― Доберёмся! Если ты будешь больше внимания уделять дороге, а не болтовне, дорогой муженёк, мы… ― упрёк был наигранным: Иви улыбалась, когда произносила эти слова. И всё равно её муж посчитал нужным возмутиться, хоть и понял иронию.

— Это кто здесь болтает? Я? Да ты сама то и дело отвлекаешь меня от руля!

― Ничего подобного, Рик!

― Какая ты упрямая! Не понимаю, как мне удаётся терпеть тебя такую всю нашу совместную жизнь?

― Но ведь не будь я такой, будь я тихой и покорной, ты бы не полюбил меня и не женился бы… Верно? ― Иви хитро посмотрела на супруга.

О’Коннелл замолчал, с серьёзным лицом как бы раздумывая над ответом. Спустя несколько секунд он не выдержал и рассмеялся:

― Твоя взяла! Опять моя дорогая жёнушка заткнула меня за пояс в нашем споре! Как у тебя это получается?

― Этому великому секрету обучены только женщины. Тебе его не познать! ― Иви тоже рассмеялась.

Рик был счастлив, что ему удалось хотя бы немного отвлечь Эвелин от грустных мыслей о Джонатане, но совсем игнорировать эту тему было невозможно, учитывая цель их поездки, поэтому следующее, что он спросил, было:

― Иви, ты действительно продолжаешь считать, что с Джонатаном приключилось что-то нехорошее?.. Пока что всё говорит за мою версию: в расстроенных чувствах от неразделённой любви он сорвался и укатил за объектом своей страсти, чтобы доказать ей… ммм…

― Доказать что, Рик?

― Ну, не знаю… что он способен на вот такие немного безумные, но романтичные поступки. Может быть, на фоне египетской экзотики, в каким-нибудь ресторане на фоне пирамид Гизы он собирается при всех признаться ей в любви?..

― Как-то не похоже на Джонатана, ― скептически заметила Иви. ― Да и этот Египет… Не знаю, просто у меня предчувствие, Рик. Женская интуиция, если угодно. Сколько всего в нашей семье связано с этой страной!

― Да, я тоже об этом подумал сразу, как только услышал слова бармена… ― нехотя сознался О’Коннелл.

— Вот видишь! ― воскликнула женщина. ― Поэтому вперёд, продолжаем собирать информацию! Давай же, Рик, мы еле плетёмся!

― Слушаюсь, мэм, ― тяжело вздохнул О’Коннелл и немного прибавил газу, стараясь, однако, не превысить скоростной лимит.

Остаток пути они почти не разговаривали, и вот, наконец, здание терминала аэропорта Кройдон показалось впереди. С ним соседствовали Аэродром Отель и большие ангары для стоянки самолётов. Супруги оставили автомобиль на парковке и вскоре оказались внутри аэровокзала.

Здесь было многолюдно: посетители сновали взад и вперёд, но движения не казались хаотичными, а имели свою особую упорядоченную структуру. Рик и Иви немного потолкались среди людей, ища, к кому бы обратиться со своим вопросом. Они обошли несколько сотрудников аэропорта из разных служб, прежде чем их послали к стойке билетных контролёров. Там О’Коннеллы разговорились с худощавым седовласым мужчиной в очках с тонкой оправой и в форме с эмблемой аэропорта ― должно быть, старшим смены. Его звали мистер Хардман.

Инициативу опять взяла на себя миссис О’Коннелл. Или пересказала старшему контролёру историю о Джонатане и попросила его сообщить, не вылетал ли за последние трое суток пассажир с такими данными в Египет.

Мистер Хардман терпеливо выслушал женщину, периодически бросая взгляды и на её мужа, после чего сообщил:

― К сожалению, мэм, я не могу предоставить вам такие данные: они относятся к частной жизни лица, пускай даже это и ваш брат. Кстати, никаких письменных подтверждений родства вы ведь предоставить в настоящий момент не можете?

Рик и Иви переглянулись.

― Ну… нет.

— Вот видите! А я должен поверить на слово, что вы оба действуете во благо мистера… эээ… Карнахана, при этом даже не будучи уверен…

― Мистер Хардман, я умоляю вас! Поверьте нам! Ведь у вас тоже есть родные! Как бы вы поступили на моём месте? ― Иви постаралась разжалобить чиновника, но это не так-то просто было сделать.

― Ну, например, заявил бы в полицию.

