Но…

Обжигающий взрыв нахлынул на него, выбил из лёгких воздух, заставил вскинуться.

— Вот как их надо приводить в чувство, этих выродков, — раздался жёсткий голос, а после звякнула ручка походного котелка.

— Сходите к ручью и принесите ещё. Чтобы было, если мне потребуется! Наконец-то ты в моей власти, отродье!..

—Да, пастор Редален! — ответил один из похитителей Айни и поспешно убежал.

Айни посмотрел в лицо, оскаленное гримасой фанатичной ярости.

— Кто вы? — спросил он. — Я вас не знаю. Мы вам что-то сделали?..

Он осёкся. Ни его отец, ни Варкалис явно этому человеку ничего сделать не могли. Он не выглядел пострадавшим от войны или голода, испытывающим недостаток. Он был богато одет, не по-здешнему помпезно и странно: в рясу пурпурного цвета, щедро расшитую по подолу жемчугом, золотом и аметистами. Среди тёмных курчавых волос на макушке, явно намеренно выбритой, была небольшая тёмная шапочка, а поверх неё — повязан узкий пурпурный шарф. На незнакомце было одно единственное украшение на тонкой цепи: сплетение лоз змеевидного терна с шипами в форме полукруга. Знак этот что-то напомнил Айни. Порывшись в памяти, он вспомнил, что подобные полукружья лоз носили последователи культа Врат и распространены они были в стране, соседствующей с Вайзалией на востоке.

— Кажется, ваша родина сейчас далеко, пастор, — заметил Айни, радуясь, что подтвердилась его догадка по поводу местности, в которую его вчера переместили. Он всё ещё находился в стране Варкалиса, они не пересекали границ.

— Поговори ещё, отродье, и я прикажу отрезать тебе язык, — прошипел пастор Редален. — Мне пришлось проделать весь этот путь, чтобы добраться до тебя. Пока последний выродок того мира не будет уничтожен, наши Врата не смогут открыто принять нашего Единого бога! Почти двадцать лет он ждёт, пытается пробиться к нам и не может! Такие выродки, как ты, мешают ему, стоят на его пути! В путь, скорее в путь! Чем быстрее я покончу с твоим существованием, тем быстрее мир изменится!

Айни заметил явную сумасшедшинку в его глазах, и потому предпочёл промолчать. Холод от мокрого платья пробирался сквозь одежду. И всё-таки хорошо, что его не раздели, не связали и… И не изуродовали. Окружённый озлобленными и страшащимися даже своей тени мужчинами, Айни вдруг осознал, что находится среди них один, беззащитный, с женским лицом и хрупкой фигурой. Если кому-то из них вздумается раздеть его, то инакость его строения тут же бросится в глаза всем. А Айни помнил рассказы о том, что творили с двуполыми телами отряды грабителей и шайки разбойников. Когда-то давно он читал книги в дворцовой библиотеке, мемуары о походной жизни и войне, которая случилась и закончилась ещё до его рождения. Именно ознакомившись с теми книгами, он впервые подумал, что его соплеменники ушли из здешнего мира не просто так, а напуганные излишней жестокостью и ненавистью коренных обитателей. Кем нужно быть, чтобы так издеваться над несчастными жертвами чужой войны?.. Айни свято верил, что его подобное никогда не коснётся, что он защищён от такого обращения своим статусом и общественным положением… Но всё выходило иначе.

— Одежду! Снять с неё одежду! — раздалось вдруг, и чьи-то руки живо потянули с него платье, ухватив ткань за низкий вырез спины.

— Верно, должны же мы удостовериться, — подтвердил пастор Редален.

— Нет. Оставьте. Нет!

Он попытался вырваться из крепких рук, но тщетно. Платье с него срезали двумя взмахами кинжала. Айни почувствовал еле уловимое прикосновение к коже, от бёдер до пояса, резкий рывок — и тут же дуновение холодного ветра обдало его нагое тело. Он сжался, но чьи-то сильные руки схватили его за локти, заставив выпрямиться. Запах специй и благовоний, и голос с тягучим выговором заставили его испытать дежавю. Так говорил и пах тот старик, приглашённый из далёкого храма в горах.

— Если бы у тебя было две пары рук, ты была бы похожа на нашу богиню, Кровавую и Яростную, из чрева которой вышли все люди. Но ты не она. Хотя похожа…

Он прижался к нему со спины, их разделяли только его одежды, слои плотной ткани. Внезапно Айни ощутил благодарность к этому южанину. Он согревал его и хотя бы частично скрывал от взглядов остальных.

