Наюн вспомнила невольно о том, как чуть больше недели назад, торопясь привести себя в порядок, чтобы предстать перед делегацией из чужой страны в положенном виде, повернула за угол, врезалась в парня, что поймал её, стиснув на талии пальцы, и подумала, что он невероятно и неприлично красив. Сейчас она таковым не видела его совсем — Советник Короля Сокджина оказался неприятным, словно бы пустым и пугающим до невозможности.

— Лжёте, — проговорила она чётко и нахмурилась. — Я совсем не кажусь вам привлекательной, Советник Ким.

Тот, кажется, удивился и, моргнув, приподнял брови. А Наюн только отвернулась от него и сильнее распрямила спину, стараясь не показывать того, насколько сильно вспотели у неё ладони под перчатками от столь неприятного разговора. Парень хмыкнул в ответ, но отрицать и без того очевидное не стал.

— Но вы лжёте тоже, Принцесса, — произнёс он вместо этого. — Я, кажется, вам крайне неприятен, но вы продолжаете делать вид, что всем удовлетворены. Уверен, вы бы с большим удовольствием заставили меня вылететь из этого седла.

Наюн обернулась к нему с широко распахнутыми глазами, наплевав даже на то, что капюшон в тот же миг слетел с её головы, и ветер зарылся в волосы, холодя лицо и уши намного сильнее. Она подумала сначала, что наверняка ослышалась, однако парень вдруг рассмеялся страшно довольно, но ни капли не добро, и у неё, кажется, почти остановилось сердце.

— Вы маг?.. — спросила тихо Наюн, понимая причину, по которой она боялась его так сильно. Телепаты — ходят слухи — слишком сильно воздействуют на людей одним только своим присутствием.

— Верно, Принцесса, — хмыкнул он, а потом вдруг приблизился на своей лошади к ней и взглянул сверху вниз на её лицо. — Но мне не под силу читать ваши мысли, хотя я могу вызвать для вас бурю. Хотите? — Наюн нахмурилась недовольно и отвернулась от него, вцепляясь в поводья Юнаса ещё сильнее в желании отстраниться. — Все ваши мысли обо мне просто отражаются на вашем лице, Принцесса. И злость, к слову, вам очень идёт. Но я был бы признателен, находи ваше недовольство выход. Я хочу видеть, как кривятся ваши губы, когда вы перестаёте сдерживать себя.

Его дыхание — слишком горячее на холоде — опаляло ухо страшно неприятно, а слова его оседали внутри, заставляя выходить из себя. Но Наюн училась сдерживаться слишком долго и очень терпеливо, зная, как легко выходит из-под контроля её магия, едва только она начинает злиться. Девушка в итоге только повернулась в его сторону, слегка приподняв голову, чтобы видеть глаза, которые бы вполне могли быть красивыми, не будь такими насмешливо-неприятными, и процедила сквозь зубы:

— Вы отвратительны.

Но Советник Ким только ухмыльнулся довольно, обнажая верхний ряд зубов, и прошептал почти доверительно:

— Я знаю, Принцесса.

Он затем пришпорил своего коня и проехал чуть вперёд, позволяя себе обогнать её, а Наюн закусила нижнюю губу, подумав, что еле сдерживается сейчас, чтобы не запустить ему в затылок огромный ком снега. И плевать на несколько секунд стало на то, что подумает о ней Король, на то, как перепугается Намджун и попытается хоть как-то объяснить происходящее, и даже на то, что у всего этого могут быть крайне неприятные последствия. Она затем вдохнула глубоко и медленно выдохнула, чувствуя, как перестаёт щипать кончики пальцев от магии, которая так и требует своего выхода, и тоже поторопилась вперёд, равняясь с остальными и пристраиваясь со свободной от Намджуна стороны.

Они пробыли на границе Ледяной Пустыни не особо долго, девушка терпеливо ответила на каждый из вопросов Короля, снова начиная игнорировать то, как смотрит на неё при этом его Советник, и даже задумалась всерьёз, вглядываясь в непроглядную метель, насколько далеко смогла бы продвинуться, прежде чем погибла бы под завалами снега и холода. Ким Тэхён, к слову, иногда смотрел туда же и словно бы даже думал о том же, хмуря брови и сжимая челюсть. Наюн совсем не нравилось то, как интересовался он всем в Каталии, но Чимин сказал только: «Не придумывай, ты ждёшь от них слишком плохого», когда она предположила, что всё это слишком сильно напоминает разведывание территорий.

