Кажется, в мозгу у Боинга что-то замкнуло. По крайней мере, процессор отключился на долю секунды совершенно точно. Потому что иначе отчего бы его руки сжались с такой силой, что хозяйке Алине было не выбраться?
— Пус-сти, чёрт… — простонала она, и Боинг тут же разжал объятия. Когда он умудрился обнять её?
Хозяйка Алина тихо простонала, отодвигаясь. Нет, он не нанёс её телу ни малейших повреждений, — показал беглый анализ. Просто их тела ещё были соединены, и член опадал слишком медленно, всё ещё стиснутый в её влагалище. Теперь его размер доставлял ей только дискомфорт. Она морщилась и явно торопилась побыстрее от него избавиться.
— Надо же… — бормотала она, — ни фига себе… А говорил, что орган у него не предназначен… Ещё как предназначен. И ведь ходил же рядом… Столько времени…
Хозяйка Алина отодвинулась от него и улеглась на соседнюю половину кровати. Нашарила неверной рукой край покрывала и неловко им укрылась, — ткани хватило едва-едва прикрыть бёдра.
— Всё, спать… — пробормотала она, хотя по времени ещё только-только начинался вечер.
Совсем скоро она засопела, а Боинг вынужден был лежать без возможности пошевелиться или заговорить. Ведь приказ «заткнись» и «не двигайся» так никто и не отменил.
Хозяйка Алина спала беспокойно, часто ворочалась. В середине ночи она проснулась и уставилась на Боинга сощуренными со сна глазами.
— Ты чего, ещё тут?..
Боинг сообщил ей о выполнении приказов, за что получил бурчание:
— Идиот… А хотя, сходи и воды принеси. Из кухни. Минералки. Одну пластиковую бутылку. Стой, куда пошёл голым, хотя бы брюки надень!
И, надавав этих мелких поручений, хозяйка Алина опять упала в подушки и простонала. Боинг хотел было заодно вынести на кухню бутылку кактусовой водки, ведь вся пищевая продукция обычно хранилась именно там, но из подушек ему вдогонку донеслось:
— Быстрее, — и он побежал, оставив бутылку на месте, под кроватью.
Минералки он принёс в литровой бутылке и, естественно, ошибся, надо было нести вполовину меньше. Однако хозяйка Алина так присосалась к её горлышку, что Боинг стал опасаться повторения случая с леразийцем ещё сильнее. Он успокоился только, сверившись с данными процессора, который утверждал, что состояние хозяйки Алины удовлетворительное, а потому срочного вызова флайера скорой помощи не требуется.
— Ну всё, можно жить дальше, — пробормотала тем временем несостоявшаяся клиентка ближайшей дежурной больницы, навинтила на бутылку с минералкой крышечку, — содержимого осталось едва ли на треть, — и со вздохом упала обратно в кровать. Чуть погодя раздался следующий приказ:
— Всё, вали к себе.
Боинг уже выспался; система воспользовалась его вынужденным пребыванием в кровати, — кстати, очень мягкой и достаточно удобной, — и отключилась на положенные три с половиной часа. При этом датчики следили за малейшим изменением в состоянии сна хозяйки Алины. Если бы от неё последовал какой-нибудь приказ, то Боинг выполнил бы его даже в полусне, на одних только автономных программах. Ведь процессор-то не спит никогда.
По дороге к себе Боинг заглянул на кухню и употребил там полуторную порцию кормосмеси. Отчего-то сегодня система рассчитала, что питательных веществ ему требуется больше, хотя никакой особой нагрузки он не получал. Если не считать вовлечение в процесс под названием «половой акт». Но там он, в основном, лежал бревном, почти не задействуя мышцы и наноимплантаты. Правда, переживал. И был отключён процессором. Должно быть, это и сыграло свою роль в потреблении энергии. Выпив полуторную дозу тёплой кормосмеси, Боинг прислушался к своим ощущениям. Верно, тёплое согревало, но совсем не так, как недавно. Не так, как с хозяйкой Алиной. С ней было по-другому. Ещё теплее.
Боинг отправился к себе, в маленькую комнатёнку у лестницы, со слуховым окошком и жёстким ложементом вместо обычной человеческой кровати. Усевшись на специальное мелкоребристое покрытие, анатомически изогнутое, — осуществляет массаж мягких тканей, пока вы спите, подходит маленьким детям, лежачим больным и киборгам в периоде длительной гибернации, — Боинг взял лист бумаги. Сегодня на очереди в программе «Оригами-офлайн» была орхидея.
