— Нет, — покачал головой принц. — Я говорить или нет, не знать, моя сестра любить люди и Большой Мир. Она хотеть делать нас умный как вы, поэтому я учить все язык, которые мы знать. Язык Земли быть самый красивый.

— Я слышал, что ферийский язык самый красивый.

— Я не знать он.

— Они говорят, как… не знаю, как описать, их слова похожи на песню, знаете, что это? На музыку — льются так красиво.

— Вы знать слова?

— Нет, ну, может, только это, — Луи откашлялся и произнес странный звук, который слышал однажды на Фериане. Было похоже на осторожную распевку. Кажется, это значило «ещё» или «да», он точно не помнил.

— Тури, — кивнул принц.

— Что?

— Красиво.

Луи почувствовал странную волну смущения, захватившую его до кончиков пальцев. Принц в упор смотрел на него и даже не пытался отвести взгляда — это немного пугало, потому что взгляд его был пронзительным и невозможно тёплым, а яркий цвет зрачков казался еще ярче из-за бледной кожи.

— Почему вы не сказать ваш друг, что я помочь после. Я обещать вам жизнь — я дать.

Луи понял, что момент оборвался, хотя это даже не было моментом, просто секундная странность. Он цокнул, удивляясь, что принц всё еще был так очаровательно (нет) наивен.

— Мы спасаем вас — это правда, но вы не можете помочь нам. Мы доставим вас на Нибелунг, вы попадете в Совет, вас обеспечат защитой, и вы расскажете, что вас похитила Корпорация. А мы лишь убедимся, что вы в безопасности и тут же отправимся куда-нибудь подальше. Нам нужно будет спрятаться, хотя бы на время.

— Почему?

Луи вздохнул.

— Вы были правы, когда сказали, что мы можем отпустить вас и спасти самих себя. Мы это и делаем — спасаем самих себя, и нам бы пришлось делать это, не зависимо от того, помогли бы мы вам или нет. Мы уже покойники для Корпорации — мы провалили задание, так что не берите на ваш счет. Это просто жест милосердия в вашу сторону.

Принц всё равно улыбнулся, будто сказанное не имело никакого значения. Будто он понял эти слова по своему — может и так, кто знает, какие мысли были в этой голове.

— Вы думать, я не иметь сила спасать вас?

— Я знаю это.

Аруанец издал звук похожий на кряхтение. Луи подумал, что это могла бы быть усмешка.

— Тогда вы спасать мой, а я показать, что иметь сила спасать вас.

— Как скажете, Ваше Милосердие.

Томлинсон легко улыбнулся ему, впитывая в себя нежное выражение лица принца. Он был похож на маленькую птичку (не внешне, конечно) — бисоли, такие водились на Аджере и каждый раз летели в сторону Солнца на закате, будто уводя в счастливый другой мир. Бисоли были хрупкими и наивными, как принц, которого Луи хотел спасти.

Это мысль показалась дикой, но слишком очевидной. Луи понял, он хотел спасти принца.

— Хотите поспать, пока мы не прилетели на Нокс? Это будет долгая дорога.

Гарри покачал головой.

— Нет. Я не хотеть.

— Тогда поесть?

— Нет.

— Нет? Ну, тогда мне снова надо осмотреть вас, — усмехнулся Капитан. Шаловливая мысль завела его в дебри воспоминаний, когда мать учила его понимать человеческое тело без сканеров и техники — так, как делали это люди несколько тысяч лет назад — глазами и руками. — Вам придется снять одежду.

Принц тут же нахмурился и вспыхнул секундным недовольством.

— Что?!

Луи с трудом мог удержать в себе смех.

— Эта штука не всегда работает правильно. Вы что там, на Аруане, не позволяете докторам осматривать себя? Как же вы лечитесь?

— Мы не… Вы не быть доктор! — ощетинился аст. — И Принц не иметь… не мочь. Это плохой.

— О, вы не можете обнажаться? — продолжал издеваться Луи.

— Мочь! Но только, когда я быть В’арт’рак.

— Чего?

— Я не знать, как это говорит на ваш. Я не иметь разрешить.

— О, я понял, — отмахнулся Капитан, — Вам должны дать разрешение, да? Кто? Ваши родители?

— Совет, — серьезно добавил Принц, выбивая из груди Капитана последние силы, чтобы сдерживать эту хрупкую плотину. Он откинул голову, заливаясь самым искренним смехом.

