Боинг лежал и думал, сможет ли научиться прощать?

А потом он ушёл в спящий режим и увидел сон. Раньше он редко видел сны. Но чем больше в нём становилось человеческого, тем более красочными и фактурными сны становились теперь. Подчас Боинг просыпался и не мог понять, в реальности он или ещё спит. Ему могло сниться, как процессор поощряет его за хорошо выполненный приказ. Как он ошибается, и тогда происходит момент некомфортного ощущения в мозгу; боль это была или нет, Боинг не понимал, но это было предупреждение, ещё одно фантомное прикосновение процессора, которого не хотелось ощущать как можно дольше. Иногда ему снились его хозяева, и Боинг выполнял какие-то их задания, или просто стоял рядом с ними в режиме телохранителя.

Алина ударила его не очень сильно, но отчего-то Боинг вздрогнул.

— Придурок!

Она била его по щекам с каждым новым словом, но Боинг всё равно вздрагивал всем телом.

— Отвратительный! Мерзкий киборг!

На Алине снова был её свитер, разорванный пополам. А лифчика не было. И прекрасная грудь виднелась сквозь дыры в вязании, пушистые нитки из шерсти беличьего мериноса щекотали её соски.

— Непослушный! Неисполнительный!

Боинг, стоя на коленях, сжимался с каждым словом, как будто голосом Алина била его ничуть не слабее, чем рукой. Пощёчины обжигали.

— Урод! Неуважительный! Слабовольный!

Пальцы хлестнули его по губам, задержались на подбородке, заставили приподнять голову.

— Ты должен смотреть мне в глаза!

Боинг поцеловал руку и посмотрел вверх. Голос Алины был звонким и пробирал его до костей.

— Тебе жаль? Отвечай, DEX, ты извиняешься?

Ещё один шлепок по щеке, Боинг содрогнулся, ощущая неимоверное напряжение, переполненность собственных эмоций и ощущений.

— Отвечай, «да»? Скажи «да»!

Его щёки горели. Повышенная температура регистрировалась во всём теле. Боинг сказал «да», и вновь ощущение тяжести и неудобства, какого-то неописуемого томления сконцентрировалось в нём. Он тяжело вздохнул, перевёл взгляд на ноги хозяйки Алины, с непонятным любованием уставился на её туфельки, кожа которых лаково блестела артериально-красным. Алина издала смешок и дёрнула его за волосы, принуждая запрокинуть голову вверх.

— Ты непослушный киборг. Проси прощения как следует.

Что-то твёрдое ткнулось ему в живот, в бёдра, нажало на пах. Член дёрнулся, наполненный кровью и увеличенный. Нога Алины в туфельке нажала на него снова. Не сильно, не больно, но очень ощутимо. Прикосновение парализовало, как будто процессор приказал ему не шевелиться. Член пульсировал под тонкой подошвой туфельки. Хотелось, чтобы Алина сделала так ещё.

Боинг раскрыл рот и смог только застонать.

— Проси у меня прощения, Боинг.

— Боинг!

— Боинг?!

Шёпот выхватил его из сна, и Боинг открыл глаза. Как всегда после таких сновидений, он не понимал, спит ли он до сих пор. Температура регистрировалась повышенная, тело свело будто судорогой, а его член… Боинг шевельнулся и, внезапно прошитый томительной волной чистейшего возбуждения, смог только хватануть ртом воздух и вздохнуть. Получилось тихое «ах». Алина услышала.

— Ну что ты?

Она завозилась под одеялом и повернулась к нему. Был самый глухой час ночи, искин отключил даже дежурную подсветку возле кровати. Алина шептала:

— Ты стонал во сне. Что-то плохое приснилось?

Боинг переключился в режим ночного зрения, потерялся в серо-зелёных тонах и линиях, вернулся обратно в человеческий диапазон. Так было проще.

— Нет, — ответил он тоже шёпотом.

Алина шевельнулась ещё. Протянула руку и провела ею по волосам Боинга. Он не сдержал дрожи и всхлипнул.

— А что?

— Нет, — вытолкнул он из себя и ткнулся губами в её запястье. Он бы не смог рассказать, никогда, никакими словами.

— Боинг? — её колено, окружённое одеялом, мягко нажало ему между ног, и Боинг потянул воздух сквозь сжатые зубы. Как он хотел обратно свою невосприимчивость к внешним раздражителям! Согласно инструкции DEX-компани, его могли резать по кускам, а он бы даже не моргнул. Теперь же одно-единственное легчайшее прикосновение повергло его в трепет. Или это было потому, что касалась его именно она?

— Боинг, ты что…

Её рука, маленькая и юркая, скользнула к нему под одеяло, безошибочно ухватила за член и сжала. Боинг в очередной раз содрогнулся и толкнул бёдрами ей навстречу, силясь продлить контакт.

— Ну ничего себе, — шепнула Алина.

