На затылок ему опустилась ладонь.

— Спи, — сказал Варкалис. — Поговорим обо всём завтра, если захочешь.

Его голос был спокоен и ровен. Никакой насмешки, никакого глумления. Тсан застыл, когда край одеяла позади него отогнулся, и Варкалис лёг рядом. Тесно прижался, положив руку ему на плечо. Как будто… как будто так и надо, как будто он занял своё место, принадлежащее ему по праву. Пальцы легко поглаживали его кожу, так нежно, так бережно…

Вскоре Тсан уснул.

========== Глава 8 ==========

Утро было сонным и тяжёлым. Должно быть, из-за непрекращающегося дождя. Тсан лежал в тёплом коконе одеяла и слушал, как шелестят по крыше и открытой веранде дождевые капли, как тихо журчит вода, сбегая по стокам. Вода объяла весь мир. Прислушавшись, Тсан уловил ещё один звук. Ему сделалось жарко, когда он расслышал стоны и негромкий разговор.

— Но у меня ведь всё ещё лунное время.

— Ох, как интересно вы его называете.

— Варкалис!

— Мы туда не будем. Но кто сказал, что нельзя любить друг друга во время… Хмм… В лунное время?

— Ты разбудишь Тсана.

— Он уже не спит.

Тсан раскрыл глаза и посмотрел поверх головы Айни Варкалису прямо в глаза.

Айни тут же прижался к нему спиной и, когда Варкалис опять что-то сделал под одеялом руками, застонал. Тсан откинул край своего одеяла и прижался к Айни кожа к коже, положил руку ему на бок. Тёплое, мягкое, ещё разнеженное сном тело вжалось в него бёдрами и лопатками. Айни тяжело дышал и, кажется, вот-вот был готов кончить. Варкалис ласкал его рукой.

— Ну, так и что тебе снилось? — продолжил он, видимо, начатый ранее разговор.

— Ты… И Тсан.

— Мы были вместе?

Сперва Айни не отвечал, хватая ртом воздух, но потом выдавил «да».

— Должно быть, это был вещий сон, — промурлыкал Варкалис, снова обжигая Тсана острым взглядом.

Невзирая на своё состояние, Айни нашёл в себе силы хрипло рассмеяться.

— Не смейся, — Варкалис сделал вид, будто обиделся.

Из-за возни под одеялом, из-за податливого и нежного тела, то и дело вжимающегося в него, Тсан наконец-то почувствовал, что тоже начинает возбуждаться. Ему казалось, что это невозможно. Он думал, что вчерашний вечер вытянул из него все соки, однако сейчас его твердеющий член упирался в ёрзающее бедро Айни, и каждый его толчок посылал по телу Тсана мягкую предвкушающую дрожь.

— Тсан… — Айни тоже почувствовал его, прижался ближе, вполне намеренно зажимая его член между их телами. — Но у меня же… Я не могу…

— Ничего и не нужно, — ответил он, целуя Айни изгиб шеи, и кончик уха, и мягкую щёку со следом от одеяла.

— Но я хочу… — простонал Айни капризно. — Почему всё так…

Тсан снова переглянулся с Варкалисом, и тот почти сразу опустил голову вниз, зарываясь под одеяло. Айни ахнул и забился у Тсана в руках. Пришлось сжимать его сильнее, и пальцы сами нашли его грудь, кажется, чуть более увеличенную, чем обычно. Тсан бережно сжимал и массировал мягкие холмики и думал, отчего так произошло. Из-за того, что женское начало сейчас доминировало над мужским в теле Айни? Какая насмешка судьбы, ведь ещё день назад Айни кричал, что хочет быть только мужчиной.

Айни застонал хрипло, низко, и Тсан ощутил, как вздрагивают его бёдра. Руку Варкалиса, вскользь огладившую его бедро, он ощутил тоже, но постарался сдержаться и не входить в раж, сохранять твёрдый рассудок. Это время — целиком для Айни. По крайней мере, сейчас Варкалис своим ртом дарил ему ласки, истинно подходящие мужчине. Переборов лёгкий укол зависти, — совершенно иррациональный, к чему завидовать, ведь они вместе, — Тсан постарался плотнее обхватить обе маленькие грудки Айни, нашёл пальцами соски и принялся сжимать их, перекатывая между пальцами: сильнее, слабее… Айни вскинулся, снова застонал. В его голосе явственно звучали низкие нотки, почти рычание. Тсан склонил голову и вновь поцеловал сгиб шеи, почти рядом с татуировкой. Потом не удержался и прикусил кожу. Айни вскрикнул, заметался, перед глазами Тсана мелькнула короткая прядь белёсо-седых волос. Айни потянул руки под одеяло, вниз, и Тсан представил, как тонкие пальцы сейчас сжимают затылок Варкалиса, плотно притискивая голову к вздрагивающим бёдрам.

