— Вкусно. Везунчик ты, Алан. Вон как девки по тебе сохнут.

— Да нет, ты чего?

— Э, нет. Ты бы видел, как они бегут на твои тренировки и поединки. Да предложи кто-нибудь продавать билеты к тебе на бой, что бы посмотреть, тот мог бы и миллионером стать за недельку, вторую, — ответил друг. — Не знал бы я тебя столько времени, сказал бы, что ты отпетый Казанова и вообще любимчик Судьбы. Но…

— Но… Что? — переспросил я.

— Уж я-то знаю, чего тебе стоило подняться с самого дна, сколько впахивал, как проклятый из-за дня в день, а сколько твоей крови пришлось вытереть после каждого спарринга. Никто тебя не жалел, месили, словно грушу, и улыбались при этом. А ты…

— Да что я, Итан? Не могу я так, как они, поступать. Упал, прижал, время вышло и всё, зачем бить лежачего…

— А тебя добивали и лежачего, дурак. Нужно было отомстить, чтоб знали. Добрый ты, Алан. Хороший, — сказал Итан, посмотрел на меня, обреченно махнул рукой, мол, что с тебя возьмешь, и продолжил есть пирог. А я улыбнулся. Все же хорошо, что у меня есть такой друг.

Так мы и просидели почти до самого утра, вспоминая былое, приятное и не очень. А под утро, зевая во весь рот, Итан попрощался и побрел к себе.

Надеюсь, свою дверь найдет и не уснет в чужой комнате. Было дело.

Знаете, правду ведь говорят, что утро добрым, увы, не бывает. И вот вроде проснулся в прекрасном расположении духа, хорошо отдохнувшим. Не открывая глаз, расслабленно потянулся, зевнул. А потом все же открыл глаза и… Твою ж эльфийскую породу на растерзание рейхам! Треклятый остроухий Дрейк стоял над моей постелью и довольно так скалился, а потом нагнулся и вальяжно так прошептал:

— Здравствуй, моя таинственная незнакомка. Вот я тебя и встретил снова, как и обещал, — потом недовольно так потянул носом, словно уловил какой-то запах, и на эльфийскую физиономию набежала тень. — Этот Алан и тут оказался первым, чтоб его!

Стоп, что? Кто? Он, что ослеп, этот Дрейк? Как он может разговаривать в моем присутствии, так, словно меня здесь нет? Что происходит?! И этот его взгляд на меня. Бррр… Мороз по коже и чувство дежа-вю. И эта накатывающая паника на ровном месте.

И шепот… именно этот шепот перевернул мой мир:

— Ммм… — довольно протянул Дрейк. — Так ты и есть та самая Вивьен?

Хлопок. Миг, и голова закружилась, как снег в ветряную погоду. Воспоминания калейдоскопом. Мои ли? «Вивьен».. Я? Точно… Я— Вивьен. Я— та, кто произнес неправильно одно-единственное слово в древнейшем заклинании, но волей Судьбы выжила и сумела сотворить личину Алана. Выжила, но на целых пять лет лишилась памяти и самой себя, превратившись в парня.

Пять лет назад я имела разговор профессором Амадео по поводу того, как стоит уйти от всех проблем разом:

— Так ты хочешь изменить ауру и… И что дальше? Думаешь, этот фокус тебе чем-нибудь поможет? Вивьен, они — боги. Один другого хлеще, — высказал свое мнение по поводу моего плана Амадео.

— Да, да. Но, профессор, — протянула я в ответ: — не думаешь же ты, что, составляя свой план, я не пролистала перед этим нужную и весьма полезную литературу. И там я прочла о довольно любопытном заклинании и ритуале, что проводится перед ним.

Гробовая тишина стала мне ответом. Подняв голову и посмотрев в глаза мужчине, я прочитала в них категорическое «нет».

— Амадео, — твёрдо и упрямо произнесла я, все так же глядя ему в глаза. — У меня нет выбора, понимаешь?

— Ты умрешь, это ты понимаешь? Никому не суждено за одну ночь выучить язык древних. Никому, слышишь? — хмуро ответил он и неожиданно даже для самого себя протянул руку, ласково косаясь моей. — Это верная смерть. Я не могу пойти на это. К тому же манускрипт утерян.

— Он не потерян, а спрятан, и ты знаешь где. Видел, — перебила я.

— А как об этом узнала ты? — переспросил он, потом поняв, что прокололся, позвал официанта и заказал кофе, покрепче. — Значит так, в этом я не буду принимать участие. Нет.