— Поменьше вашей ереси, — наморщился пастор Редален. — Единый едва терпит таких, как вы. Единый хочет править во всех мирах, и Врата — его путь. Однако обоеполые согрешили, и потому Единый повелел запереть их в их собственном мире. Единый не снизойдёт до нас, пока в нашем мире остаётся хоть капля их нечистой крови.

Кажется, священник настроился на проповедь, но его прервали достаточно бесцеремонно. Обнажённого Айни и южанина обошёл Косн Седек и обратился к священнику, только открывшего было рот для очередной тирады.

— Ваше Преосвященство… Простите, не знаю точно вашего титула… — он обратился к пастору так, как обращались к главе церкви в Срединном королевстве. — У вас тут карета. Похоже, вы сейчас сядете в неё и уедете, а мне бы перед этим хотелось обсудить вопрос оплаты.

— Оплаты?! — возмущённо взвизгнул пастор Редален. — Вам выплатили всю оговорённую сумму заранее! Чего вы ещё хотите? Единый учит нас жить в скромности и благочестии!

Айни заметил, как от кареты к ним выдвинулись двое служек с бритыми макушками, но без шапочек и не в таких богатых рясах.

— Ваш Единый — мудрый и справедливый бог, не сомневаюсь, — склонил голову Косн Седек, — но мы — всего лишь труппа бедных актёров, и вписались в данное предприятие, рассчитывая, что за девушку будут просить выкуп, и все останутся живы. Однако вы намереваетесь убить её… А это значит, что на нас, возможно, объявят охоту. Потому нам бы хотелось иметь больше средств на первое время, чтобы…

Он не договорил. Что-то щёлкнуло быстро, дважды. Косн Седек завопил и схватился за лицо. Из его глаз брызнула кровь и полилась сквозь пальцы. Айни взвизгнул и отшатнулся бы, если бы монах не держал его за руки. Над его плечом мелькнула и исчезла чёрная трубка. Южанин даже не пошевелился, доставая и убирая её. Косн Седек упал навзничь, конвульсивно дёрнулся и затих. Никто из членов его труппы даже не подошёл к нему. Вместо этого все они зазвенели сбруей своих лошадей, подхватили свой нехитрый скарб и умчались прочь.

— Спасибо, но не стоило, — произнёс пастор Редален, когда поляна за несколько минут опустела.

— Мне казалось, эта мелкая мошка вам докучала, — ответил монах.

— Меня охраняет Единый, на всё его воля! — пафосно проговорил Редален. И если бы при этом не косил в сторону своих помощников, то выглядел бы более героически.

— Быть может, его рука направляла мою в этот момент, — сказал монах с елейными нотками в голосе.

— Вероятно.

— Кажется, эти сыны собак забрали мою лошадь. Не подвезёте ли вы меня до ближайшей деревни?

— Сперва мы должны как можно скорее исполнить волю Единого и уничтожить это богомерзкое создание!

— Ничего, я не против сделать небольшой крюк.

— Тогда мы отправимся в…

***

Сильный толчок вывел его из сна, больше похожего на кошмар. Тсану снились холод, кровь, смерть, страх. Он ощутил облегчение, когда понял, что сон кончился.

Вокруг было едва светло, туман давно задушил пламя их костерка. Нахохлившаяся фигура, закутанная в плащ и стоящая рядом с серыми, будто тени, в предутреннем свете лошадьми, принадлежала Шассеру. Варкалис сидел рядом, касаясь его бедра своим. Он тоже явно только что проснулся.

— Я знаю, куда его повезут, — прохрипел Варкалис. — Мы должны быть там первыми. Шассер, отправляемся!

— Куда, Ваше Высочество?

— К Ирисовому Перевалу. Там ближайшие Врата.

Шассер почти сразу кивнул:

— Можно пройти горной тропой, нет нужды спускаться на равнину. Так мы выиграем часа три.

— Айни везут в карете, запряжённой шестёркой лошадей. На равнине это плюс в скорости, но им придётся делать большой крюк и заходить с севера. Если же мы пойдём сразу на запад…

— Кое-где нам придётся вести лошадей в поводу, тропа очень узкая и каменистая, — напомнил Шассер.