Девушка уже почти миновала арку, слушая сумасшедше громкий пульс в ушах и протискиваясь в свободное от тела Советника Кима пространство, как в самый затылок ей прилетело насмешливо:

— Опять бежите от меня, Принцесса?

Она остановилась прежде, чем успела это понять, а потом просто не смогла возобновить заново свой шаг, потому что оказалась вдруг поймана за талию совершенно неприлично и столь же недопустимо оказалась прижата спиной к чужой груди.

— Что вы?..

— Пытаюсь удержать вас хоть немного, — Наюн вцепилась пальцами в руку, что опоясала её тело, и покраснела невероятно сильно. — В Каталии, я слышал, это зовётся «взиманием долга». Вы, Принцесса, не обращали на меня внимание несколько дней к ряду, хотя обязаны были, верно? Так не имею ли я право ещё и на проценты?

Ким Тэхён прижимался своей щекой прямо к её виску и говорил в самое ухо, кончик его опаляя невозможно горячим дыханием, а Наюн изо всех сил уговаривала себя не использовать магию, раскрывая все карты вот так просто, и хмурила брови, пытаясь отстраниться — ожидаемо бесполезно.

— По вашему необычайно скромному мнению, — выплюнула она недовольно, — вы, Советник Ким, право, кажется, имеете на всё.

— Почти верно, — хмыкнул парень, соглашаясь. — Однако есть кое-что, отсутствие чего меня ужасно раздражает в данный момент.

— Считаете, что я поинтересуюсь этим?

Наюн очень сильно жалела сейчас, что в саду не было никого, в лабиринте — и подавно, иначе Ким Тэхён никогда и ни за что не позволил бы себе подобной вольности в поведении с ней. Девушка пообещала себе, что не спустит ему с рук всего того, что он успел наговорить и сделать в последнюю их встречу наедине, однако забывала, как дышать, едва только собиралась рассказать всё отцу. Наюн не знала, в чём было дело, но её вдруг пробивала дрожь — совсем такая, какая накрывала её каждый раз, как только за окном сверкала молния, а внутри всё сворачивалось в узел, как при грохоте грома. Девушка замолкала, не понимая откровенно ничего, а потом хмурилась и продолжала всячески игнорировать Советника Ким Тэхёна.

— Мне не нужен ваш вопрос, чтобы признаться честно, что я жалею о том, что не имею сейчас права на вас, Принцесса, — хмыкнул парень как-то особенно тихо, почти интимно, а у Наюн внутри всё скрутило в злости настолько сильно, что она, подавшись в очередной раз вперёд, всё же смогла выскользнуть из чужой хватки.

Девушка тут же развернулась, сверкая гневно глазами и хмуря брови, и подумала о том, что Ким Тэхён действительно просто невероятно невероятный — едва ли кто-то ещё смог бы так сильно злить и пугать её одновременно. Парень смотрел на неё сверху вниз, чуть щуря глаза и кривя в полуухмылке рот, пока Наюн цеплялась в подол платья и пыталась найти в мыслях хотя бы пару связных слов.

— Вам ещё не надоело? — выдохнула она всё же. — Сколько ещё собираетесь строить из себя влюблённого глупца? Какой вам с этого прок? Я не верю ни единому вашему слову, Советник Ким.

— Какое совпадение, Принцесса, — хмыкнул он, шагнув вперёд и заставив её постыдно отступить, — ведь я не верю вам тоже. Не надо сдерживать себя, — неприятно ласково протянул парень, продолжая наступать на неё. — Почему бы не ударить меня? Почему бы не закричать о своей ненависти? Почему бы не сделать всего того, что вам хочется?

— Не дождётесь, — скривилась Наюн, резко остановившись и наплевав даже на то, что Ким Тэхён оказался к ней настолько близко, что они соприкоснулись телами. — Не знаю, что вы задумали, Советник, но вы не получите ничего из того, чего так желаете.

— Даже вас? — дёрнул он заинтересованно бровью, а у неё в ответ что-то дёрнулось внутри.

— Меня вы не желаете, — напомнила ему Наюн, а парень только усмехнулся и наклонился к самому её лицу, не разрывая зрительного контакта.

— Ошибаетесь, Принцесса, именно вас я сейчас желаю больше всего остального. Не верите в мои чувства? — хмыкнул Ким Тэхён. — Так тому и быть, признаю, я не испытываю к вам всего того, что люди предпочитают называть «любовью». Мои чувства иные: желание, страсть, вожделение… Вне зависимости от того, как это назвать, Принцесса, суть останется одной — я хочу обладать вами.

