Глаза аруанца были прикованы к губам Луи. Томлинсон знал — тот просто пытается лучше понять смысл слов, читая его даже в движениях губ, но всё равно это было немного странно и отвлекало — мало кто в жизни смотрел на него так заинтересованно.

Гарри снова кивнул, кажется, этот жест он выучил отлично и он ему очень нравился.

— А что такой «губка»?

Капитан по-доброму закатил глаза.

— О, ну… это такая вещь, сейчас её редко используют, но раньше ей что-нибудь мыли. Она была мягкая, и собирала в себя влагу. Так что, думаю, поэтому стали говорить «впитывать как губка».

— Я почти не понимать, что вы говорить, — признался с улыбкой принц. — Я никогда не мыть что-нибудь. Только меня.

— Жизнь избалованных принцев, — фыркнул Томлинсон. Гарри повторил его жест, тоже неловко фыркая, словно ребёнок, подражающий взрослым.

— Айко, — вдруг произнес он и наклонился слишком близко к Луи. Это было странно, захватывающе, пленительно. Лицо его — идеальное изваяние оказалось прямо напротив, и кончик холодного носа коснулся кончика носа Капитана. Луи вздрогнул, может из-за прохладной кожи, может, из-за неожиданности, но сердце его ударилось о легкие от такого простого, но странного жеста. Это был даже не эскимосский поцелуй, которыми когда-то обменивались на Земле, это было просто нежное касание, маленький тонкий контакт.

— Что это значит? — тихо спросил он, даже не ожидая, что его голос будет звучать так странно.

— Я сказать «спасибо». А это, — ткнул Принц пальцем на свой нос, — старый жест для аст. Когда один быть с душа кого-то, он давать это.

— Так вы отдали мне свою душу? — со всей серьезностью произнес Капитан. Кончик его носа всё еще покалывало, а внутри костей появился странный зуд. Ему нужно было куда-то деть свои руки — просто держать их в карманах штанов было почти физически больно. Луи не понимал, что вообще всё это значит — асты оказались такими далёкими, непостижимыми, хотя Принц казался чем-то таким простым и понятным иногда, что становилось не по себе.

— Это не совсем значить так. Но я дать часть.

— Мне иногда кажется, что я никогда не пойму вас, — покачал головой Томлинсон. Принц всё еще был слишком близко, его дыхание с легкостью достигало Луи через частички воздуха. Он пах чем-то свежим, мягким, немного травяным и землистым, и его глаза по-прежнему переливались как водопады, затягивая в эту пучину всё внимание Капитана.

— Да. Я знать. Я тоже так думать. Никогда не видеть никого как вы.

— Потому что вы живете на закрытой планете, — усмехнулся Луи. — Были бы вы Принцем на какой-нибудь планете Ио, вам бы приходилось вечно устраивать приемы со всякими главами и делегациями. Вы бы встретили артистов или изобретателей или…

— Нет. Вы. Вы быть особенный, кого я встречать. Даже если я быть не принц и жить, где Земля или где Нибелунг, я думать, вы быть кем-то особенный. Капитан Луи Томлинсон, — прошептал он глубоким голосом, заставляя веки Луи дрожать, а землю уходить из-под ног. Он почувствовал страх, волнение, восхищение, как в тот день, когда впервые в жизни увидел, как метеорит падает на Аджер, прямо на большое овощное поле их семьи. Или как когда впервые сел за штурвал космического корабля после нескольких лет подготовительных курсов. Прямо как в тот день, когда впервые увидел, как переливаются глаза Принца. Гарри дотронулся до его руки, и прикосновение прохладной кожи пустило мурашки по телу.

— А вы знаете, Маленький Принц, как люди отдают часть своей души кому-то?

Аст отрицательно покачал головой.

— Вот так.

Луи подтянулся чуть выше, касаясь губами бесцветных губ Гарри и ощущая сладкий привкус этого поцелуя. Возможно, в тот момент это было единственное изобретение людей, которое он считал необходимым и стоящим. Ну, может быть еще и электричество. Принц удивленно вздохнул, когда Капитан на секунду оторвался от него, но удивление аруанца было приятным, он не выглядел разочарованным или оскорбленным, и поэтому Луи снова приблизился, скрепляя их губы чуть сильнее и прижимая Принца за шею чуть ближе.