— Вы что, серьезно? — удивленно воскликнул он. Гарри шокировано смотрел на это, не понимая причину веселья. Это было серьезно, их традиции были близки его сердцу, они имели ценность не меньшую, как для Капитана любовь к его кораблю.

— Это не смеяться!

— Простите, Ваше Сиятельство, — задыхаясь, проговорил Луи. — Я просто… не важно. Это шутка. Я понимаю ваши правила, в Галактике много мест, где всё очень странно и традиционно.

— Это не… Это для мой жизнь. Пока я не В’арт’рак, я мочь быть болен, — обеспокоенно объяснил Принц, закатывая рукава своей одежды и показывая на бледную переливающуюся кожу. — Там быть болезнь, — оттянув ее пальцами, тонкую, словно вуаль. — Под. Там быть как насекомые. Очень маленький и они убивать наш жизнь. И мы не рожать детей.

— Так вас убивали какие-то паразиты? — удивился Капитан. Гарри кивнул.

— Одежда иметь ткань с запах, который мешать болезнь. И мы убить их, — ткнул он на свою руку снова. — Но всегда мочь заболеть опять.

— А что после В’арт’рак? — попытался выговорить слово Луи.

— Мы болеть не очень. Когда В’арт’рак проходить, мы стать сильный и умирать мало.

— Это вроде как период созревания или что?

— Да! — улыбнулся Гарри. — Я почти В’арт’рак. Уже чувствовать. И когда я В’арт’рак мне найти Ал’склин.

— Супруга, — понимающе хмыкнул Луи. Об этом он читал. Вообще-то, это было то немногое об аруанцах, что знали все — брак, семья, дети — это всё было не так как у людей, но чем-то очень похоже, за исключением того, что «браки» аруанцев основывались лишь на биологическом соответствии.

— Да. Или два.

— Два? Вы так ненасытны, Ваша Скромность, — игриво подмигнул Луи.

— О, нет! Это для рождать детей! Один не всегда подходить, — грустно подметил Гарри.

— Ну, очевидно вас ждёт счастливое будущее, надеюсь, оба ваших супруга родят вам детей.

— Или я. Я тоже рожать.

Луи всё еще немного не мог к этому привыкнуть.

— Точно. Или вы.

Они оба вдруг неловко замолчали. Принц не переставал пристально смотреть на Капитана, пока с губ его не сорвалась улыбка.

— Вы мочь жить там. Я говорить. Аруан дать вам жизнь.

— Перестаньте, — отмахнулся Томлинсон, однако странная неприятная мысль закралась в его голову и кольнула в сердце. Но он был человеком — люди не могут смешаться с толпой астов, у людей нет бледной кожи с блестящими прожилками, нет переливающихся глаз и нет двойного набора половых органов. Как бы расы не были похожи — люди — не асты.

Принц внезапно стал выглядеть очень серьезно, по-взрослому, даже в некотором роде величественно. Его детский мягкий взгляд сменился на сосредоточенность, а завораживающая улыбка исчезла.

— Когда-то мы думать, чтобы иметь Ал’склин с людей. Когда мы узнать, что есть много рас, мы думать, есть кто-то похожий на нас, и мы узнать, что люди похожий. Но люди иметь много детей, во все время, они не иметь так слабость как мы. И мы хотеть дать Контакт, чтобы люди жить с нами и давать нам силу рожать дети.

Луи удивленно посмотрел на него и ему хотелось усмехнуться — принц говорил о том, что аруанцы боялись людей и любой связи с Большим Контаком всего несколько часов назад, а теперь утверждает, что асты хотели контакта для спасения популяции. Какое лицемерие!

— Я не знал этого, — хмыкнул Капитан.

— Это решать тайно. Мои Льюс и Лэва быть еще молодой, когда им предлагать это, и они отказаться. Я быть еще ребенок, и я не мог дать ответ, но потом я стать не ребёнок, но они снова отказаться.

— Вы хотели, чтобы на Аруане заключили браки с людьми?

— Если люди хотеть этот, то да, — кивнул Гарри, сжимая в руках подол своей свободной тонкой рубашки. — Я думать, аст бояться люди, потому что люди делать много зло в Галактика, но я знать, что есть люди, который не делать зло.

— Таких не бывает, Принц. Люди — это зло и добро. Всё вместе, понимаете? Они просто губка, которая впитывает в себя весь окружающий мир, а в мире есть и хорошее и плохое.