Они ее достали. Я так и думал.

Я смотрю на дисплей на приборной панели. Большинство Мстителей по-прежнему сосредоточены вокруг «Плаксы», но некоторые из них отступили. Двое следуют за мной — не повезло или вычислили меня, не знаю.

Что-нибудь в этом автомобиле точно может убрать их, но теперь у меня на руках отравленная женщина.

Я видел, как дротик впился ей в шею, когда она была у меня на коленях. Я знал, что он предназначался мне. Я быстро вытащил его, но, по-видимому, система инъекций улучшилась за время моего пребывания в тюрьме Ридли. Он подействовал моментально.

У меня около семи минут, пока яд не убьет ее.

Я снова проверяю на датчиках расстояние до преследователей и смотрю, где могу остановиться и выйти. Будет плохо, если я не смогу ввести противоядие или меня обнаружат Мстители. Но к тому времени, когда я смогу спокойно остановиться или поговорить с Мией, будет уже слишком поздно.

Я съезжаю на узкую дорогу, которая, похоже, может привести к какому-то жилью. Плотность деревьев по обе стороны скрывает все, что может быть в конце пути.

Беря во внимание состояние забора, это место либо заброшено, либо здесь живут старики, которые больше не могут его поддерживать. Это меня вполне устраивает.

Как только я перестаю просматриваться с дороги, жму по тормозам и вылетаю из машины.

Какой это яд? Прижимаю пальцы к шее Мии. Ее дыхание медленное и неглубокое, пульс слабый. Наверное, респираторный, поскольку неврологический вызывает конвульсии.

Я не знаю, что делать. Уничтожить какого-то Мстителя, чтобы избежать обнаружения, или хватать противоядия и попытаться выяснить, какое из них подойдет?

Смотрю на дисплей. Огоньки показывают, что Мстители приближаются. Пока они не прошли мимо, я не узнаю, идут ли они ко мне. Нельзя рисковать. И у меня всего пара минут, чтобы спасти Мию.

Я бегу к переднему сидению автомобиля, выключаю все передатчики, открываю бардачок, а затем вырываю провода, которые питают все системы, установленные Сэмом. В голове мелькает мысль, что, несмотря на то что я сбросил «Плаксу» и наши идентификационные чипы, Мстители могли иметь доступ к машине и теперь могут следовать за ней.

Ладно, открываю багажник и выключаю все, у чего есть источник питания.

Теперь мы должны исчезнуть с экранов, не излучать ничего, кроме тепла, которое нелегко отследить движущимися транспортными средствами. Хотя, теперь я не буду знать, идут ли они ко мне и что делают. Но это не важно. Я должен найти противоядия. Открываю боковые отделы черного чемодана, который Сэм оставил мне. Внутри пять шприцов. Я не могу использовать их все. Антидоты действуют не хуже ядов, если использовать их неправильно.

Я тщательно их осматриваю, радуясь, что в доме Мии нашел время прослушать рассказ Сэма о содержании автомобиля. Синий флакон для неврологического дротика, который я исключил. Красный — пищеварительный, это болезненный яд, и она бы почувствовала себя плохо прежде, чем потеряла бы сознание. Желтый — это респираторный, редко используется. А этот флакон не противоядие — он химически изменяет яд в организме, чтобы скрыть то, что вы сделали. Мия уже умерла бы, если бы приняла его.

Последние два являются мощными наркотиками, предназначенными вывести из строя или убить. Я не верю, что они хотели убить ее. Мстители, расставленные по периметру бункеров, даже не носят ничего летального. И с момента укола прошло семь минут, что означает, что они могут спасти, если захотят.

Но какой шприц? Зеленый или белый?

Я беру оба и направляюсь к Мие. Зрачки. Они подскажут: один из ядов влияет на глаза, второй — нет.

Наклоняюсь к Мие и поднимаю ее голову. Темные и влажные от воды медовые волосы рассыпаются. Чувствую спазм в горле, когда я приподнимаю ее веки, чтобы проверить зрачки. Черный в зеленом, в норме.

Я удобнее кладу Мию на сиденье и беру белый флакон. Уверен, что этот дротик был предназначен для меня. Стрелявшего нужно понизить до уборщика. Дружинники никогда не должны упускать свою цель.