— Будешь, я видела, — выдала я.

— На какой промежуток времени твое заклинание «Взгляд в будущее» действует? День? Два? — не впечатлился моими познаниями «оракул в каком-то там поколении».

Хм, как будто я это не знала. Или знала? Мне такая в свое время интересная книженция попала в руки. Ладно, ладно. Припоминаю, что эти самые загребущие ручки её и прихватили у приемного отца. Ничего, спустя три бессонных ночи вернула в исключительно первозданном виде. Тот и не заметил.

Так вот. Заклинание «…у вас будет возможность увидеть сутки, но в будущем. Вы живете понедельником, но уже знаете все о вторнике, так что имеете возможность корректировать ваше завтра».

Не густо.

— День. Заклинание позволяет видеть один день, — ответила я.

Амадео посмотрел на меня, долго так. Потом хмыкнул и спросил:

— А усиление на сколько?

— Плюс три дня. Итого четыре дня, — улыбка появилась у меня на губах. Я. Сама. Намагичила! Да еще и с усилением получилось.

— И смерти ты своей не видела? — переспросил мужчина и стал пытливо вглядываться в мои глаза.

Я уж было хотела соврать, но выдала всё как на духу.

— Бал и белая пелена, Амадео. Ничего не видно.

— Значит, ничего конкретного ты не видела, как и я. А меня может не пустить лишь…

— «Само провидение. Даже Судьба не властна над оракулом…» — процитировала я одну книгу.

Но Амадео больше не улыбался. Хмуро сдвинув брови, локтями упершись в стол, он смотрел на меня.

— Вивьен, это всё не игрушки. Тот древний манускрипт… Всех его свойств никто доселе не изучил, а ты… — настоятельским голосом начал было он, потом устало выдохнул. — Дурочка. Но ты же не успокоишься и сама пойдешь на это?

— А мне терять то нечего, — просто ответила я.

***

Ну вот. Из-за того заклинания я потеряла пять лет жизни Вивьен, с другой же стороны — всё-таки отсрочила свою судьбу, проучилась в Академии Военного ремесла и… все же я молодец. По случайности, правда, это произошло, но не бывает худа без добра. Пять лет, целых пять лет я жила в роли парня.

«— Ты симпотная баба, ток с яйцами» — сказал однажды магистр по военному делу.

Черт, насколько он оказался прав.

Только сейчас, вспоминая себя в роли Алана, я поняла, что и тогда оставалась собой. Упрямой, наивной и, несмотря ни на какие преграды, упорной в достижении своих целей. И чем больше меня били на арене, тем сильнее я становилась, закаляя волю и выдержку. Печально, но я благодарна сему уроку. Теперь лишь смерть сможет поставить меня на колени. Пока сердце в груди бьется — не сдамся и не позволю всяким там пророчествам рушить свою жизнь. Обломается Ровейн.

— Как ты очутилась здесь и где пропадала пять лет? — прервал мои мысленные диалоги ушастый. Теперь-то я его вспомнила. Это именно он толкнул меня на Амадео во время бала. Этот эльф… Удачно для меня он наклонился ближе ко мне.

Не сдержав порыв проучить ушастого гада, я проворно ухватила его за накрахмаленный воротник рубашки и потянула на себя. Не ожидая с моей стороны такого маневра, эльф упал коленями на пол, а я, приблизив к его ошарашенной физиономии лицо, прошептала, глядя одногруппнику в глаза:

— Я и есть «выскочка» Алан, Дрейк, — задорно улыбнулась, выставляя напоказ все 32 зуба и не прерывая зрительного контакта. — Ну что, съел? Тебя побеждала на протяжении четырех лет де-ву-ш-ка.

— Ты — Алан? Как такое возможно? — ошалело переспросил полу эльф.

— А вот так вышло… — про свой косяк не хотела говорить.

— Неверно произнесла заклинание, — отойдя от удивления, ответил Дрейк и быстро поцеловал. А после оттолкнулся от кровати, встал и отошел. — Это за… Компенсация.

Я уже говорила, что не люблю эльфов? Так вот, полу эльфов не люблю еще сильнее. Ушастый гад.

— Ты слышала об Акваторе? — отвернувшись от меня, спросил парень.

— Что ты хочешь сказать? — переспросила я.

Что о нем я могла слышать необычного? Ну, дал ему Ровейн прикурить. Несколько раз. Адским огнем. Хм, единственным видом магии, что способна изувечить бога в этом мире. И все… Разошлись наверное, что ж еще.