— Возможности? — Малена вытерла нос истёртым рукавом.

— Возможности хранить тайну, — в его хриплом шёпоте и каких-то лихорадочных, дёрганных движениях сквозило безумие.

Йохан попытался обнять её, но Малена с силой вырвалась и вскочила на ноги. Она медленно пятилась, не упуская из виду меч. Малена не знала, что произошло с ним за эти пятьдесят лет, но он изменился. Настораживало даже то, что Йохан больше не скрывал тепловизор, хотя он никак не заменит привычного многим бинокулярного зрения. Меч лежал от неё в паре шагов… Но Йохан не подходил. Только смотрел, пронзающе-пристально. Одним глазом: лишь сейчас Малена заметила, что тепловизор наполовину закрылся бельмом и глядит куда придётся. Скорее всего, Йохан просто не может его закрыть, и не хочет в этом признаться.

— Зачем всё это, Йохан? — выдавила Малена.

Она не находила сил справиться с дрожью, её уже начало колотить. Почему он не желает просто совершить ритуал и вернуться к истокам, как все?

— Зачем всё это? Нам пора!

— Чтобы жить! — Йохан улыбнулся совсем как человек, и его лицо посветлело. — Ты хочешь и можешь жить, я это понял, когда ты влезла со мной в драку!

«Жить!» — это слово болью отдалось в висках. Малена хотела жить, и до дрожи и криков боялась отдавать Арххе энергоконтур. Её пугала седина и потеря экзоскелета. В некрополь она ушла только потому что ушли все остальные, и ей самой больше не с кем сражаться. В любой момент Малена готова была бежать отсюда прочь. Из ямы — к солнцу, к звёздам, к ветру.

— Зря мы с тобой отказались от Слияния, — Йохан шагнул к ней, и Малена осталась, позволила ему дотронуться до своего лица.

Он дал ей призрачную надежду на жизнь — сознание Малены сразу ухватилось за тонкую соломинку.

Квазиживые пальцы прошлись по коже весьма неприятно — от виска к затылку. Малена коснулась лбом его лба и поняла, что ей ужасно мешает эта его повязка — из какой-то жёсткой рогожи, пропитанная маслянистыми снадобьями с резким запахом мяты.

— Можно? — Малена не ждала от него разрешения — просто развязала грязную тряпку и сбросила.

Малена едва задавила испуганный вскрик, не отступила только потому что Йохан крепко держал её затылок. Половина его лица оказалась сурово разворочена, раны срослись грубыми рубцами, а вместо глаза зияла дыра. От щеки практически ничего не осталось, из-под кое-как прижившихся лохмотьев кожи торчали стиснутые острые зубы и обломки костей. Но Малена не чувствовала отвращения — только жалость и боль. Он получил этот страшный удар, защитив её.

— Тебе больно?

Глупый вопрос, вырвавшийся сам по себе. Удар Ого мог бы стать смертельным, если бы у него не хватило сил его пережить.

— Уже нет, — Йохан хохотнул так, будто бы ничего особенного не произошло и снова притянул её к себе. — Не смотри в прошлое, иначе не будет будущего.

— Будущего? — Малена изумилась: о чём он говорит? Какое будущее, когда в обоих уже меркнут жалкие крохи энергоконтура?

— Будущего, Малена. Давай, попробуем ещё раз.

Малена попыталась выбросить из головы все мысли и подалась к нему. Но волнение, страх не давали ей полностью открыться. Никогда ещё Малена не брала чужой энергии — только передавала свои возможности ученикам. Сердце мучительно колотилось, щёки горели — Малена испугалась реакции женского тела на объятия, которые могли бы показаться жаркими. Ни с кем она ещё ничего подобного не испытывала и не прилагала усилий лишь для того, чтобы восстановить дыхание. Довериться и раствориться друг в друге, как это делали Творцы… Глубокие вдохи с медленным выдохом, постепенное снижение пульса. Для Слияния необходим минимальный пульс.

— Малена, — прошептал Йохан, осторожно взяв её правую руку.

Малена ничего не успела ответить — Йохан убрал ее руку с головы и прижал к груди — к обнаженной коже сквозь дырку в рубахе.

— У меня нет не только глаза, — сказал он, немного сдвинув руку Малены так, чтобы она оказалась точно над сердцем. — Помоги мне.

