Он присел на стул за столом, — ещё тёплый, протянул руку к цветку, взял скомканную бумажку и стал её выправлять, разгибать, разворачивать. Пока опять не получился лист. Можно было бы сложить из него новый цветок. Но надо ли теперь? Боинг замер, приказав себе сидеть не шелохнувшись. Ему не хотелось двигаться. Когда процессор им командовал, всё было проще. Он останавливал действия Боинга раньше, чем результат мог причинить ему боль.

Боинг заложил первый загиб. Нет, бумага уже слишком мятая, ничего не получится. Надо пойти и взять новый лист. Его пальцы разгладили сгиб. Боинг сложил бумагу вчетверо. Кажется, сейчас он был не способен встать. Разве что отдать приказ наноимплантатам. Но зачем? Он сложил лист ещё и после начал отгибать края углов.

В коридоре, ведущем на кухню, раздались шаги. Алина возвращалась. Наверное, за оставленным чаем, она ведь его забыла. Боинг должен был встать. Он занял её место…

— Сиди, — сдавленным голосом сказала Алина, и Боинг послушался, хотя мог бы и не подчиняться. Нечему было его заставить слушаться её приказов. Алина подошла к нему вплотную и положила свои руки ему на плечи, прижалась грудью к лопаткам и сказала: — Прости.

Боинг слишком сильно потянул за край листа, и тот неровно оторвался по сгибу, оставшись у него в пальцах.

— Прости, я не должна была, — шепнула Алина и шмыгнула носом. — Мне страшно, я тут совсем одна. И я не умею извиняться, так что прости… — она взяла его за руку и заставила разжать пальцы. Просто провела по ним рукой, и те разжались сами. — Ты сделаешь другой цветок, ещё лучше, — сказала Алина. Она плакала; по её лицу текли слёзы. — Ты всё сможешь, у тебя очень хорошо получается…

Боинг чуть развернул руку и взял её ладонь. Делать оригами расхотелось. Он провёл пальцами по её ладони, по сгибам и линиям, по тёплой коже, по пальцам, по их маленьким подушечкам, по ногтям: аккуратной формы и обгрызенному и запиленному на большом пальце. Алина вздохнула прямо ему в ухо.

— Боинг, скажи, — попросила она. Он слегка повернул голову, показывая, что слышит. — Ты почти ничего не говоришь, и я не понимаю… — Алина ткнулась в его ухо носом. Потом губами.

Боинг не понимал, что именно она хочет, чтобы он сказал. До этого она хотела, чтобы он её простил. Как он должен ответить?

— Пожалуйста, уточните требуемые параметры, — сказал он. Так как Алина стояла рядом, он понизил голос до слабо слышного.

— Ты должен сам, — мотнула головой Алина. — Они говорили, что ты должен научиться говорить сам. Если… Когда у тебя просят прощения, надо говорить «да, прощаю» или «нет, не прощу». — И Алина ломко рассмеялась. — Пожалуйста, выбери первый вариант из предложенных.

Из динамиков донеслось мелодичное арпеджио. Боинг вскинул голову, удивляясь, как он мог забыть и не обратить внимание на окончившийся отсчёт времени. Искин готов дать результаты расчётов.

— «Да, прощаю», — повторил Боинг и сразу без перехода добавил: — Окончены расчёты и получены результаты местоположения яхты. Мы находимся в ста пятидесяти шести световых днях от ближайшей станции с гасильной установкой. Расчётное время до окончания погашения колебаний двигателя — двадцать девять дней. Существуют рекомендации для подобных случаев по прилагаемым действиям во время возникновения подобных чрезвычайных ситуаций. Первое: включить сигнальный маяк с сигналом SOS. Второе: добраться на досветовых двигателях до ближайшей звезды, планеты или крупного космического тела и занять на его орбите стабильное положение, отключить двигатели для экономии топлива, по мере требования задействовать маневровые двигатели для корректировки геостационарной орбиты. Третье: произвести ревизию кислорода, воды и пищи для расчёта питательных пайков во избежание чрезвычайных ситуаций, связанных с нехваткой жизнеобеспечивающих ресурсов. Ревизия проведена; количество пищевых и водных ресурсов превышает норму в два с половиной раза.

И Боинг умолк.

