— Да что на тебя нашло? — он рявкал голосом Йохана и тряс её, а на его лице читался… страх.

Малена запуталась — слова не могла сказать дрожащими губами, а только глотала слёзы. Непривычные, мокрые, противно солёные.

— Если ты — не Ого — зачем тебе нужно прошлое? — она едва пролепетала, но не совсем то, что хотела сказать, а то, что получилось.

— Сумасшедшая! — Йохан бросил её и присел, свирепо нависнув. — Если бы я не успел — ты бы сгорела ко всем чертям!

Сгорела. Малена так и хотела — сгореть, сжечь себя с перводемоном вместе.

— Я слышала Ого, — призналась Малена, цепляясь за остатки его ветхих лохмотьев — чёрных, обугленных.

Она всё смотрела и не видела ничего, будто бы смотрела сама на себя. Один энергоконтур — конечно, она и видит себя.

Её повязка сгорела, полностью открыв лоб, крепко сжатый широким обручем. На его глянцевой поверхности сияли, пульсировали глифы, а иногда и вспыхивали, бросая искры.

— Блокировщик, — вздохнул Йохан. — Ты отсеяла больше половины данных и чуть нас обоих не угробила! Зачем он тебе, если ты не умеешь им пользоваться?

Он всё ещё злился, сбрасывая с себя её руки, но всё равно, сидел рядом.

— Видишь, что ты натворила? — он махнул в сторону разрушенных рамок.

Сагала капала с них, нейроны шевелились и вздрагивали, не получая команд.

— Придётся начинать всё сначала!

— Я слышала Ого, Йохан! — повторила Малена, перекричав его.

Когда же он, наконец, прекратит думать о себе и услышит её? Да, она ошиблась, Йохан — это Йохан. Но перводемон, всё равно, где-то здесь.

— Знаешь, зачем я соврал Младшим про Ого? — Йохан немного смягчился и взял её за руку.

Да, это его рука, те же колебания, как будто бы и не было пятидесяти лет. Малена душила в себе чувство вины: ведь не только она не сняла блокировщик.

— Младшие бы утратили веру, если бы узнали, что их уничтожил их же Творец, — сухо буркнул Йохан. — Я говорил уже, что мы боролись с последствиями, забыв о причине. А причина в том, что Лебей заключил договор с Ого и отправил на Арххе деструктивный посыл. Ты всё кричишь мне, что я чёрствый молчун, но я молчал, чтобы они не догадались, что я знаю об этом. Теперь ты видишь суть выбраковки? Это не смешная сказка о чувствах! Границы сбоя гораздо шире, Малена!

— Нет, — вместо крика у Малены вышел сдавленный шёпот, хотя всё её существо кричало о том, как он ошибся.

После первых трёх выбраковок он «замолчал», ограничил Слияния и так и не узнал главного.

— Это было прощание, Йохан, — за Малену будто бы говорил кто-то другой, даже голос её поменялся. — А ты просто спрятался за блокировщиком…

Лиэн пробудилась в ней, подбрасывая новые и новые воспоминания. Многие из них «съедал» блокировщик — и они обращались в серые бесформенные кляксы. Она спряталась точно так же, и её блокировщик сильнее.

Йохан отодвинулся, сморщился, втянув голову в плечи.

— Откуда тебе это знать? — он плюнул, указав ей, что она просто крестьянка, а все её силы — случайность.

— Я… — начала Малена, но осеклась, подавилась собравшейся липкой слюной. — Лиэн… была репликой Отца, и чувствовала то же, что и он. А я — продолжение Лиэн. Она успела…

Разогретый блокировщик вплавился в кожу, стирал нужные слова и забивал голос Лиэн пустотой. Раньше Малене от этого было спокойнее, но только не теперь. Йохан уничтожал её неверием, скептическим взглядом и хмыканьем, винил в глупости. Малена захотела сорвать блокировщик, потянулась к нему, но сработала защита, и она невольно отдёрнула руку.

— Я не могу его снять.

Слёзы душили её, заливались в горло, вызывая кашель и хрип.

Йохан молчал. Кивнув, он схватил этот мерцающий, разогретый докрасна обруч и грубо дёрнул вверх. Болезненный укол в виски, вспышка перед глазами — и Йохан отшвырнул его прочь, искрящий, разломанный.

— Они разделили энергоконтур, Йохан, — выкрикнула Малена то, что столетиями превращалось в пустоту.

— Что?

