— В смысле? — хмыкает он, складывая руки на груди.

— Лу, никто не хочет вставить Марселю, — снисходительно говорит Зейн.

— Никто и не вставит, этот парень будет моим, — с жаром выпаливает он в ответ.

Зейн подозрительно смотрит на него несколько долгих секунду, прежде чем понимающе выдохнуть.

— Ясно, Луи. Ты что, обиделся на нас, когда мы назвали тебя поверхностным? Окей, мы были не правы, можешь уже посмеяться над своей шуткой.

— О чем ты? — уже раздражаясь, говорит он. Зейн, похоже, сегодня решил превысить свой лимит надоедливости.

— Ладно, Луи, — вздыхает друг. — Серьезно, это низко даже для тебя. Он ведь ничего тебе не сделал.

— На что ты намекаешь? — хмурится Томлинсон. — Что я недостаточно хорош для него? О, я понял. Мы снова о моей «репутации», да?

В воздухе он показал кавычки, наблюдая за тем, как искажается в недоумении лицо Малика.

— Я не… я серьезно без понятия, что ты имеешь в виду. Мне кажется, я потерял нить этого разговора, — качает головой Зейн.

— Что ж, я тоже. Все, что я хотел, это немного слов ободрения от тебя, потому что я без понятия как подкатить к кому-то вроде него, — драматично вскидывает рукой Луи, указывая на парня на первый парте.

— Ты странный, — сокрушенно произносит Зейн, отсаживаясь на соседнюю парту, потому что, по его мнению, лучше держаться подальше от Луи и странной лихорадки, завладевшей его мозгом.

А лихорадка тем временем продолжала распространяться. Луи сам не понимал, что происходит с ним, просто его глаза не могли смотреть никуда, кроме каштановой макушки и дурацкой белой рубашки с подтяжками. Он напрягался каждый раз, когда парень его мечты наклонялся чуть ближе к соседу по парте и внутри него что-то затрепыхало в тот момент, когда преподаватель задал вопрос, и мистер Совершенство тут же на него ответил. Голос его был чуть хриплым, но все равно звучал немного по-детски ласково и это было абсолютно сексуально. Луи мог отдаться ему в любой момент, если бы этот парень попросил.

Он бросает обиженный взгляд на Зейна, который игнорирует Луи и его мучения почти всю пару, и, плюнув на потенциальную помощь от друга, решает взять все в собственные руки.

Как только мистер Стоун отворачивается, Луи осторожно перебирается на другую парту, прямо за симпатичным парнишкой. Он производит немного шума, но все стараются не обращать на это внимания.

Он грызет кончик ручки всякий раз, когда парень перед ним наклоняется, чтобы сделать пару заметок в тетради или нервно убирает прядь волос за ухо.

— Эм… кхм… — он легко касается напряженной спины парня, привлекая внимание, и тот кидает на него быстрый взгляд, заставляя Томлинсона съеживаться от смущения. — Есть ручка?

Ну, это не самое глупое, что он мог сказать, хотя определенно в топе десяти.

Луи мысленно ругает себя, но все же со сладкой улыбкой принимает ручку.

— Спасибо. Меня зовут Л…

— Мистер Томлинсон, вы на лекции, если что, — гремит громкий голос преподавателя.

— Да, я знаю, — все же отвечает Луи в ответ. Он хочет подсесть еще ближе, но его желаниям так и не суждено сбыться — мест возле красавчика нет, и Луи сидит остаток лекции, постоянно отвлекаясь на объект обожания.

К концу нудной пары он решает взять свои яйца в кулак — в конце концов, он — Луи Томлинсон. Он еще ни разу ни перед кем не ломался. Он умеет получать то, что хочет.

Так что он поправляет воротник своей рубашки и грациозно подплывает к двум парням, одного из которых он собирается получить любой ценой, а второго кастрировать, если не уберет от смущенного ангелочка свои мерзкие (ну ладно, надо признаться, довольно красивые) ручонки.

— Эм… — откашливается он, заставляя двух парней подпрыгнуть от неожиданности. — Привет. Это я. Хотел еще раз извиниться за утренний инцидент.

Он лепечет, очевидно, выдавая себя и свое помешательство, ну и что? Что он может сделать, если этот парень единственный, кто нравился ему настолько сильно?

