— Он в меня не верит, он мне не верит, не ценит и вообще ведет себя как бука… — не пожаловаться было выше моих сил. Что показательно, уточнять не потребовалось.

“Отец ещё просто не осознал размеров привалившего счастья”, — Мадара отвлекся от отрабатывания ударов и глянул на тренирующихся братьев.

— Вот, и ты меня подкалываешь! — трагически плюхнулась на энгаву. Вытянулась во весь рост и подперла ладонями подбородок.

Энергии пока маловато, чтобы воздействовать на окружающих так, как хотелось бы. А так, как могла, уже делать было нельзя — подопечные же.

Тихий топоток ножек. Сверху рухнул юный охотник на духов, не оставляющий попыток добраться до заколок.

— Вот, хоть кто-то мне рад! Попался! — извернувшись, сгребла в охапку. Ответом стал радостный визг.

Мадаре пришлось оставлять разминку и присоединяться к валянию младшенького. Всё же афишировать моё присутствие сразу было несколько опрометчиво. К забаве быстро подключились и другие братья. Тренировка плавно переросла в весёлую кучу-малу. Выглянувшая на шум Микото улыбнулась и покачала головой, увлекла обратно в дом явно порывающегося вмешаться супруга.

Выбравшись из пихающегося, катающегося и щекотящегося клубка, оценила картину со стороны. Саске… Мадара… Да какая разница? Сейчас он счастлив по-настоящему, самозабвенно тискает братьев, и у нас всех есть прекрасный шанс, чтобы подобный маразм, что произойдет в будущем, не случился.

***

— Ты уверена? — Мадара удивленно уставился на меня.

Вздохнула. Спокойная жизнь не продлилась и пяти дней.

— Ну, или Медока перепутал себя с корнем имбиря. — Пожала плечами.

— Он хотел вонзить в себя кунай, а затем остановился, как будто его кто-то за руки дернул… — пробормотал подопечный, словно пытаясь это осознать.

— Его состояние очень похоже на одержимость. И прекрасно объясняет, почему он внезапно перестал считать себя Учихой. Кстати, в тот момент, когда Медока пытался самоубиться, он снова однозначно относил себя к клану.

— Какой-то дух? Или ментальное воздействие?

— Точно не дух. Такого конкурента я бы почувствовала сразу. А воздействие… кто и когда успел бы? Парень не покидает владений клана. Ведёт себя вроде как обычно. Часто отлучался за травами, но сейчас самое время их заготовки.

— И ведь отцу не скажешь, если единственная странность чувствуется лишь тобой. — Мадара взъерошил волосы. — Раздвоение личности?

Развела руками. Сказать тут было нечего.

А ведь началось всё совсем просто. Лишь с ощущения неправильности. Прислушалась к себе, стараясь понять, что же произошло. Один из огоньков, какими в моём восприятии светились Учихи, почти погас. Такое бывает: смерть рано или поздно случается, и тяжёлые ранения тоже. Но это всегда сопровождается выбросом эмоций, а не так, словно человек внезапно перестал испытывать чувства. Сосредоточилась на этом огоньке. Привычная дезориентация. Открыв глаза, окинула место, в котором оказалась. Лес, полянка и… Целый и невредимый Учиха, замерший рядом с цветами, чьи соцветия использовались при приготовлении лекарств. Юноша немного постоял, не шевелясь, затем как ни в чем не бывало принялся собирать растения. Не понимаю. На вид никаких травм нет. Но для меня он словно погас. Больше всего это похоже на то, как воспринимались в энергетике не-Учиха.

С какого перепугу данный представитель перестал относить себя к клану Учиха, было непонятно. Притом резко, искренне. Для верности прикрепила заколку к шевелюре этого странного… существа. Не способен человек так быстро и без причины полностью поменять самовосприятие. Даже чтобы надеть маску другой личности, нужно время. А юноша этот — Учиха по крови, родился и вырос в клане. На опасные миссии не отправляли из-за слабости как шиноби. И на те, где требуется вживаться в роли, тоже.

— Сёри, — от воспоминаний отвлёк Мадара. — Продолжай за ним следить, у меня появилась идея. — Учиха уселся в позу для медитации в тени ближайшего дерева.