Боинг тяжело вздохнул. «Ничего себе» было ещё как чего. Оно его тяготило и мучило. А ещё этот сон… Он глубоко вздохнул. Нужно было обратиться к служебным подпрограммам и сообразить, работу каких желёз и нервов отключить, чтобы эрекция спала быстрее.

— Как у меня всё не вовремя началось, — пробормотала Алина и добавила: — Погоди. Я сейчас.

Она завозилась, стягивая одеяло и поправляя ночнушку. Она придвинулась к нему. Она снова сжала его ладонью. Сперва через пижаму, потом, отогнув резинку, прямо так.

— Нельзя такое упускать, понял? — шепнула она.

Он не совсем сообразил, что она имела в виду, но ответил:

— Да, — с Алиной нужно было соглашаться. Тем более, что сейчас она держала в руке его член, и это было очень приятно.

— А хочешь минет сделаю?

— Уточните… — Боинг закусил губу, чувствуя, как кончики ногтей щекотно касаются кожи, а подушечка большого пальца дразнит головку, потирая края уретры. Никаких машинных фраз! — Что это?

— Ну, помнишь, это когда ртом.

Он помнил.

— Хочу, — шепнул он, старательно высматривая в темноте её лицо. Её глаза. Её губы, которые вот-вот коснутся там, где сейчас его дразнит рука. Он видел только общие очертания лица и спутанные волосы, ничего конкретного. А если наощупь? Боинг провёл пальцем по её скуле, по крыльям носа, задел верхнюю губу. Алина насмешливо фыркнула, несильно куснула его за палец и тут же лизнула кожу.

— Ещё есть одна штука, — сказала она. — Но никто из моих знакомых на неё так и не согласился. Давай я попробую тебе её сделать? Давай?

Её ладонь сомкнулась вокруг его головки и нажала, прошлась по кругу, потом пальцы раскрылись, обхватывая ствол и спускаясь к корню. Ладонь уже была влажной от его собственной смазки.

— Давай, — ответил Боинг, хотя понятия не имел, о какой штуке идёт речь. Да ему и было всё равно. Лишь бы Алина. Лишь бы не прекращала.

Алина вздохнула и нырнула головой вниз. Боинг вздохнул тоже, тяжело и громко. Её губы коснулись его там. Обхватили головку, раскрылись. Боинг почувствовал движение языка. Почувствовал, как ритмично начинают двигаться её пальцы вдоль ствола члена. Как Алина двигает головой, погружая его член в себя и выпуская. С каждым движением забирая его всё больше. Было влажно от её слюны и очень горячо. И тесно… Ощутив, как стенки её горла смыкаются вокруг его члена, упираясь в них, Боинг замер, застыл. Ему хотелось, чтобы Алина не останавливалась. Но она отодвинулась, выпуская его из себя, и перевела дыхание. Её губы блестели.

— Повернись на спину и раздвинь ноги, — шепнула она. Он подчинился. — Да, вот так. — Она хихикнула. — И не дёргайся, что бы ни случилось!

Не дёргаться? Это приказ? Алина снова склонилась к его члену и на этот раз принялась действовать ещё активнее. Она подолгу дразнила его языком, потом внезапно надевалась головой, забирала его всё глубже и глубже в горло — так казалось по тактильным ощущениям, а когда её пальцы обхватили и слегка сжали тестикулы, Боинг осознал, что «не дёргаться» — действительно было приказом. Когда ему захотелось подтолкнуть бёдра вверх, чтобы продвинуться ещё дальше, проникнуть в горло, узкое и тесное… Алина вдруг и сама опустилась ниже, обволакивая его, обхватывая, стискивая. Боинг отметил, как судорожно сжались его пальцы в кулаки. Непроизвольно. Алина завела руку за его тестикулы и кончиком пальца погладила сомкнутый сфинктер ануса, потом нажала, вдвигая палец внутрь. Дополнительная стимуляция нервных окончаний, — понял Боинг. Вот что она хотела сделать. То же самое, что и он делал с нею пару дней назад… Мысли кончились, оставив лишь ощущения. Он впитывал их, как будто никогда раньше — да так и было, он никогда раньше не чувствовал подобного, а потому сейчас прислушивался к своему телу, к движениям Алины, стараясь не упустить ни мгновения, ни единой мелочи. Вот палец заскользил по смазке, вырабатываемой его телом, вот Алина хмыкнула, и Боинг ощутил сокращение её голосовых связок, вибрацию горла — и ему пришлось судорожно быстро давать команду наноимплантатам держать его тело неподвижным. Вот пальцев стало несколько, Боинг стал дышать ртом, ему пришлось ускорить темп дыхания, чтобы понизить температуру собственного тела. Вот Алина подняла голову вверх, не забывая его член ни на мгновение, поглаживая ладонью по стволу, лаская губами головку, и спросила: