— Да. Это отличная идея.

Мы выходим из дома и идем по полю. Земля тети Беа простирается на несколько акров, словно буфер от остального мира.

И тогда, взглянув на дом и поля по-новому, я понимаю, что здесь действительно легко обороняться. Здесь открытая местность и легко обнаружить чужих. Нет никаких деревьев и ничего, где можно спрятаться.

Тетя все знала и никогда не говорила мне?

— Как Мстители перестают ими быть? — спрашиваю я внезапно.

Колетт останавливается и поворачивается ко мне. Ее короткие волосы развеваются вокруг скул. Она выпрямляет рукава и прячет часы. И только после этого она отвечает на мой вопрос.

— Ты можешь уйти в отставку, точно так же, как в другом месте.

— А семья должна знать, кто ты?

— Через семью ты становишься одной из них. К чему все эти вопросы?

— Почему я не знала, что это безопасный дом?

— Только твоя тетя могла ответить на это. — Колетт пристально осматривает поля и останавливает взгляд на автомобиле, едущем вдалеке по дороге. — Но есть родители, которые уходят на пенсию и никогда не рассказывают своим детям.

— Мои родители мертвы.

— Как они умерли?

— Несчастный случай на лодке.

Ее губы сжимаются в узкую линию.

— Знаю, это похоже на шпионское клише. Но они участвовали в регате. Им нравилось ходить в шторм. Они жили ради такой опасности. Так что это было лишь вопросом времени.

Женщина рассеянно кивает, оглядываясь назад.

— На все есть причины, — говорит она. — Ты можешь продать дом и переехать?

— Я еще не думала об этом. Тетя Беа умерла всего пару недель назад.

— У тебя больше никого нет?

Качаю головой.

— Нет. Отец был единственным ребенком, а тетя Беа была сестрой матери.

Колетт протягивает руку.

— Ты действительно одна в этом мире?

В ее исполнении эти слова звучит так мрачно.

— Я хочу к Джексу. У меня больше никого нет.

Она вздыхает, поворачивается и медленно идет к дому.

— Джекс — шикарный мужчина, — говорит она. — Никто не хочет бросать его.

Я думаю о женщинах, о которых она, вероятно, говорит, и хмурюсь, но иду рядом. Холодные, жесткие сорняки хрустят под ногами, когда мы наступаем на них.

Я действительно не хочу возвращаться к тишине своего дома, хотя очень хочу исследовать кладовку. Но если Колетт уйдет, то исчезнет и моя единственная связь с Джексом.

— Могу я поехать с тобой?

— Нет. Они все равно вернут тебя сюда.

— Что ты имеешь в виду?

Она кивает.

— Ты видишь больше, чем должна.

— И что теперь будет?

Она останавливается и жестом останавливает меня.

Я чувствую, что сейчас мы вне досягаемости любых устройств внутри дома, которые контролируют мою деятельность. Отмечаю место и мысленно по периметру рисую круг в голове.

— Думаю, ты должна продать этот дом и просто жизнь дальше, — говорит Колетт.

— Но кто-то другой окажется здесь.

— Его купят люди, которые будут его использовать.

— О-о. — Понимаю, кому он достанется, и что здесь будет происходить.

Мы продолжаем идти к дому.

— Могу ли я связаться с Джексом?

Колетт качает головой.

— Никто не связывается с ним, если он сам этого не хочет.

— А с тобой?

Она снова останавливается.

— Мия, извини, что Джекс втравил тебя в это. Я знаю, со стороны это все выглядит захватывающим приключением, но ты не можешь связываться с нами. Извини.

Мы в тишине доходим до заднего входа. Голос Колетт приобретает формальные нотки, будто каждое ее слово теперь под прицелом наблюдателей.

— Наша служба безопасности будет присматривать за вами, — говорит она, — но они не будут вторгаться в вашу личную жизнь. Никто не будет записывать, чем вы занимаетесь, и не будет прослушивать вас. Они просто будут обращать внимание на то, кто к вам приходит, и проверять, не являются ли эти люди вам угрозой.

Если они не слушают, то почему она так говорит? Я чувствую, как волосы на моей шее начинают шевелиться от страха.

— А это произойдет? Кто-то придет сюда?

Она колеблется.

— Нет. Вы будете в безопасности. — Колетт наклоняется, целует меня в одну щеку, а затем в другую и шепчет. — Береги себя, Мия.

Затем она идет к машине.

Я наблюдаю, как она заводит BMW и выезжает из переулка. Я не хочу идти в дом. Тяжело сажусь на ступеньку крыльца. Я чувствую себя разбитой. Она моя единственная связь с Джексом. И теперь она ушла.

Они все ушли.

Я прислоняюсь головой к перилам и наконец-то позволяю чувству жалости наполнить себя. Я одна. Мне некуда идти. У меня нет ничего, кроме этого непонятного дома, который каким-то образом привел Джекса ко мне. А теперь он ушел. Его не найти. Если Мстители не могут его отследить, тогда и у меня нет шансов.

Я встаю. Надо проверить, есть ли в кладовой что-то, что может мне помочь.

Нужно посмотреть.

Глава 8

Джекс

Полагаю, Мия уже дома. Прошло шесть часов.

Сэм ведет нас к посту Мстителей, который замаскирован под магазин пончиков. Я сижу на стоянке в старом плаще-палатке, скрывающем меня от наблюдателей.

Тем временем Сэм внутри заказывает булочку с корицей.

Плащ нагревается от солнца. Я наблюдаю за всем сквозь прозрачную панель, но чувствую себя долбанным антиквариатом.

С тех пор как я сбежал из тюрьмы, Сэм украл и отремонтировал слишком много техники, и он недоволен тем, как я уничтожил его последнее творение.

Поэтому я сижу под старым плащом, который пахнет Old Spice.

Мои мысли занимает Мия. Интересно, что она делает? Наверняка бесцельно бродит по старому дому.

Поскольку мне больше нечего делать, я вытаскиваю айдипад и смотрю на Джорджиану Пауэрс, которая жила в том безопасном доме, пока туда не прибыл Клаус и не умер. Дом выведен из эксплуатации, Пауэрс тоже.

Я сидел в тюрьме и не знал об этом, поэтому отправлял письма Клаусу туда. А Мия их получала и отвечала.

Я не могу сосредоточиться.

Вспоминаю ее последнее письмо, предложение, которое она написала, когда я нашел ее.

Что-то о том, чтобы сорвать с нее платье и обнажить бедра.

Я вспоминаю ее в сарае, лежащую на сене, ее связанные над головой запястья. Каждое движение заставляет ее грудь покачиваться… И ее тепло, сжимающее мои пальцы.

Сфокусируйся, Джекс.

Я больше не увижу ее. Обычно это не проблема. Женщины появлялись и уходили из моей жизни. Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Берлин, Париж.

Но в Мие есть что-то особенное. Поэтому мне лучше держаться от нее подальше.

Продолжаю читать.

Джорджиана была тетей Мии?

Джорджиана Пауэрс родилась в семье Дружинников и вступила в программу в 1960 году в возрасте пятнадцати лет. Она отличилась во время войны во Вьетнаме и получила статус «Шестой фазы» до двадцати лет, специализация — оружие дальнего радиуса действия.

Затем ее родители получили серьезные ранения в боях, вышли в отставку, но взяли на себя ответственность за безопасный дом.

Они номинально были связаны с сетью, поскольку этот дом редко использовался.

Джорджиана поселилась в доме в конце 70-х и оставалась там до тех пор, пока состояние ее здоровья шесть месяцев назад не ухудшилось.

Я положил айдипад. Информация соответствует той, что мне рассказала Мия. Но в файле нет упоминания о сестре или племяннице. Возможно, оно было уничтожено, когда Мие присвоили статус «Особенной».

Дверь открывается, и Сэм возвращается в машину.

— Легко, как пирог, — говорит он, когда заводит машину. — Днем здесь сидят двое, в основном для мониторинга резервных копий системы, — усмехается он. — А значит, теперь они у нас есть.

Он выезжает с автостоянки на дорогу, и через пару минут он говорит:

— Теперь можешь снять плащ.

Я снимаю эту чертову штуку, пот стекает по моей шее.

— Почему ты не замаскировал машину?

Сэм смеется.

— Сделал.

— Тогда какого черта?!