— Саша, как нам жить дальше, куда идти работать, сколько людей сокращают, почему, зачем. Они не подумали, какую душевную травму наносят нам.

— Не плачь, мы что-нибудь придумаем, руки, ноги есть, а это самое главное, — он смотрел на рабочих, которые стояли около него с опущенными головами, и ждали. Может быть, он им предложит какую-нибудь работу.

— Я сам без работы остаюсь, и моя жена тоже, и я впервые не знаю, что мне делать, куда податься. Одно знаю, что в поселке давно закрыли все предприятия, люди разъехались по другим регионам. Хотя и там такая же история, мужики с разреза подались на север, там говорят еще можно найти работу, но кому как повезет. Другие подаются в крупные города и Москву, но как там оно, никто не знает. — Спасибо, что столько лет отдали строительству поселка, и он получился очень красивым. Эти нами построенные дома, наша гордость, и дети будут гордиться нами. Приходите в отдел кадров. Получите свои трудовые книжки и расчет, но какой он будет, никто не знает. Вам уже до этого урезали зарплату, но вы согласились с этим, и продолжали работать. Я думаю, что никто бы не отказался и дальше работать, но получилось иначе, нас всех сократили. Наше управление убирают, теперь, когда нет строительства, и в нем надобность отпала. Большего сказать вам не могу, желаю вам всем найти работу. А у самого мозг работал лихорадочно, куда податься инженеру-строителю, где сейчас будут что-то строить.

— Саша, не расстраивайся, что-нибудь придумаем, на самый худой конец поедем к маме в деревню и будем жить скотиной.

— Ты слышала, что мама твоя говорила в прошлый раз и до них докатилась перестройка, из совхоза хотят сделать общество с ограниченной ответственностью. И как оно еще пойдет никто не знает.

— Но сена-то мы сможем накосить корове, овечкам, поросенку и птице корм нужен, может быть что-то и выйдет у нас.

— Я мужчина, Наташенька, и должен зарабатывать и кормить семью, тем более у нас скоро будет прибавление. Поеду, как и все на север, буду тебе деньги присылать, так и будем жить.

— Нет, Саша, так не пойдет, а как мы без тебя тут будем, я не отпущу тебя, ты останешься дома.

— А когда есть нечего будет, ты что на это скажешь.

— Поедем к маме, но все вместе, пока на первое время у нас есть деньги, еще получим расчет. Нужно закупить больше продуктов, чтобы не бедствовать.

— Успокойся, ты вся дрожишь, что-нибудь придумаем, но мне нужно алименты своим детям платить, им тоже туго придется. Таня получает маленькую зарплату, на нее не проживешь.

После этого разговора Наташа думала, как там мама будет жить с девчонками, но им хотя бы пенсию по потере кормильцев платить будут. Это радует, тогда не пропадут, затянем пояса потуже.

С работой у Саши разрешилось быстро, на другой день к нему пришли двое мужчин, представители АО «Рассвет», они решили построить новый свинарник, далее планируют построить колбасный цех, коптильню. Оплата будет частично деньгами, частично продуктами. Денег в казне общества пока еще маловато, вот развернуться, тогда и заработную плату прибавят. Общество находилось в соседнем селе, это недалеко от поселка, но туда на чем-то добираться нужно, а транспорта своего у Саши не было. Наниматели заверили, что утром их отсюда будут увозить, а вечером привозить. Саша сразу же согласился, и Наташа была рада такому повороту событий, не нужно будет расставаться. Сама она до рождения ребенка, устроилась на биржу труда. Саша работал все выходные дни, и Наташа решила съездить к матери на перекладных, соскучилась по ним, как они там поживают. Мама, как-всегда возилась во дворе, и увидев дочку, всплеснула руками.

— Почему одна, где все остальные?

— Кто, где, дети в школе, одна я безработная, нашу стройку разогнали, ненужными мы оказались.

— Как же так, а жить как будете, переезжайте к нам, будем рядышком, одной семьей жить, прокормимся как-нибудь. Я перевезла сено, которое Степан успел заготовить, на этот год хватит, да и корма еще много осталось, будем держать живность и на вашу долю. — Спасибо, мама, Саша уже нашел работу в обществе, их туда возят и привозят обратно, они строят в обществе хозяйственные постройки. Денег немного обещали и продукты, но мы и этому рады, у нас скоро прибавление в семье будет.

