– Знаете, как она плавно тронулась! Если бы не высокая трава, Зина бы увидела велосипед и остановила трактор. Ничего, я помогу Егору починить колесо, он совсем чуточку помялось.

Зина снова заплакала. Отец обнял дочь. Ну что делать, только женская работа ей по силам. Когда сын рассказал про Веру и изобразил, как она выбиралась из реки, даже сестра не удержалась и сквозь слёзы улыбнулась. Алёша очень был доволен этому, быстро доел кашу и пошёл спать. Перед тем, как уснуть, сказал:

– Я скоро буду тоже трактористом, уже всё умею и знаю, но Егор говорит, что только через год, не раньше мне трактор доверит.

Санька работала в городе посменно и к тому же могла подменяться, поэтому в деревню ездила часто. Зимой она приехала в пальто, вязаных шерстяных варежках и шапочке. На ногах – сапожки из кожи. Увидев, как она выходит из попутки, люди её сразу и не узнали. А признав, долго ощупывали пальто, удивлялись необычной мягкой материи, пушистому меховому воротнику. Летом Санька всех поразила своей обувью. Она приехала в босоножках, которые в городе давно уже носили. Но бабы не оценили:

– Совсем девка, видно, обеднела, туфли – дыра на дыре. Наверное, на новые денег не хватило.

Сестры, вспоминая, смеялись этому. Но то было до их ссоры.

…Клава рассматривала рецепт, который мать вложила в это же письмо. Подумала о том, что пойдёт к Ане прямо на работу. С тетей Еней встречаться не хотелось после одного случая. Однажды тётя и дядя, как всегда поджидали племянницу с работы. Когда та пришла и помыла руки, Мария стала накрывать на стол, вскипятила чайник, поставила тарелку с большими кусками сахара и положила маленькие щипчики, чтобы колоть его. Порезав хлеб, она вытащила из кастрюли, стоявшей в ведре с холодной водой для охлаждения, сливочное масло. Когда тетя развернула бумагу, она чуть не разревелась: масло, которое она утром купила в магазине у мужа своей родной сестры Ени, было зелёным от плесени! Стоило оно недёшево. Племянница и муж еле успокоили возмущенную женщину. Пришлось пить чай просто с хлебом, вприкуску с сахаром.

Мария хотела идти к сестре немедленно, но за окном уже было очень темно, решила всё же подождать до утра. Клава работала с девяти часов, поэтому уговорила тётю пойти вместе. Вот и дом родственников. Магазин, в котором они работают, находился на первом этаже дома, где они жили. Магазин ещё закрыт, значит те ещё дома. Тетя с Клавой быстро поднялись по широкой грязной лестнице на второй этаж и остановились у потрёпанной двери.

– Кажется, здесь.

Клава тогда удивилась, что тетя не знает, где точно живёт её сестра. На площадке была ещё одна дверь. Звонок был неисправен. Тетя приложила ухо к узенькой щели и постучала. Дверь быстро открылась. Рядом стояла Анна, готовившаяся выходить, с удивлением рассмотрела на них, а затем радостно вскрикнула:

– Ой, вот это да! Какие гости, заходите, пожалуйста. Как жалко, что я на работу спешу. Почему решили утром прийти? Вечером приходите, посидим, поговорим. К нам же Алёшка наш приехал из Москвы погостить, сейчас пробежку в парке делает, скоро придёт.

Нюра по очереди быстро поцеловала и обняла каждую, крикнула родителям, чтобы встречали дорогих гостей и убежала. Клава при входе заметила богатую мебель, дорогую одежду, какие-то вазы с искусственными цветами, коробочки… Казалось, что все это попало сюда случайно, может сложено на временное хранение, казалось ненужным пыльным хламом. От вещей в широком коридоре было очень тесно. Тётя с мужем выбежали из комнаты посмотреть, что за гости нагрянули с утра пораньше. Увидев, кто пришел, Еня разочарованно протянула:

– А, это вы… Чего надо, зачем пожаловали?

Клава поняла, что дальше прихожей их не пустят, а тетя, до этого настроенная решительно, вдруг растерялась. Девушка решила взять ситуацию в свои руки. Она велела тёте снять обувь, поискала глазами, что надеть на ноги взамен, не увидела. Сняв свои туфельки, потянула Марию за собой в конец длинного коридора, и они очутились на кухне. Хозяева, огорошенные такой наглостью, шли следом. Клава развернула масло:

– Смотри, дядя Вася, что вчера ты продал тёте Марии. Нужно быть внимательным. Хорошо, что мы родные, жаловаться не будем, а если это купят другие покупатели, неприятностей не оберёшься!

