- Смотри, Аурил, – завороженно сказал он. – Может нам её взять с собой?

- Ты верно сошел с ума? – Скривившись, негодующе выплюнул тот. – Это человек. Тем более еще ребенок.

- Это имеет для меня какое-то значение?

- Мы в чужой стране. Родители не смогут здесь покрывать тебя, и даже я не пойду на это.

Вампир навострил внимание, отложив бумагу. Либо Винсент по случайности стал свидетелем вопиющего извращенца в разгар людного торжества, либо… – что бы ни задумали двое, ему не нравился этот разговор. Способно Дитя к жизни или нет – спорный вопрос в неравных условиях. Как она себя проявит? Может ли девчушка противостоять старшему без малейшего оружия? Нет, конечно же нет, учитывая тотальный отцовский контроль. Вампир наблюдал из темноты, как молодой альтмер выдвинулся против своего друга, просачиваясь сквозь слабый поток гостей на входе, представая перед юной Элеонорой, торопливо поднявшейся следовательно этикету и задравшей голову, чтобы увидеть лицо преградившего свет мера – она мельком глянула на своего надзирателя, слегка барабанящего о стол пальцами одной руки словно в торопливой готовности.

- Эм… Я где-то не там сижу? – Замялась она и внезапно ударила себя по лбу в жесте отца, протянув. – Забыла поздороваться – отец теперь меня убьет...

- Вижу, здесь уныло не только благородным альтмерам, – начал эльф с оглядкой, вальяжно присаживаясь на её сидушку. – Хотел предложить тебе пойти со мной и моим другом в место получше. Ты дочь прислуги?

Предложение её насторожило, от Габриэля она знала, что подобного рода приглашения не кончаются ничем хорошим, однако здесь был совершенно иной мир и контингент. Что ей было делать? Как отвечать? Что если это неприлично?

- О, нет, кхм…, – смущено опомнилась Дитя, припоминая необходимые манеры, протянув ошибочно руку и вновь убрав её, оставив легкую улыбку. – Я Элеонора… Бертран.

- Это имя должно мне о чем-то сказать?

- Мой отец… я думала, этот приём в его честь, – Элеонора только пожала плечами с серьезным для ребенка лицом, заставив эльфа измениться в выражении.

Винсент расслабился, когда Габриэль вскоре вернулся, притащив в ладонях маленького механического паука, с удивлением осознав, что сестрица прямо сейчас представила его одному из сыновей светил делегации. Когда Дитя обратила вновь свой взгляд в угол фуршетного стола, вампира там уже не было. Как выяснил Винсент, вернувшись в особняк по окончанию бала, альтмерскому отпрыску неоднократно прощались различного рода мелкие и крупные преступления, улаживаемые в том числе не без участия гильдии, желающей и далее сотрудничать с благородным Фауниром.

Вампир еще смотрел в окно на горящие огни Розеторн-Холла, анализируя, прежде чем составить отчет для Люсьена Лашанса. Громкое имя Уоренимуса Бертрана, свидетели и скорая известность в высоких слоях не позволили смерти близко подобраться к ней, однако, что произойдет с Дитя, когда окажется она за пределами безопасного круга? С чего он вообще взял, что произошедшее имеет отношение к проклятью? Одного кубка было недостаточно, чтобы разобраться. Винсент извлек из скрипучего ящика последнюю оставшуюся склянку крови и, опорожнив в высокий бокал, до краев разбавил вином из бутылки, прихваченной с банкета. Нега вампира, откинувшегося в кресле с сомкнутыми веками, и вкус, помогали вспоминать всё, от начала и до конца.

- Проклятье притягивает смерть? К ней? Или к другим? – Проговорил он, оскалившись в коротком смешке с окровавленными губами.

С тех пор по прошествии полугода масштабных неприятностей не случалось, зато у Винсента случалось подумать о том, что, возможно, он напал на след не того Дитя, ибо спокойствие и благополучие – редкость для представителей его ремесла, однако стоило вампиру так думать, как очередная взбеленившаяся лошадь приходила в бешенство, кусала своего всадника, сбрасывала, мчалась, куда глаза глядят, либо прямо на неё, когда Элеонора проходила мимо. Габриэль непременно оберегал сестру, поскольку девочка в обыкновении просто не выходила из поместья одна. Они же вместе играли, хотя их разница в возрасте как никогда стала ощущаться. Если и был кто-то младше юноши, то вряд ли местных акселератов можно было в шестнадцать лет назвать детьми, в то время как леди Бертран была невинна и юна, хоть и не глупа, видела томный интерес, остерегалась его, но не понимала. Старший брат проводил с ней времени все меньше, получив возможность обучаться рядом с Уоренимусом, а потому девчушка все чаще оставалась на попечении самой себе, как и получилось в этот день.