Цветок получился у него далеко не с первого раза, и все полчаса Боинг усердно складывал, сворачивал, выгибал… Пальцы работали, процессор обрабатывал информацию, организм постепенно усваивал необходимые питательные вещества, а мысли… У киборгов нет своих мыслей, Боинг прекрасно знал об этом. Мыслят только сорванные, бракованные модели. И тем не менее. В его голове плавали образы.
Хозяйка Алина — как бумажная фигурка, её светлая кожа в полутьме спальни, ощущение её рук и коленей, прикасающихся к нему. Странно, что её устроила неполноценная комплектация его системы. Обычно хозяйка Алина пользовалась только самым лучшим, всегда покупала вещи с приставкой «топ» и «элит» в названиях или описаниях, старалась брать дороже и временами переплачивала за бренд. За что ей порой прилетало от отца, который не любил лишней траты денег — его денег. Но хозяйку Алину было не переделать, такой она была по жизни. И вдруг — попользоваться вещью, не предназначенной для этого, киборгом-телохранителем вместо специального Irien’а…
Боинг с силой провёл пальцем по сгибу, который и так уже хорошо сложился. Ей понравилось. Она испытала оргазм. Значит, всё хорошо. Он справился с задачей, даже если и не совсем был к ней подготовлен, он молодец…
Боинг заложил ещё один сгиб. Орхидея, уже пятая по счёту, получалась красивой и чувственной. Неотличимой от оригинала на картинке с внутреннего экрана.
***
Хозяйка Алина хмыкнула и потыкала пальцем бумажный цветок, что лежал рядом с приборами у её тарелки в столовой. Она повернула голову и взглянула на Боинга. Тот сразу же заглянул ей в лицо и перехватил взгляд, давая понять, что слушает и готов к выполнению приказов, но никакого приказа так и не получил. Хозяйка Алина вернулась к еде. После завтрака, к которому хозяйка Алина почти не притронулась, он наконец-то получил указание готовить флайер для вылета в столицу на приём к доктору и отправился выполнять задание. В столице он проводил хозяйку Алину прямо до кабинета доктора, психотерапевта и ксенопсихолога по совместительству, а сорок минут спустя — встретил у двери. В руках хозяйка Алина держала несколько брошюр «Взаимоотношения и компенсаторные механизмы в нашей жизни», а ещё «Киборги тоже люди» — последняя брошюра явно была авторства ОЗК. С его представителями хозяйка Алина уже встречалась, ведь именно на Кассандре, планете, принадлежащей ОЗК, произошло её спасение… Боинг как споткнулся, спрашивая себя, откуда он знает об этом, если в его памяти отсутствует любая информация о пребывании на этой планете?
Хозяйка Алина не заметила секундного промедления, которое последовало, когда процессор сгенерировал сообщение о требовании обратиться в сервисный центр для устранения общего сбоя в системе, проигнорировал его, согласно новой директиве, а потом уже привычно перехватил управление телом Боинга.
— Поехали в «Доставим сегодня», — сообщила хозяйка Алина, вольготно устроившись на заднем сиденье флайера, — заберёшь там один заказ.
Она говорила о заказе словно о пустяке, но стоимость его приравнивалась к трём с половиной тысячам единиц, а весила коробка от силы полтора килограмма. «Одежда», — определил Боинг, просканировав содержимое, — это входило в его обязанности как охранника и телохранителя. Пока он ходил за посылкой, хозяйка Алина ждала его в машине, и отсутствовал он всего восемь минут тридцать семь секунд. Выполнив указания обоих хозяев, и Павла Павловича, и Алины, Боинг испытал положительные эмоции. Процессор вернул ему управление телом спустя пять минут прямо во время полёта, и это тоже было неплохо. Пусть Боинг и испытывал проблемы со сбоями, которые отчего-то в последнее время участились, он всё ещё мог справляться со своими обязанностями.
Прошла неделя. Хозяйка Алина больше не требовала от него выполнения функций, для которых его не создавали. Боинг ещё дважды возил её к доктору, и каждый раз хозяйка Алина возвращалась от него задумчивой и молчаливой. Даже не ругалась на него за неторопливую езду по правилам, а дома не давала нелогичных и трудно выполнимых поручений. Боинг сделал из бумаги лилию и камелию. Иногда ему хотелось снова посмотреть на ту полку в комнате хозяйки Алины и убедиться, что его поделки находятся там, но больше он не получал указаний зайти туда, а причину самовольно зайти в помещение изобрести не мог.
