен возможности говорить. Я лично позаботился об этом.

«Да. Я помню. Винсент сказал, что несколько братьев пали от его руки. Значит, миновать суда возможно. Почему Мать Ночи молчит? Она предупреждала меня об опасности, однако и я теперь впала в немилость. Ни единой подсказки за все время моих тяжб»

- В братстве есть действующий слышащий, – сменила я тему согласно собственным рассуждениям. – Почему всё же Аркуэн обеспокоена моей персоной? Я не могу просто прийти и сместить его.

- Молчание Матери – наивысшее наказание для провинившегося Дитя. За ним следует жестокое наказание Отца, – локанично ответил уведомитель. «Я тоже провинилась?» – Аркуэн остается только ждать шагов слышащего, дабы предугадать её желания. Так каковы же они?

И я с нетерпением ожидала этого вопроса.

– Янус раскроет нам того, кто знает, где находится вампирское логово, а я в обмен высвобожу и передам ему Андела Индариса на приёме Гассилдоров в этот Лордас. У меня появилась маленькая затея, что ты держишь сейчас в руках.

- Транквилизатор, – понимающе улыбнулся Люсьен сосуду.

- Да, – смешливо подмигнула я. – Лошадиная доза бытового лекарства собственного сочинения. Парализует, через считанные минуты валит с ног. Мало кто «устоит» перед Скинградскими винами. Даже если командор вдруг явится вместе с ними, (а скорее всего он действительно явится) я успею увести графа до того, как тот очухается. Конечно, убить его ядом было бы проще, если бы командор не принимал противоядия.

- Не так, – к изумлению, отказал уведомитель, поднимаясь. И неспешно поместил склянку в мою ладонь. – Я изменю твой замысел. Черная Рука ликвидирует Джованни Цивелло на этом приеме, а ты проследишь, чтобы приглашение дошло до своего адресата.

- А Янус? В таком случае, после исполнения нет необходимости в его убийстве, – я жаждала в какой-то момент заслужить-таки доверие Гассилдора. Он мог многое поведать мне, я чувствовала. Быть может, граф знает и ту причину, по какой амулет, лежащий на прикроватном столике остается недосягаем. И когда я собиралась подать предмет Люсьену, тот опустил мою ладонь, уцепив его самостоятельно. – Он знает о моем прошлом больше, чем я сама, и для меня это уникальный шанс.

- Использовать прошлое и цепляться за него – вещи противоположного толка, – громко ответил спикер, маняще, но сдержанно протянув вампирский клык передо мной. – Уверенна, что сможешь сохранить равнодушие и холодный рассудок? – Спросил он, и я отвела взгляд в раздумии над его словами. Формулировка смутила меня. «Как бы я повела себя, узнав нечто ошеломляющее? Оно бы меня испугало или огорчило? А может заставило бы забыть об истинной цели?» – Я так и думал. Гассилдор умрёт, как только предательство будет наказано. И тогда сможешь переваривать прошлое столько, сколько потребуется. Это моё обещание.