Винсент отчего-то ждал заката с нетерпением. Дети повадились иногда совершать набеги на виноградники под влиянием братьев Сурили, мальчишки-оборванцы с самого отрочества получали от своего деда хорошую взбучку, выглядя как потомки подзаборных пьянчуг, а не знаменитых фермеров, в основном из-за того, что вечно возвращались в грязи с протертыми локтями и коленями. Теперь же у них появилось стабильное пополнение в банде помимо сына рыбака, которого занесло в Скинград одним только попутным ветром, когда по дороге в Анвил медведь лишил этого самого рыбака важных для промысла конечностей. Они как раз рассчитывали на такую вылазку…

Дети встретились позади дома Сурили. Гастон и Давид уже раздобыли где-то пять холщовых мешков для винограда, однако Элеонора снова не взяла его, всучив свой Витору, как всегда присоединившемуся, не упуская возможности полакомиться чужим трудом. Винсент никогда не следовал за ними за пределы города в поля, лишь пользуясь навыками скрытности в стенах Скинграда, подпирая торец особняка неподалеку, слушая и забавляясь, ночью записывая увиденное, но Габриэль в последний момент был окликнут Уоренимусом – Фаунир прибыл в город и захотел увидеть юное дарование. Девчушка умоляюще посмотрела на отца, устав сидеть взаперти, на что грозный профессор на удивление сдался, позволив остаться без присмотра. Брат только быстро обнял её, взяв с товарищей обещание.

- Не разбегайтесь от неё далеко, договорились? – Потребовал, подбочившись, Габриэль у каждого согласия, как старший. – У Элен некоторые проблемы… с животными.

- Эй! – Возмутилась она, на что тот только потрепал сестру по голове, насмешливо прижав к себе.

- Не слушайте маленького монстра, – улыбнулся молодой имперец, закрывая Элеоноре уши. – Пусть всё-таки кто-то будет рядом.

«Не монстра, но чисто теоретически, ты не так далек от правды», – разговаривал сам с собой вампир, вздохнув за углом. – «Что ж, Вы не оставляете мне выбора, юноша. Вообще-то я собирался сегодня заняться несколько другой работой. Хотя, признаться, прогулки на свежем воздухе мне нравятся гораздо больше, чем мараться в чернилах»

Кажется, Элеоноре по душе было не столько воровство налившихся сахаром ягод, сколько идея свободы. Отсутствие брата не повлияло на её улыбку, как только та ступила на узкие тропинки меж тонкими столбами, скрывшись за немного колкой остроконечной листвой – она почти сразу, оглянувшись на сопровождающего Витора, нырнула меж нее, не побоявшись запачкать светлое платье. Парень занервничал, когда не обнаружил проворную девицу, пустился искать её, быстро раздвигая за ней связки винограда параллельно с вампиром, незаметно продвигающимся за Элеонорой, пока та не остановилась, оторвавшись достаточно, чтобы, раскинув руки, бежать по тропе вперед, задевая зелень ладонями и, достав маленький стащенный с кухни ножичек, обрезать её, набивая карманы. Нога Винсента слегка запуталась меж веревкой и лозой, на что леди Бертран оглянулась, не увидев ничего, кроме краснеющего неба. Она двинулась дальше, кружась и танцуя в новых па, которым теперь потребовал обучаться отец, как только девушке стукнуло четырнадцать. Темный брат собирался продолжить свое молчаливое преследование, чуть не столкнувшись с нагнавшим юношей, отершим об одежду грязные преющие руки, приглаживая тщетно волосы и зачем-то облизывая обсохшие губы, с юношей, ступившим за ней в отдалении на одну дорогу. Витор понемногу приближался к Элен, улыбнувшейся ему и удавшемуся баловству. «Опасно так кокетничать, юная леди. Разве ты еще не заметила этот взгляд?», мысленно поучительно обращался к ней Винсент, аккуратно переступая почти рядом на соседней дорожке.