Йохан кусал губы и стискивал кулаки, корчился, морщился. Всё не верил, а Маленой завладела лёгкость, почти эйфория, и она говорила.

— Лебей не отправил бы Нинту деструктивный посыл, потому что сам бы сразу погиб.

— Кто? — Йохан схватил её за плечи, но Малена вырвалась и встала на ноги.

— Кто? — теперь он глядел на неё снизу вверх.

— Синод, Йохан, — произнесла Лиэн у Малены в голове. — Коллективный разум уничтожил Арххе, когда узнал, что Ого идёт за ним к Земле.

— Ого здесь, — засипел Йохан, сглотнув с заметным усилием. — Но теперь он — тень, я запитал Арххе его энергоконтуром.

— Ты носил его в себе, — прошептала Малена, невольно закрыв руками рот.

Йохан всё сидел на полу, и она присела рядом с ним, осторожно взяла ладонями лицо, заглянула в глаза. Влажные, человеческие голубые глаза, за которыми он всегда скрывал истинные. Во всём его облике сквозило смятение — он не знает, что ему делать. Лишился цели, к которой шёл почти всю жизнь. Всё, что он делал, было ради того, чтобы шагнуть во времени и не дать уничтожить о-номмо.

— Поэтому я ушёл, — голос Йохана дрожал.

Он пытался унять эту дрожь, или хотя бы, спрятать, отвернуться, но его самоконтроль явно дал сбой.

— Взять Ого было очень трудно, и ещё труднее — удержать. Мне понадобились способности Шахрият и энергоконтур Алистера — как вакцина против деструкции.

— Ты их убил ради мести Отцу, — заключила Малена и поймала себя на том, что не жалеет.

Ни Шахрият, от которой вреда было больше, чем пользы, ни человека, что желал странного.

— Ради шанса для нас.

Малена оживилась, услыхав от Йохана эти слова. Нет, оживилась Лиэн — Звёздная дочь хотела бы получить шанс, а не становиться придатком к девчонке, из которой и ведьма-то вышла не лучшая. Освободившись от блокировщика и полностью проникшись Саа-дайи, Малена стала другой. Расширилось сознание, исчезали из памяти серые «пятна»… И ворвались кошмары, скрытые от самой себя — от которых и спасал её обжигающий обруч.

— Отдай их мне, — сквозь пелену пробился голос Йохана, и сильные руки сжали её обмякшие запястья.

Удар — обо что-то неровное, твёрдое. Дыхание сбилось, а вокруг — темнота и хаос чуждых звуков. По лицу стекает липкая кровь, всё тело, как сгусток андской боли. Но в ней вдруг появилось живое тепло. Лиэн, как могла, уменьшила боль и взглянула «другими» глазами. Какая-то перевёрнутая повозка, а возле неё — два здоровенных зверя терзают мёртвые тела. Питаются, с брызгами выдирая внутренности, раздирая в клочья то, что осталось.

Но жизнь теплится совсем близко. Создание мелкое, в грязных лохмотьях и с рваной повязкой, закрывшей голову до самого носа. Живой ребёнок — живой шанс спастись. Лиэн собрала остатки сил.

Малена съёжилась, слыша вокруг себя звериное рычание и ещё какие-то шорохи, стоны. И вдруг её левую лодыжку пронзила боль. Лиэн сразу обездвижила существо и слилась с его нервной системой. Страх Малены медленно проходил, а боль, поднявшись к голове, превратилась в тепло и покалывание, в мягкое забытьё. Лиэн торопилась перенести себя в новое тело: её старое давало сбой за сбоем. Вытесняла то крохотное никчёмное сознание, что трепетало в этом практически здоровом теле изначально.

И внезапно — тьма. Которая отползла, превратив реальность в рой мелких огоньков. Они складывались в образы… «Энергозрение» — слово всплыло в голове Малены. «Малена», эти несколько слогов — её имя. Огоньки сложились в две оскаленные зубастые морды, массивные лапы, серые тела. «Серые» — их цвет. Слепая с рождения, Малена поняла, что знает, как это — цвет. Зверюги громадными прыжками бросились к ней, но замерли в паре шагов, опустили морды и поджали хвосты. «Энергоконтур» — новое странное слово, и именно это их испугало. Хищники давно убежали, но Малена всё сидела росистой траве, обхватив себя грязными руками. Её колотил озноб…

Не в воспоминаниях колотил, а в реальности, и она невольно прижалась к Йохану. Малена снова этим ребёнком: напуганным, потерявшим родителей и самоё себя.