Оставалось взять под козырек и направиться к тревожно мерцающему огоньку.

Медока снова был в “сумеречном” состоянии. Внешне всё выглядело прекрасно. Парень терпеливо объяснял усевшимся в рядок малышам, как выхватывать сюрикены, чтобы отправить их в полет максимально далеко и при этом не порезаться. Проверял. Поправлял положение пальчиков, помогал делать правильные замахи.

Вот только Медока не считал себя Учихой!

***

— Что ты делаешь? — вернувшись с наблюдений, застала Мадару за своеобразным боди-артом.

— Помнишь, я копировал для Наруто печати? — Учиха отвлекся от начертания на себе же вереницы символов. Отложил кисть. — В библиотеке Орочимару была и эта. Разновидность барьера. Наподобие той, какой запирают биджу.

— Напомнить, чем кончились наши игры с печатями в прошлый раз?

— В этот раз всё проверено. Я готов рискнуть.

— Сейчас?! — схватилась за голову.

— Эту печать можно активировать в любой момент. — Убедившись, что ничего не размажется, Мадара оделся. — Пока она незаметна.

— До первой помывки. Да что там, стоит сильнее задраться рукаву, и окружающим станет видно, что у тебя всё тело чем-то изрисовано!

— Значит, не буду тянуть. Где Медока?

— Вроде пошел лекарства готовить, — обреченно вздохнула. Подопечного было не остановить.

Учиха убрал тушь и писчий набор, деловито подхватил один из свитков и быстрым шагом вышел из комнаты.

— Нии-сан! — оклик Изуны заставил приостановиться.

— Чуть позже, отото, — Мадара вновь прибавил шаг.

— Но…

— Это срочно!

Точно, как Наруто покусал.

“Он всё ещё там?” — ощущался мальчишка гончей, вставшей на след.

— Да.

Только у самого здания Учиха притормозил, сделал глубокий вдох-выдох и вошел уже совершенно спокойным шагом.

— Медока-кун!

— Да, Мадара-сан? — удивился подросток, не торопясь повернулся, отложил пестик, которым растирал травы.

— Не мог бы помочь разобраться кое с чем? — подопечный развернул на столе свиток.

— Конечно, — мягко согласился ирьенин, приблизившись. — Что вызвало вопрос?

— Вот это, — Мадара протянул руку, словно желая указать спорный момент, и резко ухватил соклановца за открытое запястье.

Всплеск чакры. По коже подопечного стремительно поползли символы печати, переползая на словно закаменевшего ирьенина.

Миг, другой, и Медока рванул руку, стараясь высвободится из захвата. Что показательно — оба молчали, хотя ощущения должны быть не из приятных. Самым паршивым оказалось то, что мне оставалось только ждать. Как точно работает эта печать, понять не удалось, а рисковать быть заточенной не хотелось. Наконец последние символы переползли с одного Учихи на другого.

Медока просто рухнул. Мадара едва успел его придержать, не дав разбить голову о край стола. Тоже потерял равновесие и начал заваливаться. Быстро вселившись в тело, кое-как смогла сгруппироваться и смягчить приземление. Колено и бедро левой ноги отозвались болью. Уф, вроде ничего серьезного. Убедившись, что терять сознание подопечный не собирается, освободила место.

Запястье Медоки теперь украшал своеобразный браслет. Парень не шевелился и загнанно дышал.

— Вселяйся в него, пока не помер, — оптимистично напомнил мне Мадара. — Я слишком потратился.

Фыркнув, последовала совету.

Чакры в этом теле было мало, но контроль оказался на высоте. Даже в столь плачевном состоянии смогла применить медицинскую технику и понять, что происходит. Организм словно сам себя разрушал. Кое-как удалось приостановить процессы. Но завершить лечение сама не смогла.

Внутренний мир Медоки был затянут молочно-белым туманом. Если это его нормальное состояние, то не завидую я менталисту, который сунется сюда незваным. В этом облаке что угодно можно спрятать. И не поймешь, пока не упрешься.

— Медока-кун, — позвала негромко, на пробу. Сдвигаться с места не решилась. — Медока! Всё закончилось, это существо больше не опасно! — И тишина в ответ. Хотя какой-то слабый отклик всё же пришел. — Ты клану нужен, хватит прятаться!