Они затем быстрым шагом, переходя иногда на галоп, направились обратно во Дворец, едва только начало темнеть, и девушка отметила про себя, что теперь Советник Ким Тэхён держался от неё на почтительном расстоянии и даже не влезал в их с Королём разговор, как бесконечно сильно любил это делать. Однако как следует порадоваться она не успела, потому что, едва они вернулись к замок, им навстречу выбежал мальчишка, прислуживающий во Дворце, и очень убедительно попросил Короля и Намджуна последовать «сейчас же, очень срочно» за ним. Ким Сокджин тогда кивнул абсолютно непонятно в сторону своего Советника, а затем выпрыгнул из седла и вместе со вторым мужчиной последовал внутрь. Наюн не поняла ровным счётом ничего из того, что так внезапно произошло, однако поняла, что осталась один на один с тем, с кем хотелось меньше всего.

Ким Тэхён очень быстро слез с лошади и так же быстро оказался рядом с ней, выглядя страшно довольно и подавая ей руку. Девушка не хотела принимать её совсем, но так же знала, что обязана это сделать, основываясь на этикете, который вдалбливали в её голову почти с самого рождения. Она потому, коротко поджав губы, вложила свою ладонь в его, второй упёрлась в подставленное плечо и позволила опустить себя на землю, рукой чуть сжав талию. Парень, однако, не поспешил отойти от неё на почтительное расстояние сразу после этого. Она дёрнулась в противоположную от него сторону, но Советник не отпустил её — лишь обвил талию рукой и придвинулся как-то ближе. Наюн сжала в ответ его плечо, протестуя из последних сил, и нахмурилась.

— Вы переходите границы, — процедила она сквозь зубы.

— Всё ещё не верите, что я испытываю к вам тёплые чувства?

— Вы лжец.

— А вы — лгунья, — ухмыльнулся он, позволяя ей, однако, отстраниться. — Почему бы вам не ударить меня, Принцесса? Я перешёл границы, вы правы.

Наюн сощурилась недовольно и посмотрела на него во всем отвращением, на которое только была способна.

— Думаете, я опущусь до этого?

— Признаться, я страстно этого желаю.

— Отвратительно, — снова повторила она, сжав ладони в кулаки. — Вы действительно отвратительны, Советник Ким. В чём причина того, что вы относитесь ко мне так, будто я в чём-то виновата перед вами? В чём причина того, что вы смотрите на меня так, будто бы я какая-то букашка? В Гиаронде это правда считается допустимым? Или вы сделали такое потрясающее исключение для меня?

Она фыркнула, не ожидая абсолютно никакого ответа на свои вопросы, только развернулась резко, взмахнув полами плаща, и зашагала в противоположную сторону. Пак Наюн — единственная Принцесса Каталии, обожаемая и страшно любимая подданными своей страны. И никто — никогда — не позволял прежде такой вольности ни в разговорах с ней, ни в поведении. С этим совершенно однозначно невозможно было мириться, и более терпеть она была не намерена.

Девушка была уже всего в двух шагах от заднего входа во Дворец, где не стояло никогда стражников по той лишь причине, что магической защите доверяли больше, когда прямо перед ней оказался вдруг снова Ким Тэхён и заставил своим появлением остановиться.

— Мне жаль, Ваше Высочество, — хмыкнул он, а Наюн в очередной раз не успела заметить, как её ладонь оказалась в его. Советник коснулся губами костяшек её пальцев, скрытых под перчаткой, и заглянул в глаза так, что ей вновь стало не по себе. — Мне жаль, что вы восприняли мой интерес оскорблением. Позвольте загладить свою вину.

Девушка вырвала свою руку из его пальцев, быть может, слишком резко и абсолютно неприлично, но ей вдруг стало откровенно плевать на это. Наюн лишь только обошла его стороной, не говоря ни слова, и очень быстрым шагом направилась во Дворец, чувствуя, как горит её кисть ровно в том месте, где коснулись её чужие губы — наверняка такие же ядовитые, как и слова, которые они произносят.