Оказавшись наконец-то на свободе, начальник несколько раз тяжело вдохнул и громко откашлялся, одновременно понимая, какую оплошность он совершил, оскорбив такую важную шишку как Энакин. Да, полицейский осознавал, что виноват был, в общем-то, именно генерал, но заискивать перед людьми высоких званий уже вошло в привычку такой мелкой сошки как начальник. Посему тот отчётливо понимал, что извиняться придётся ему.

- Ну, так и пошли вон, идиоты! Чего припёрлись?! – от невозможности сделать что-либо ещё джедаю в отместку за его выходящие за все рамки и нормы закона действия, полицейский не придумал ничего лучше, как сорваться на дроидах.

- Есть, сэр, - послушно отчеканили те, не совсем понимая логику приказов их шефа, но возражать так и не стали.

Когда роботы вновь покинули кабинет, оставив начальника и Энакина наедине, полицейский опять заговорил, только на этот раз тон его был куда более смиренным и уважительным:

- Приношу свои глубочайшие извинения за этот инцидент, генерал Скайуокер. Я не сразу признал вас, я и подумать не мог, что вы будете заинтересованы в освобождении наркоманки, коих мы каждый день десятками ловим по всему Корусанту. Сейчас всё будет улажено. Задержанную Тано мигом приведут сюда, - бормоча слащавые заискивающие извинения в адрес Энакина, начальник быстро нажал пару кнопок на своём комлинке и отдал чёткий приказ доставить Асоку в его кабинет.

Уже буквально через минут десять, за которые полицейский с ещё более виноватым видом успел вернуть джедаю все конфискованные у тогруты вещи, Тано привели в помещение два дроида-охранника. До сих пор скованная неким подобием наручников, девушка по-прежнему кричала и сопротивлялась.

- Вы, жестянки ржавые, куда вы меня опять тащите? Отпустите меня, я сказала сейчас же отпустите! Я не хочу никуда идти! – уже в дверном проёме кабинета громким звонким голосом прокричала Асока на почти не обращающих внимание на её хаотичные метания в их руках роботов.

Войдя в помещение вместе с охранниками, девушка ещё некоторое время сопротивлялась и бушевала до тех пор, пока не заметила Энакина. В один момент осознав, что её бывший учитель пришёл сюда, чтобы вызволить её, Тано немного успокоилась и, отстав от дроидов, резко рванулась к своему мастеру.

- Энакин! – громко воскликнула она, отчаянно взглянув своими большими и милыми голубыми глазами на Скайуокера, - Пожалуйста, забери меня отсюда!

Асока нежно и трогательно прижалась к своему бывшему мастеру, словно напуганный ребёнок, ищущий поддержки и помощи у собственных родителей, и громко расплакалась.

Осознавала ли тогрута, что она делала, и совершала все свои действия наигранно и продуманно или всё ещё была под кайфом и действовала спонтанно, чтобы добиться желаемого, было не ясно, но в данный момент Тано выглядела такой слабой, такой беззащитной, что ей просто нельзя было отказать.

К тому же, и абсолютно жалкий внешний вид юной наркоманки вполне соответствовал её роли жертвы обстоятельств. Грязная, вся покрытая синяками, ссадинами и лёгкими ожогами после небольшой «шоковой терапии» Асока была облачена в тот же наряд, в котором увидел её Энакин вчера. Вот только сегодня вызывающие красные топик и мини-юбка, такие же испачканные, как и его хозяйка, разорванные в некоторых местах вследствие отчаянной борьбы, создавали совсем другой эффект. Вкупе с тем, как умело Тано всем своим хрупким изящным телом прижималась к её защитнику и спасителю, и тем, как она искренне рыдала в три ручья, весь её оборванный образ страдалицы действительно казался правдоподобным. И глядя на неё, девушку хотелось не ругать и наказывать за её поступки, а обнять, пожалеть, спасти, поскорее уведя из этого ужасного места, именуемого полицейским участком. Любой, кто в данный момент взглянул бы на плачущую тогруту подумал бы так же. Всё же наркоманы умели хорошо играть свою роль, в какой бы ситуации они ни оказались. И отлично специализировались на том, чтобы вызывать жалость у окружающих, когда им это действительно было нужно.