Стаскиваю колпачок с иглы и осторожно прижимаю ее к руке. Опустошив шприц, я убираю его и осматриваю периметр. Если Мстители действительно отслеживают меня, то прибудут в любую секунду.

Я жду, считаю сердечные ритмы, и жду, что Мия или придет в себя, или машина получит сигнал задержать нас.

Ничего не происходит. Я кладу голову на грудь Мии. Сердцебиение выравнивается, но ее дыхание еще медленное, слишком медленное. Дротик содержал больше, чем может быстро переработать ее тело. Доза была рассчитана на меня.

Черт.

Я иду вглубь по дороге. Там есть строение, которое видно за поворотом. Я вытаскиваю большой платок из сумки Мии и прикрываю ее. Затем возвращаю машину к жизни, сажусь за руль и медленно еду.

Внезапно ловлю себя на мысли, что оцениваю свое эмоциональное состояние. Я беспокоюсь больше, чем должен. Я потерял контроль. Успокаиваю дыхание. Надо быть настороже. Я уязвим, я знаю, что все мои прибамбасы отключены. Но я убежал из бункера Мстителей с универсальным ключом. Я это сделал.

А эта девушка… Она меня раздражает, не реагирует на мои слова. Я хочу защитить ее, удержать от опасности, но потерпел неудачу.

Мы подъезжаем к старому дому. Он определенно заброшен, передняя дверь висит на петлях. Я заезжаю за него, чтобы спрятать машину. Насколько я могу видеть, весь двор засажен кустами и деревьями. Слева — сарай, кажется, в хорошей форме. Я переставлю машину туда, как только пойму, что Мия в безопасности.

Глушу машину и поворачиваюсь к девушке. Все без изменений, но меня успокаивает ритм ее дыхания.

Я решаю оставить ее в машине, пока исследую дом и решу, что там безопасно, но не могу этого сделать. Если Дружинники едут сюда, то заберут ее. А если у нее появится какая-то реакция на яд или противоядие, я хочу быть рядом.

Дом двухэтажный. Здесь хорошо будет слышно звуки шагов. И открытая входная дверь может быть просто уловкой, чтобы дом выглядел пустым. Мне просто нужно запереть одну из комнат.

Я иду к задним сидениям и беру Мию на руки. Платок падает, оголяя ее. Она дрожит, и я воспринимаю это как отличный знак. Я обматываю платок вокруг нее и крепче прижимаю к себе.

Один удар по задней двери открывает ее. Кухня грязная, но неповрежденная. Один вход ведет к пустой столовой, другой в зал и к входной двери. Небезопасно. Я прохожу мимо лестницы, чтобы проверить, нет ли спальни внизу, но там только пустая комната с раздолбаным пианино и старое потрепанное кресло.

Нехорошо. Захожу и выглядываю в окно. На улице все так же тихо.

Возвращаюсь на кухню. Мия начинает шевелиться. Я останавливаюсь у машины, глядя на нее сверху вниз. Ее веки трепещут, но не открываются. Она приходит в себя.

Иду к сараю. Перед нами гигантские створки, но рядом есть и дверь нормального размера. Вместо того чтобы пинать ее, сначала проверяю, откроется ли она. Я кривлюсь, когда я поворачиваю ручку, поскольку с Мии снова сползает платок, оголяя ее колено.

Внутри тускло, лучи света проникают сквозь трещины. Здесь пусто, только кое-где местами валяются тюки сена. Хлипкая лестница ведет на чердак.

Здесь гораздо легче обороняться.

Я пинаю один тюк, пока оно не развалился. Этого недостаточно, поэтому я разбираю пару других, пока у меня не появляется подходящая куча.

Платок снова скользит по Мие, и я встаю на колени, чтобы придержать его, когда кладу девушку на рыхлое сено. Когда я накрываю ее, она тут же скручивается в клубок, дрожа. Теперь моя рубашка довольно сухая, поэтому я снимаю ее и накрываю Мию. Этого недостаточно, но так ей будет легче.

Я накрываю ее платком и жду. Ее пульс кажется нормальным, и дыхание, похоже, выровнялось, но я не знаю, почему она не проснулась. Я слегка встряхнул ее.

— Мия, ты в порядке?

Ее лицо кривится от боли.

Однажды я испытал на себе действие дротика, когда Сэм испытывал один из своих скрытых инжекторов. Он вводил противоядие в течение нескольких секунд, но это был неприятным опытом.