Он сам не испытал никакого удовольствия сейчас, и всё же в груди разлилось странное удовлетворение и ощущение законченности, завершённости, когда Айни затих и обмяк в его руках. Тсану не хотелось получить разрядку, ему казалось, что он её уже получил вместе с Айни. Ему сделалось спокойно: Айни лежал в его объятиях и держал его за руку.

Варкалис откинул одеяло и, встрёпанный, с алыми губами, сверкающий взглядом, заявил:

— Я знаю, что нам нужно.

Тсан не сдержал улыбки.

— Что же?

— Здесь есть одна купель, в которую впадают воды холодного горного ручья, и подземная вода смешивается с ним.

— Надо же, — пробормотал Айни сонным и слабым голосом. Тсан подумал, что сейчас он может уснуть вновь. Похоже, утреннее внимание Варкалиса вытянуло из него все соки. Буквально все.

— Комфортная температура. И тебе не станет плохо от духоты, — продолжал Варкалис.

— Хм-м…

Тсан постарался не хихикать и спрятал свою ухмылку у Айни в волосах. Осенённый и воодушевлённый идеей, Варкалис сейчас напоминал ему несмышлёного и глупого щенка. Правда, щенка с коварными замыслами. Приблизив губы к ушку Айни, Варкалис прошептал:

— И тогда мы с Тсаном сможем взять тебя прямо в воде, и никакое лунное время нам не помешает.

Айни вздрогнул, и Тсан ощутил, как изогнулись под одеялом его бёдра, будто самовольно потираясь об их тела, его и Варкалиса.

— Ты не против? — спросил Варкалис, и Тсан затаил дыхание, чтобы услышать ответ. Ему было важно, сколь сильно теперь Айни хочет отказаться от своей женской половины, будет ли игнорировать её проявления и отказывать себе в близости обычным образом? Он любил его всякого. И если бы Айни заявил, что хочет действительно стать мужчиной, то Тсан не смог бы воспрепятствовать этому желанию и словом. И в то же время ему казалось, что лишь соединяясь с Айни, он может быть по-настоящему близок с ним.

— Хочешь нас? — продолжал Варкалис. Похоже, ему тоже было важно знать решение Айни, пускай он и показывал своё равнодушие и готовность принять любое решение. — Меня и своего Тсана?

«Своего» Тсана». Он стал «своим» для них обоих, неужели Варкалис ещё этого не понял? Тсан прикрыл глаза, словно опасался, что эти мысли каким-то образом дойдут до Варкалиса, и тот будет излишне горд лёгкой победой. Ну уж нет. Никаких послаблений для этого самоуверенного принца.

— Тебя… И Тсана… — пробормотал окончательно разомлевший Айни. И добавил: — И позавтракать…

Тсан не сдержался и засмеялся в голос. Чем, конечно же, возмутил Варкалиса до крайности.

— Ты набираешь чайник, — заявил он, когда Тсан отсмеялся.

Он безропотно подчинился, тут же вылезая из-под одеяла. Тело тянулось и хотело движения. После всего, когда высвободится немного времени, ему нужно будет потренироваться с мечом. Заодно проверить, как действует рука. Вчера вечером он о ней даже не вспоминал. Сейчас, переведя на неё взгляд, Тсан увидел только заживший шрам. Как будто его тело само залечивало раны, несмотря на отсутствие у Варкалиса магических сил. Должно быть, он был более сильным лекарем, чем пытался показать. И его врачевание, уже раз запущенное, велось до самого конца.

За спиной он услышал вздох и обернулся. Варкалис смотрел на него, пожирая глазами. Ну вот, снова этот взгляд. Тсан не понимал, что в нём видится Варкалису такого, что заставляет смотреть его пристально и заворожённо. Будто он… скульптура какая-то или предмет частной коллекции, вожделенный многими. На Айни Варкалис смотрел с любовью — хоть о своей любви прямо и старался не говорить, — на него, на Тсана, — с алчностью. Это немного пугало.

Тсан сходил за своими вещами, быстро оделся и начал хлопотать над завтраком, не прекращая думать. Взгляды Варкалиса с жаждой обладания, — к чему они приведут? Он уже покорился ему вчера. Но понимал, что физически им ещё есть, куда стремиться. Однако его покорность была полной. Такое… такое можно вынести, — думал Тсан, набирая дождевой воды в чайник и разжигая погасший очаг. Это даже в чём-то приятно. Особенно когда рядом Айни. Когда его не нужно спасать, когда близость с Варкалисом наполнена не тоской об отсутствующем любовнике и мыслями о нём. Погрузившись в воспоминания о том, каким был Варкалис тогда, на горном перевале, голодным и охочим до его скупых ласк, Тсан понял, что его кровь вновь распаляется, и постарался умерить себя. Сейчас они поедят. А потом… Как бы ему хотелось, чтобы это время никогда не кончалось. Время сейчас.