Наюн сама не поняла до конца, от чего покраснела больше: от такой ли недостойной прямолинейности, от таких ли недостойных слов, однако точно поняла, что терпеть подобное к себе отношение действительно невозможно.

— Вы отвратительны, — процедила сквозь зубы она.

— Вы уже говорили, — улыбнулся в ответ Ким Тэхён. — Но вы не можете отрицать того, что я кажусь вам привлекательным, Принцесса.

— Снова и снова называете меня «Принцессой», — прищурилась Наюн, — но, кажется, не понимаете своего места. Или не понимаете того, как следует обращаться ко мне. Так позвольте напомнить вам, что выше Принцессы по статусу лишь Его Величество Король Каталии.

— Не думаю, что вам следует забывать о Его Величестве Короле Гиаронда.

— Имеет ли это значение, когда вы — всего лишь его Советник? — фыркнула неприязненно Наюн и, резко развернувшись, направилась знакомым маршрутом, кинув коротко: — Доброй вам ночи.

Ким Тэхён на этот раз не обогнал её, не поймал её ладонь и не прижался губами к костяшкам пальцев под перчатками — он поймал вместо этого Принцессу за запястье, дёрнул на себя, заставив чуть не поскользнуться на протоптанной кем-то дорожке, и придвинул собственным телом к заснеженной зелёной стене лабиринта. Он был хмур и сосредоточен — почти страшен на самом деле с бровями, почти сошедшимися на переносице, и поджатыми губами.

— Советую запомнить, Принцесса, — процедил Советник сквозь зубы, — что вы признали только что своё подчинение перед Королём Гиаронда.

— Я признаю лишь то, что он выше меня по статусу, — нахмурилась Наюн, чувствуя, как неприятно хватка чужих пальцев усилилась на запястье. — Как Принцесса и женщина, я подчиняюсь лишь своему отцу — своему Королю — и отчасти брату — будущему Королю.

— Вы подчинитесь своему мужу, — нахмурился Ким Тэхён, а губы его скривились как-то слишком довольно и слишком неприятно. — Вы подчинитесь Королю Гиаронда, Принцесса.

— Ещё ничего не решено, — напомнила она. — Всё ещё…

В тёмном небе вдруг сверкнула, разрезая на две части полотно, молния — необычайно редкая для этих мест, и Наюн вздрогнула испуганно, едва не прижавшись от страха от Советнику Киму. А затем тишину сумерек — словно одного этого было мало — нарушил необычайный грохот, отдающийся внутри особенно неприятно, и девушка неосознанно зажмурилась, сжавшись невероятно сильно.

— Боитесь грома, Принцесса? — услышала она полный ехидства голос у самого своего лица и поспешила распахнуть веки, чтобы снова в итоге вздрогнуть от мелькнувшей в небе молнии. — Тогда вам следует бояться и меня.

— Что? — моргнула непонимающе девушка, и слух опять оглушил невозможный грохот, эхом разошедшийся по всему организму и заставивший-таки Наюн прижаться неосознанно к единственному живому телу поблизости — на талии её тут же оказалась чужая ладонь, не позволяющая отстраниться.

— Хотите, чтобы я перестал? — ухмыльнулся Ким Тэхён, отпустив её запястье, и указательным пальцем указав на небо. — Вы разозлили меня, Принцесса, не уверен, что смогу усмирить самого себя.

Наюн вцепилась протестующе в его плечи, пытаясь отодвинуть от себя, и нахмурилась, упорно никак не понимая, о чём он говорит. А потом в ладони его появилась вдруг магическая сфера, внутри которой искрились, переливаясь, несколько десятков молний, и девушка потрясённо выдохнула.

— Вы?..

— Я, — ухмыльнулся Советник, пальцами рассеивая собственную магию, а в небе снова сверкнула красным тонкая рваная линия. — Но вина лишь на вас, Принцесса, потому что зол я на вас.

— Отпустите меня немедленно, — процедила она сквозь зубы, ощущая, как в животе узлом действительно вяжется страх — единственный и позорный, родом из самого детства, когда ужасные молнии заглядывали в окна её спальни, а гром пугал, обещая своим басом самые невыносимые вещи.