— В-все нормально, — пожимает плечами парень. Его блондинистый друг странно пялится на Луи, его рот даже немного комично приоткрыт, но даже это делает его довольно милым (не таким милым, конечно же, как Марселя, или как там его зовут).

— Правда? Просто я чувствую себя так ужасно из-за этого, — грустно вздыхает Луи. — Обычно я так себя не веду, но день не задался.

— Я понимаю… конечно. Такое бывает, и… э-э-э… Ну, м-мы пойдем.

— Постой! — Ну куда этот парень постоянно сбегает! — Тебя ведь зовут Марсель, да? Я Луи!

— Мы знаем, кто ты, — закатывает глаза неизвестный приятель.

— Может, я мог бы загладить свою вину? Тут есть кафе…

— В-всё нормально, я же сказал. Мы пойдем, — на выдохе выдает парень и тянет своего друга за руку — подальше от Луи.

Да что же это такое!

Луи обреченно рычит им вслед, но на это получает лишь ошарашенный взгляд Зейна.

— Ну что? — взмахивает руками Томлинсон.

Поверить сложно — его впервые отшили.

========== Часть 2 ==========

Луи не спускает глаз со странного парня — Марселя — на протяжении всей недели. Зейн и Лиам же пялятся на него, но не решаются ничего сказать каждый раз, когда Марсель спотыкается или что-то роняет, а Томлинсон тут же напрягается, будто готовый накинуться на парня.

— Да что за херня происходит? — решается, наконец, внести ясность Зейн. — Луи, ты что, серьезно?

— А что? — недоумевает Томлинсон.

— Мы не будем его бить только ради того, чтобы ты его спас, — закатывает глаза Лиам.

— Но это хороший вариант! — пищит Луи. — Все любят героев!

— Блин, я ничего не понимаю, может, ты нездоров?

— Конечно, нездоров, — я пленен! — драматично вздыхает он.

— Луи, но… — Лиам бегает взглядом, не решаясь сказать то, что вертится у всех на языке. — Марсель стремный…

Эти слова воспламеняют внутри Луи настоящий пожар. Он ошеломленно фыркает.

— Как ты смеешь, Лиам! Он просто потрясающий, посмотри на него.

Они оборачиваются, глядя на то, как на противоположной стороне столовой сидит Марсель Стайлс и его друг, и первый явно не умеет аккуратно обращаться со столовыми приборами — его лапша летит мимо рта, и это ни разу не выглядит симпатично. Но, как всегда, замечают это все, кроме Луи.

Лиам и Зейн переглядываются, пытаясь понять суть происходящего. Неказистый ботаник с прыщавым лицом и отвратительным вкусом, который и слова нормально выговорить не может, является объектом обожания их друга? На чем теперь стоит свет?

***

— Эй, Марсель, я купил для нас с тобой чай и капкейки, может мы… Нет! Черт! О, Марсель, я тут купил… Да блин! Как сложно-то!

Луи стоит дома в ванной и перед зеркалом планирует свою завтрашнюю речь. Он никогда этого не делал раньше! Он всегда был достаточно уверен в себе, а что теперь? Он не может заполучить какого-то там парня.

Ну, может не какого-то, может, самого красивого и милого. Может, самого очаровательного и восхитительного. Луи уже не уверен ни в чем, кроме того, что не может и дня прожить без того, чтобы не пялиться на Стайлса.

На следующий день он все-таки покупает чай и капкейки и пишет на одном из стаканчиков свое имя и номер (и, возможно, даже обрисовывает все маленькими сердечками). Когда он замечает знакомую макушку и жилетку с бабочкой, то ему с трудом удается дышать, но он все равно встает с лавки, хватает все свои пикаперские штучки и подлетает к испуганному парню.

— Привет, Марсель! — улыбается он.

— Л-Луи?

— Помнишь мое имя, вау… Эм, я, в общем, купил чай и вот, это тебе, — он дает один стаканчик парню, но понимает, что это не тот, и тут же с нервным смешком меняет его на другой. — Извини.

Марсель странно смотрит на стаканчик, разглядывая художества Луи, и его брови забавно хмурятся, от чего Томлинсон с трудом заставляет свое сердце продолжать биться.

— Ты сегодня опять в жилетке, но ведь такая жара! Тебе стоило надеть что-то открытое, хотя, думаю, я бы с ума сошел, если бы увидел твои ключицы.