Эмоционально всхлипывая Асока ещё сильнее прижалась к Скайуокеру, будто боясь отпустить его, она в очередной раз взглянула впечатлённому генералу в глаза и милым детским голоском продолжила убеждать присутствующих в своей правоте.

- Я ни в чём не виновата! Всё что они сказали тебе – ложь! Они арестовали меня ни за что. Они использовали на мне шоковое оружие, а затем запихнули в одну камеру с бомжами и проститутками. Пожалуйста, Энакин, забери меня из этого ужасного места! – умоляюще канючила Тано, умело разыгрывая спектакль для одного зрителя, и, кажется, он имел успех.

Не ожидав подобной реакции от Асоки, теперь она каждый день была как мешок полный сюрпризов, Скайуокер поначалу стоял неподвижно, позволяя той крепко прижиматься к нему и рыдать у него на груди, успокаивая и жалея бедную-несчастную тогруту. Однако уже спустя минуты две, осознав, как неоднозначно смотрелись их обжимания в глазах начальника отдела по борьбе с наркотиками, Энакин попытался как-то контролировать эти хаотичные «наркоманские ласки». Аккуратно и нежно взяв Тано за предплечья, Скайуокер осторожно отстранил её от себя.

- Конечно, я помогу тебе, Асока, - легко и по-доброму улыбнувшись девушке, пообещал наркоманке джедай.

Всё ещё продолжая наблюдать за этим «драматичным» спектаклем, который он уже тысячу раз видел в разнообразных вариациях от наркоманов и их родственников и, в отличие от Энакина был ничуть не впечатлён, начальник наконец-то решил напомнить присутствующим о себе. Пора бы было уже и извлечь из всей это заварушки какую-то выгоду. Полицейский итак слишком много времени и сил потратил на жалостливого генерала и его наглую девчонку-наркоманку, он в принципе только что чуть было не лишился жизни из-за них обоих, чтобы теперь ещё и ничего со всего этого не поиметь.

- По законам Корусанта и правилам я, конечно, должен был бы передать дело Асоки Тано в суд, - вежливо обратился к присутствующим начальник, будто боясь как-то разозлить или слишком сильно потревожить их, - Но, учитывая все обстоятельства, - в этом месте явно намекая на высокое звание Энакина, тут же добавил он, - Дело можно было бы легко замять. Однако для этого, как вы понимаете, потребуются некоторые средства.

Только сейчас вновь обратив на него внимание, Скайуокер наконец-то аккуратно выпустил Асоку из своих пальцев и, развернувшись к полицейскому, вернулся в свой прежний грозный и непоколебимый вид.

- Сколько? – коротко поинтересовался джедай, даже не задумываясь о том, как данная затрата могла отразиться на его финансовом состоянии в целом.

Сейчас самое главное и важное для Энакина было вызволить Асоку, спасти её от нежелательных последствий её же поведения и увезти домой. А деньги уже роли не играли. Материальные ценности - это приходящее и уходящее, куда дороже для джедая были пусть и запретные, но духовные ценности и привязанности.

Осознав, как сильно ему сегодня повезло с этими двумя, начальник с самодовольной ухмылочкой написал на бумажке цифру, которая превратилась для генерала в весьма кругленькую сумму.

И только расплатившись с продажным полицейским, Энакин наконец-то смог забрать Асоку.

Услышав громкий щелчок расстегнувшихся наручников и заветную фразу: «Теперь мисс Тано абсолютно свободна», - Энакин быстро ухватил наконец-то переставшую рыдать Асоку за запястье и решительным шагом потащил ту за собой.

Почти мгновенно оказавшись на улице у входа в полицейский участок, Скайуокер убрал собственные пальцы с многострадальной руки девушки и, легко подтолкнув свою бывшую ученицу в сторону спидера, грозным тоном приказал:

- Теперь пошли домой.

Но у накачанной тогруты были на это свои планы. С радостью осознав, что она-таки добилась от Энакина желаемого и теперь была абсолютно свободна, плюс ко всему ещё и никаких последствий её ареста не предвиделось, Асока как-то чересчур обрадовалась для «жертвы обстоятельств». И в голову девушки тут же пришла мысль всё это хорошенько отметить.