— Ясно, — сказала Алина, и через камеру наблюдения искина было видно, как сурово сжались у неё губы. — Тогда давай. Включай маяк и полетели отсюда до ближайшей удобной звезды. И заодно ещё не мешало бы выяснить, почему нас вообще здесь выкинуло. Искин что-нибудь обнаружил? Аномалию? Чёрную дыру? Магнитные потоки?

— Производится сканирование близлежащего космического пространства, — кивнул Боинг. Всё верно, вычислить причину будет не лишним. В конце концов, им рядом с этой причиной почти месяц дрейфовать. Возможно, есть смысл отлететь подальше.

Алина вынула свою ладонь из его пальцев и отошла в сторону. К холодильнику.

— А что если мы полетим к станции? На сигнал SOS должны реагировать полицейские катера. Они ведь должны патрулировать космос, и всё такое… Вдруг мы встретим помощь раньше, чем пройдёт двадцать девять дней?

Боинг возразил:

— Необходимость в неотложной помощи отсутствует. Полицейские катера не оборудованы установками, способными погасить колебания прыжковых двигателей.

— Да, ты прав, — вздохнула Алина. — Смысла нет вызывать полицию… Они не помогут нам быстрее добраться до Охары. Как плохо, что здесь нет инфранета и невозможно позвонить!

Алина повернулась к холодильнику, открыла дверцу и взяла с полки ближайший сэндвич. Потом положила его обратно и спросила:

— Это всё, что осталось? Восемь штук? Больше нет? Ты же говорил, что еды хватает! А тут её нет!

— Среди пищевых запасов имеется большое количество круп, макаронных изделий и консервов, стандартных пищевых брикетов, а также витаминно-белково-углеводный концентрат и синтезатор, способный создать из этого концентрата тридцать вариантов блюд.

— Что? Что ты сказал? — переспросила Алина и не дав Боингу повторить, продолжила: — То есть мне что, придётся здесь готовить?! — в её голосе звучала неподдельная паника.

========== Глава 5 ==========

Аномалия была. Нейтронная звезда, создававшая колебания не только света, но и материи в подпространственной плоскости. Подобные звёзды впервые начали изучать фриссы в позапрошлом веке, и сейчас их исследования уже поутихли, ведь практической ценности научные выкладки так и не нашли. Звёзды эти встречались редко, колебания их пульсации обычно были слишком слабы, чтобы принести существенный вред космолётчикам.

— Слишком слабы, значит?! — кипела праведным гневом Алина, ходя из угла в угол в кают-компании. Она уже приняла релаксационный душ и переоделась в рубашку, джинсы и туфли. И выглядела как обычно, то есть хорошо. Боинг убрал скафандры обратно в шкаф и удостоверился, что система рециркуляции воды на яхте работает исправно. Душ Алина любила принимать часто. — Ну я им покажу «слишком слабы»! — девушка потрясла кулаком в потолок. — Это ж надо же… Так попасть… Застрять тут…

Боинг следил за её перемещениями глазами, расслабленно стоя в углу кают-компании, рядом с воздушным фильтром. Обычно раньше, если хозяевам требовалось его присутствие, он всегда занимал именно это место, потому что из данного угла был наилучший обзор на всё помещение. Вообще-то он предпочёл бы находиться на мостике. Но Алина приказала… нет, высказала просьбу, чтобы он постоянно её сопровождал.

— А то я снова сорвусь, — загадочно пояснила девушка. Боинг этого не понял, ведь Алина явно не была киборгом. Да и упасть на яхте она никуда не могла: никаких скал и пропастей тут не наблюдалось. Сорваться и упасть?.. Их яхта заняла геостационарную орбиту возле крупного астероида и сейчас находилась в свободном падении. Но вряд ли это могло напугать: находясь на этой орбите, они вместе срывались и падали, совершая по восемь витков в сутки. Нет, явно «сорвусь» относилось не к перемещению в пространстве. Быть может, имелось в виду что-то психологическое? Но Боинг плохо знал человеческую психологию. Оставалось только наблюдать и учиться, что он и делал.

— Ладно… Ладно, надо успокоиться, — сказала Алина, нервно заломав руки. — Орбиту мы заняли, теперь надо запланировать питание. Боинг, ты свою «элитку» подсчитал? Еды тебе хватает?