Ответ был весьма логичным, и это поставило Эвелин в тупик: она совершенно об этом не подумала. Но тут на помощь ей пришёл супруг. Он слегка оттеснил Иви в сторону и, подойдя вплотную к мистеру Хардману, вполголоса произнёс:

― Я прошу вас о мужской солидарности, старина. Вы же видите, как расстроена миссис О’Коннелл, а это значит, что мне теперь нормальной жизни, как и Рождества, не видать ещё очень долго, пока у неё это не пройдёт… Я вижу на вашем пальце кольцо ― вы тоже женаты. Неужели ваша благоверная ни разу не донимала вас женскими капризами?

Контролёр ничего не ответил. Он задумался и внимательно посмотрел на Иви, которая выглядела всё такой же расстроенной. Наконец, Хардман выдавил из себя:

― Но ведь у меня могут быть проблемы, если обозначенный пассажир подаст жалобу!..

― Уверяю вас, он не подаст ― слово джентльмена! Да и потом, разве это такое уж существенное нарушение?

Кое-как Рику удалось уломать чиновника. Он повёл их с Иви за собой в конторку, располагавшуюся этажом выше, где, покопавшись в записях за последние дни, нашёл для них желаемую информацию. Мистер Джонатан Карнахан вылетел два дня назад рейсом в Каир. При себе у него был лишь один чемодан с вещами. К вящему облегчению Иви в аэропорту знали, что самолёт благополучно долетел и сел в египетской столице.

На этом можно было бы и успокоиться, но воодушевлённая женщина решила ещё немного испытать судьбу.

― А не скажете ли вы, не вылетала ли за эти два дня тем же рейсом или другим женщина лет тридцати-тридцати пяти, платиновая блондинка, чуть выше меня ростом… Скорее всего, немка.

Мистер Хардман выразительно посмотрел сначала на Эвелин, затем на Рика и, демонстративно закрыв журнал регистрации пассажиров, произнёс тоном университетского профессора:

― Не кажется ли вам, миссис О’Коннелл, что это уже несколько выходит за рамки нашей договорённости?

― Да, я знаю-знаю! Просто, понимаете, именно из-за этой женщины Джонатан и полетел в Египет!

Видя, что Иви снова впадает в эмоциональное состояние, чиновник решил попробовать обойтись малой кровью и поскорее избиваться от этой парочки.

― Что ж, могу сказать так: я помню эту женщину, и она улетела раньше в тот же день.

― А как её звали? ― Иви сама внутренне поразилась своей наглости.

Мистер Хардман же просто опешил. У него отвисла челюсть, а Рик понял, что дольше оставаться здесь нельзя, и поспешил взять Эвелин под руку и деликатно, но твёрдо повёл её к выходу.

― Большое вам спасибо, мистер Хардман! Счастливого Рождества!

Когда они спускались по лестнице, Иви спросила вполне, как показалось Рику, серьёзно:

― Как думаешь, я была не слишком настойчивой?

― Если только самую малость… ― вздохнул её супруг.

В главном зале на первом этаже они нашли отсек с телефонами-автоматами и, как и обещала Иви, позвонили домой, справиться, не приехал ли ещё Алекс. Но их сын был ещё где-то в пути.

― Отлично, значит, у нас есть шанс успеть… ― обрадованно произнёс Рик, но осёкся, увидев виноватое и в тоже время хитрое лицо супруги. Оно могло означать только одно: поездка ещё не закончилась.

― Что? ― глядя прямо в глаза Эвелин, спросил О’Коннелл.

― Ну, понимаешь, мне никак не даёт покоя эта женщина, и я тут подумала: у тебя ведь, кажется, был друг в разведке? Твой старый товарищ.

― О, нет! ― воскликнул Рик. ― Иногда ты становишься просто невыносимой!

― Ну, пожалуйста, милый, ― Эвелин применила все доступные ей чары. Она обняла мужа и нежно поцеловала: ― Иногда ведь можно немного нарушить правила… Да и к тому же вы со своим приятелем так давно не виделись ― будет повод его навестить.

Ричард намеренно уставился куда-то в сторону, старясь не поддаваться томному взгляду жены. Но Иви, мягко обхватив его голову ладонями, повернула к себе. Она вопросительно смотрела на супруга, ожидая, что тот скажет.

― Ну хорошо! ― скрепя сердцем согласился О’Коннелл. ― Но если всё получится, то ты ― моя должница! И тогда я намерен вскоре получить «расплату».