Малена кивнула, осторожно прощупывая просветы между его рёбрами. Она поняла, что не может найти сердце из-за металла, который напрочь блокировал энергоконтур.

— Я понимаю, — шепнул Йохан, и его шёпот перешёл в стон, который он безуспешно попытался скрыть.

Его лицо покрылось испариной, но преграда для Малены исчезла.

— Я нашла, Йохан, — тихо сказала она, легко преодолев кожу и мышцы.

Его сердцебиение оказалось таким же частым, как и у неё — Малена легко подстроилась и начала осторожно замедлять пульс, блокируя по одному удару. Йохан сдавленно шипел и скрежетал зубами: воздействие энергоконтура на органы очень болезненно. Малена не спешила, чтобы не навредить ни ему, ни себе.

Её сознание расширилось, обострились чувства, тепло волнами разливалось по телу — Малена передавала ему остатки энергии взамен на… Боль внезапно пронзила голову раскалёнными иглами, Малену швырнуло назад жёстким толчком. Йохан удержал её от падения, но Малена уже не могла встать. Равновесие потерялось, пропало ощущение верха и низа. В голове жгло и пульсировало так, что Малена невольно всхлипнула.

— Блокировщик, — простонала она, цепляясь за его лохмотья непослушными, холодеющими пальцами.

Да как же она забыла о нём? Отвратительное кольцо до сих пор оставалось у Йохана — Малена прекрасно различила его сквозь дыру в рубахе. Йохан что-то говорил ей, но Малена слышала только невнятное, глухое бормотание. Вокруг неё собиралась мгла — пропало энергозрение, Малена стала беспомощной, как слепой человек.

— Прости меня, — вынырнуло из гула и звона — чужим, безжизненным голосом, словно послышалось.

— Блокировщик, — повторила Малена, едва выговаривая дрожащими губами.

Темнота становилась кромешной, плотной, почти осязаемой, а тело быстро теряло чувствительность. Не было ног, руки отнимались, начиная с кистей.

— Йохан!

Малена поняла, что это конец: она отдала остатки жизни, а от него ничего не сумела принять — из-за проклятого блокировщика, с которым она не справилась. Настоящий о-номмо её блокировщик сразу обошёл, а она… Она — всего лишь, крестьянская девочка, которой по ошибке достался этот самый «свет Дигитарии».

Из небытия явилась её родная, человеческая мать — вернее, её тёплые руки — которые вдруг грубо рванули куда-то вверх. Холод таял, сменялся приятным теплом, а темнота наполнилась вспышками, которые быстро складывались в яркие, странные образы. Битвы, пьянки, чудовища, походы неизвестно куда, неизвестно зачем. Лязг металла и дым костра, крики какие-то и брызги морских волн. Всё это происходило будто бы с ней, но Малена не владела собой — её вела чужая воля. Малена не успевала ничего рассмотреть и понять — картинки менялись с головокружительной скоростью. От дикого леса до бесконечности, усеянной чуждыми звёздами. Холодными, страшными, которые вдруг собрались в шар нестерпимого света и обрушились…

Дым и пыль, мертвецы и осколки битого камня под грязными ногами, изодранными в кровь. Горячий ветер хлещет, треплет остатки белёсых, местами обгоревших волос. По лицу стекают отвратно-тёплые ручейки, металлически-солёные на вкус. А впереди — клубы абсолютной тьмы.

Жуткий образ задержался намного дольше других, не пронёсся, а всё ярчал и ярчал. Дым резал глаза, вышибая слёзы, забивался в лёгкие, мешал дышать. Из тьмы летели искры и тлеющие угли, а иногда слышались надрывные крики.

Чужая воля толкнула вперёд, и тьма ринулась навстречу. Она менялась, клубилась, являя беспорядочные россыпи глаз и горящие пасти, изрыгающие оглушительный вой.

Земля под ногами расселась, лава полыхнула, поджигая ресницы и драные остатки одежд. Но чужая воля заставила прыгнуть. Ноги оторвались от края очень легко… И тьма накрыла. Раскалённые когти насквозь пронзили грудь и плечо, чуждый энергоконтур с дикой болью прошёл сквозь тело, жестоко разрывая кожу и мышцы. Трещали кости, разодранная плоть повисла клочьями, толчками хлестала кровь.

Тьма обретала и теряла форму, только глаза собрались зловещим кругом и уставились, сжигая душу. Горящие пасти сложились в одну — огромную, словно пылающий кратер.