— Я очень рада, дети всегда радость, даже, несмотря на неустройства в жизни. А у нас что-то Лиза хандрит, замкнулась в себе, это все из-за смерти родителей. Может ее врачам показать, как ты думаешь?

— Где она сейчас, я поговорю с ней.

— Хорошо, сегодня даже в школу не поехала, одна Аленка учится, а я только недавно пришла с работы, это год тут учу, для меня это радость и так еще три года будет, а там посмотрим, на пенсию скоро.

— Ты еще молодая у нас, только мужчин здесь мало. А то бы нашла себе пару.

— О чем ты говоришь, нет, никто мне не нужен, у меня теперь есть смысл в жизни, есть о ком заботиться. Иди, Лиза лежит на диване, поговори с ней.

— Лизонька, здравствуй моя девочка, я приехала, соскучилась. Ты чего лежишь, говорят, школу пропустила, что за настроение. Я понимаю, ты потеряла родителей, но нельзя постоянно грустить, нужно дальше жить. Прости ты свою маму, она любила отца, и ради него отказалась от жизни. Это трудное решение, поверь, и только сильные люди, могут это сделать. Она и вас любила и без Степана не могла, но у вас есть я, бабушка. Ты старшая и Аленка должна подавать пример, а то и она раскиснет. Бабушка говорит, что хочет тебя свозить к врачу, ну что же, я не против, пусть посмотрит тебя, может, назначит какое лечение.

— Нет, никуда я не поеду. Я здорова, обещаю, что возьму себя в руки, маму с папой жалко, и она заплакала, прижавшись к Наташе.

— Поплачь, поплачь, вылей со слезами всю горечь из души и тебе легче будет, а то ты со дня похорон еще ни одной слезинки не обронила, закаменела вся. А может быть, к нам поедешь, доучишься у нас, а там куда-нибудь поступишь.

— Дома буду, с бабушкой и Аленкой, я не брошу их, — и она улыбнулась.

— Вот-так, вот и хорошо, пойдем, бабушка обедать зовет, а вот и Аленка бежит, теперь все в сборе.

— Мама, накрывай на стол, мы проголодались, да Лиза?

— Да, бабушка, кушать хочу, а потом тебе помогать буду.

— Ты моя хорошая, а я уж думала болезнь, какая к тебе привязалась, слава Богу, все хорошо, — и она расцеловала внучку.

ГЛАВА 16

Татьяна сортировала книги, когда к ней в кабинет зашла сослуживица. Татьяна боялась ее языка, она так и старалась задеть ее чем-то. Хотя Татьяна ничего ей плохого не делала, наоборот, была со всеми добра и общительна.

— Поздравляю тебя, скоро у твоего мужа будет еще один ребенок, его жена ходит беременная.

— Хорошо, пусть рожают, мне все равно, значит им так нужно.

— Ой, ой, ой, посмотрите на нее, сама добродетель, еще им счастья пожелай.

— Что ты ко мне привязалась, Вера, уходи отсюда, я о своем бывшем муже ничего слышать не хочу.

— Так уж и ничего, а у самой слезки заблестели, заплачь еще.

— Не дождешься, уходи, я даже ни разу в лицо не видела эту женщину, и вообще, мне до них дела нет.

— Я так и знала, что ты сюда пошла Вера, что ты опять ей наговорила, неужели тебе нравиться доводить людей до слез, какая же ты жестокая.

— Собрались две милосердные, ничего я ей плохого не сказала, только поздравила.

— С чем ее поздравлять, злорадствуешь ты Вера, а почему не поймем, завидуешь, что ли нам.

— Да чему завидовать-то, от Татьяны муж ушел, а у тебя пьяница, да и мой не подарок.

— Тогда зачем все это, ты же сама несчастная, а людям делаешь зло.

— Да ну вас, я пошла, тоже мне, учить меня вздумали!

— Вздорная женщина, всем она недовольна в жизни, все ей не так, она не только с тобой так, но и с остальными тоже. Обязательно к чему-нибудь привяжется.

— Не будем о ней. Она мне новость принесла, у моего мужа будет ребенок, а он еще со мной не развелся.

— А ты знаешь, они переехали на новую квартиру, успел он это дело провернуть, до своего увольнения.