Даже не взглянув на масло, Угаров, оскорблённым голосом завопил:

– Ты что это говоришь, нахальная девка? Я торговал, когда тебя на свете ещё не было. У меня одни благодарности от властей, никогда даже замечаний не было! Не знаю, где вы это масло достали. Проваливайте, пока милицию не позвал! Здесь недалеко, они быстро прибегут.

Клава поняла, кого он имеет в виду – своих соседей Мыльниковых. Она собралась уже уходить, чтобы избежать неприятной встречи, но внезапно к ним пришла помощь. Входная дверь хлопнула, и в квартиру, не разуваясь, уверенно вошел высокий статный парень в спортивной форме. Клава ахнула. Это же ее брат Лёша, прямо не узнать! До нее доходили слухи, что живет в Москве, там женился на дочке управляющего ресторанами, с ней он учился в одной группе престижного института на экономиста. После учёбы молодые благодаря связям тестя получили большую квартиру. Клава засмотрелась на парня. Какой у него интеллигентный вид, настоящий житель столицы! Алёша, как и сестра, был искренне рад встрече. Он обнял тётю, а Клаве наговорил кучу комплиментов и расцеловал. Поняв, в чём дело, он поморщился и обратился к родителям:

– Вы что творите? Совсем стыд потеряли? Вчера весь день люди в магазине возмущались, но родной своей сестре подсунуть дерьмо! Как ты, мама, могла так поступить с тётей? Мало она для тебя делала?

Родители отнекивались, как могли.

– Что ты знаешь о нашей жизни? Кругом одни завистники и враги. Каждый спит и видит, как бы у нас чего взять! А от Глашки, сынок, держись подальше. У её отца брат – враг народа! Его со всей семьёй расстреляли! Узнают, что с ней роднишься, сам пострадаешь!

Мать вторила отцу, выкрикивая визгливым голосом:

– А что такого она сделала для меня? Обноски барские донашивать привозила? Приеду в гости, меня в людскую отведёт, со слугами объедки барские есть посадит, а сама в это время с барами в хоромах песни поёт да отъедается. Я жду-жду, когда придёт поговорить, она появится чуть ли не ночью, спросит для вида про родителей и как у меня дела. Начну рассказывать, гляжу, а она уже спит. Ей до нас дела не было никакого, лишний раз проведать не приедет!

Клава видела, как Алёша, не смотря на истерические вопли родителей, искренне сожалел о гибели дяди Игната и его семьи, и она была благодарна ему за это. Простившись с Алёшей, который обещал навестить их в ближайшее время, Клава с тетей поторопились уйти из этого неприятного враждебного места. Клава после на работе долго отмывала ноги и отстирывала носки от грязного пола тетки.

Однажды дяде Серафиму пришлось ещё раз поехать в рейс – заболел машинист, а заменить некем, о нём и вспомнили. Серафим сразу согласился. Он уехал на два дня. Клава конечно же осталась ночевать у своей тети Марии. Вечером тётя тщательно занавесила кухонное окно, проверила, заперты ли двери, и усадила Клаву на стул.

– Глашенька, что я тебе сейчас скажу и покажу, ты удивишься.

С таинственным видом тетка подошла к стене, половину из которой занимала печь. Рядом стоял металлический медный столик на ажурных изогнутых ножках. Над ним висела такая же пластина с ажурными крючочками – на них тётя вешала поварёшки, ситечко, полотенце, ковшик. На столике ничего не было. На него они вставали, чтобы открыть или закрыть печную вьюшку. Мария пошарила под его столешницей рукой и достала небольшой ключик. Затем сняла с последнего крючка пластинки полотенце и стала этот крючок откручивать. На его месте оказалась замочная скважина, в которую тетя вставила ключ. Пластинка отошла, и открылась ниша. Из неё Мария вынула маленькую красивую шкатулочку, размером примерно семь на пять сантиметров и толщиной не больше трех. Тетя Мария открыла её перед Клавой, и та ахнула. В шкатулке лежало сокровище – две пары серёжек и цепочка, на которой был маленький медальон в виде сердечка.