Всё дело в том, что Капитану стоило остановиться уже тогда, именно в тот момент, когда он ощутил, как приоткрылся рот аруанца, а его, Луи, язык проскользнул туда с небывалой легкостью. Он пытался сделать что-то хорошее — спасти другое существо, прежде чем его жизнь превратится в еще большую неразбериху, чем была до этого. А целовать принца и желать большего — это не слишком хорошо для них обоих. В любом случае, что бы ни говорил Гарри, Томлинсон не увидит его больше никогда после того, как корабль приземлиться на Нибелунге.

Поэтому ему стоило прекратить.

Но он сжал тонкие шелковистые пряди принца в руке чуть сильнее, и поцелуй углубился еще больше. Аст казался потерянным во всем происходящим, утопающим в новых ощущениях. К тому же, он даже не знал, что нужно делать — его губы лишь пытались отразить движения губ Луи, но больше было похоже на то, что он не делал почти ничего, кроме как пребывал в странной прострации.

— Нет, — отшатнулся Капитан. — Простите. Это было лишним.

Принц удивленно открыл глаза.

— Это быть жест как наш? — восхищенно прошептал он. «Нет» — должен был сказать Луи, — «ваш жест означает нечто чистое и светлое, а то, что сделал я — это подлая уловка, чтобы почувствовать вкус вашего поцелуя».

— Нет. Это была глупость. Оставим это, вам стоит отдохнуть, прежде чем мы будем пробираться автостопом через множество галактик.

Принц казалось и не слушал то, о чем он говорил. Он прикасался указательным и средним пальцем к своим губам, снова приковывая к ним внимание Капитана.

— Я чувствовать другое, не так как здесь, — Гарри указал на кончик своего носа. — Быть словно много удар в грудь.

— О, перестаньте! — раздраженно покачал головой Луи. — Я… это был не тот жест. Неправильный. Я должен был сделать это.

Луи быстро и холодно обнял принца одной рукой, чувствуя, как тёплое дыхание щекотало его шею.

— Этот жест правильный. Так делают люди с близкими людьми, понимайте? Когда доверяют друг другу…

— Но мне много понравиться тот, — изумленно прошептал аст. Он ухмыльнулся и потянулся ближе к Капитану, пока их лица снова не стали слишком близко.

— Тот жест был не верным. Вы должны понимать, что… Если вы когда-нибудь встретите людей вы не должны делать то, что сделал я…

— Почему?

— Потому что… потому что это делают только с… я не знаю, только с кем-то близким, как с вашим Алсин.

— Ал’склин?

— Да! Да.

— Тогда почему вы сделать этот? — озадаченно спросил он, однако, губы его подрагивали в подобии улыбки, и он снова смотрел на Луи с таким упорством, что откровенность его взгляда чувствовалась слишком остро для Капитана. Он мягко коснулся рукой плеча Томлинсон и наклонился еще ближе. — Сказать мне. Пожалуйста.

— Я боюсь, вы этого не поймете. Я сам с трудом понимаю.

— Сказать, — вновь потребовал принц с большим упорством в голосе.

— Иногда люди чувствуют что-то особенное к другим, понимайте? Не только люди, некоторые расы тоже. Многие, вообще-то. А некоторые чувствуют только влечение, как при желании размножения. То, что я сделал, делают, когда обычно чувствуют такие вещи.

— Я знать про это, Капитан, — усмехнулся вдруг принц. — Мы не быть так глупо, как вы думать. На Аруан тоже быть… как это у вас… любовь?!

— Это не всегда значит оно, — покачал головой Луи, горько улыбаясь.

— А что значить, когда сделать вы?

— Я не знаю.

— Тогда сделать снова. Опять. И вы узнать.

Луи хотел бы воспротивиться этому, но, кажется, его судьбой было предначертано никогда не поступать правильно. Возможно, именно такие глупости и делали его жизнь его жизнью. Возможно, если бы он не поцеловал аруанского принца снова, он бы никогда не был Луи Томлинсоном.

Это вдохновляло, на самом деле, лишало всякого страха и сомнения — понимать, что можно делать что-то, что делает тебя собой, даже если это не совсем правильно. Жизнь Луи — это сплошной бурный поток, как у реки, и каждый камень, на который наступает вода — это всё, с чем ему приходилось сталкиваться. Поэтому, конечно, он поцеловал Принца снова, даже если им больше никогда не придется столкнуться вновь.