— Что ты хочешь от меня, Малфой?

— Не поверишь, никак не могу тебя выкинуть из головы, — ровный строй мурашек пробежался по спине Гермионы, оставив после себя неприятное ощущение.

— Забудь. Что за цирк со стихотворением? Откуда ты о нем узнал?

— Я его написал.

— Что? Нет. Его написал Виктор, — возразила Гермиона.

— Этот тупоголовый идиот? Он слова не умеет в предложения составлять, — возмутился Малфой, остановившись в паре метров от девушки.

— Он… он сказал, что это его…

— Надо будет его наказать за нарушение авторских прав.

— Это не снимает моего вопроса. Что за цирк? Тебе стало совсем скучно, и ты решил меня довести в этом году?

— Возможно.

— Зачем? Тебе не хватило пыток в твоем поместье, Малфой?

Казалось, что время остановилось. Тишина начала давить на уши, будто погружая в океанские глубины.

— Я этого не хотел, — Драко крепко сжал кулаки.

— Поэтому прошу тебя, оставь меня в покое. То, что было тогда, — Гермиона запнулась, — было ошибкой.

— Хочу превратить эту ошибку в систему, — выпалил Малфой.

Губы Гермионы, обкусанные в порыве ненависти, обжег его поцелуй. Неправильный и неуместный. Она чувствовала боль, которая медленно плыла от кистей рук, к шее, к животу и ногам, пока, наконец, не добралась до головы. Пресс опустился.

Тело девушки стало лихорадить.

Неожиданно ноги Гермионы подкосились, голова закружилась, и она обмякла в объятьях слизеринца, при этом сильно впившись своими губами в его.

К его глубочайшему удивлению, она не отпихнула его, а продолжала прижимать к себе все сильнее. Драко чувствовал нарастающее желание. Оно захватывало и Гермиону. И сейчас Драко был готов продать душу, лишь бы этот момент никогда не кончался.

Но, когда оба уж полностью потеряли над собой контроль и растворились в этом чарующем мгновении, Гермиона неожиданно отстранилась.

Казалось, что в одно мгновение Малфой забыл все языки мира.

— Нет, хватит…

— Не ври себе, — шепнул Драко, запуская руку в копну волос Гермионы.

— Это неправильно, — девушка сделала паузу чуть длиннее, чем положено, — не говори ничего, Малфой, просто хватит.

Драко медленно снял с Гермионы свои руки и тяжело вздохнул.

Сердце гриффиндорки сжалось, казалось, что еще немного, и оно выскочит из груди. Было стыдно. Неловко, противно, обидно и стыдно. Но, к ее удивлению, слез не было. Внутри было пусто, и эту пустоту сумела заполнить только одна эмоция — гнев.

— Иди к этому уроду Краму, или к Уизли! — рассерженно выпалил Драко.

— Малфой…

— Я сказал, Грейнджер. Ты не стоишь даже моих мыслей, — еле слышно отозвался он.

Гермиона заглянула в его глаза и обнаружила в них чувство разочарования, несвойственное ему. Малфой закрыл глаза и хотел развернуться, но хрупкая рука Гермионы вцепилась в его запястье мертвой хваткой и, потянув обратно, вернула его в объятья.

Их дыхания начали срываться с нарастающим темпом двигающихся губ. Властно Малфой проник языком в рот девушки, завладевая свободой. Она издавала еле слышимые стоны, но именно они заставляли сероглазого действовать дальше.

Он опустил одну руку уже ниже талии. Гермиона прижала его тело к себе, дыхание участилось, и девушка разорвала поцелуй, чтобы восстановить дыхание. Но Драко не мог позволить ей такой роскоши, и начал покрывать поцелуями щеку спускаясь по подбородку к шее. Каждый новый глоток кислорода сопровождался стоном.

Внизу живота Гермиона чувствовала некое волнение, но это не страх и не боль, это невесомое состояние наслаждения. Она открыла глаза и увидела перед собой Малфоя, охваченного возбуждением. Его зрачки заполнили всю радужку, а рот открывался с попыткой захватить воздух.

Его грудная клетка совершала томные движения. Дрожащими пальцами гриффиндорка запустила руки в волосы парня, и жадно схватив их, простонала.

— Меня ждут, — глубоко вдыхая кислород, практически простонала Гермиона, оборвав жаркий поцелуй.

— Они никуда не денутся, — прошептал Драко прямо в губы девушки.

— Почему ты согласился сопровождать Виктора?

Драко отстранился от девушки, нахмурив брови.

— Не из своего личного желания.

— Ну, еще бы. Гарри сказал, что Макгонагалл хотела обратиться ко мне за помощью, но ты сам согласился. Почему? — она уставилась на него, все еще ощущая его руки на своей талии, которые в ту же секунду сжались.

— Потому что нечего тебе таскаться с этим болваном.

— Он мой друг.

— Ох, — Драко закатил глаза и убрал руки от Гермионы, — наивная Грейнджер.

— Тебе-то какое дело вообще?

— Я собственник.

Гермиона громко рассмеялась, прикрыв ладошкой рот.

— С чего ты вообще взял, что я твоя собственность?

— Еще пока нет.

— Этого не будет, — Гермиона сильно толкнула парня в грудь.

— Не играй с огнем, Грейнджер.

— Воспринимай, как хочешь.

— Иди к черту, Малфой. Ты безумен.

В хищных, серых глазах вспыхнул огонь ярости. Длинные пальцы с хрустом сжались в крепкие и мощные кулаки. Ледяной взгляд разглядывал что-то в глубине бесконечности. Она знала этот взгляд. Она боялась его. На секунду его глаза вновь встретились с глазами Гермионы, заставляя тело покрыться мелкими жгучими мурашками.

— Идиотка.

* Протеевы чары — вид магии, позволяющий объединять в единое целое, в некое подобие системы несколько предметов.

** Профессор Пигоди — выдуманный персонаж

Комментарий к Глава 8.

Вдохновение хлещет сквозь края, надеюсь, что увижу комментарии, критику, отзывы 😍

========== Глава 9. ==========

Гермиона не могла переварить недавние события, мечась от депрессии к бешенству, от него к унынию, затем обратно к гневу.

Отвратительное ощущение унижения, словно плевок в лицо. Вот так распорядилось сознание с чувствами Гермионы, вот так ее предал разум, который не желал выкидывать Малфоя из головы.

Она и плакала, и злилась всякий раз, когда воспроизводила в своей голове отрывки диалога с Драко, его дыхание на коже, прикосновения губ.

— Я не хочу сейчас, — Гермиона оттолкнула Рона, который порывался навалиться всем телом на девушку.

— Ты избегаешь меня уже месяц.

— И?

— И? Серьезно? — Рон начал выходить из себя, — ты сейчас шутишь?

— Мне… мне сейчас надо разобраться кое с чем, — в голосе Гермионы звучала досада.

— Мне надоело.

— Рон, я не хочу ссориться.

— Так не заставляй меня срываться, — Рональд повысил голос.

— Рон, — проблеяла Гермиона, — мне нужно время.

— Достаточно, — Рон покинул комнату, сжимая кулаки и стараясь не смотреть в сторону девушки.

Гермиона заплакала.

Ее глаза защипало, а в горле снова образовался ком, который хотел выскользнуть изо рта рёвом или мольбой. Все рушилось прямо на глазах, все растворялось, словно пепел, под ногами земля становилась мягкой, все путалось, смешивалось в одно большое пятно.

Все перестало существовать, все изменилось.