Неторопливо шла по улицам, рассматривая витрины и прохожих. Повезло, язык понимала. Хоть контракт и был заключен криво, часть функций выполнял.

Осмотрела творение духовного последователя Церетели. Каменные лица вызывали стойкую ассоциацию с американскими президентами, увековеченными подобным образом.

Поселение гудело растревоженным ульем. Люди в темно-синей форме с зелеными жилетами носились как угорелые, лезли на стены в буквальном смысле слова и прыгали с крыши на крышу. Да что у них за вестибулярный аппарат? То и дело мелькали их коллеги в жилетах другого фасона и масках. В воздухе висело напряжение. Слухи, которые удалось собрать, были дикими. Решив пока не спешить, вернулась к зданию, в чьих коридорах меня и выкинуло в этот мир. Как по путеводной нити добралась до нужной палаты. На потолке статуей замер странный человек в маске птицы.

От мальчишки, куклой лежащего на кровати, явственно чувствовалась связь с моим горе-нанимателем. Всмотрелась в бледное лицо. А красавцем вырастет.

Судя по подслушанным разговорам, имя ребенка — Саске. Учиха. Ситуация вызывала ступор. В военизированном поселении одним махом убили весь костяк полиции? Как? Прошлась по палате, села в ногах пациента.

И что мне теперь делать? Потрогала все же закрепившуюся ниточку связи. Рвать или оставить? Впрочем, вопрос получения энергии был более насущным, а тут ловить нечего. Поищу добычу в другом месте.

***

— Момо-чан, ну давай, построй ему глазки, такой мужик пропадает, — нашептывала на ухо миловидной девушке-ирьенину все время, пока она занималась искалеченным пациентом. — Шрамы украшают мужчину. И хорошо, что его теперь на административную работу переведут, так не будешь переживать, что на миссии навернется!

Хожу сюда как на службу. Уже знаю по именам весь персонал. Шиноби оказались на удивление устойчивы к моим воздействиям, и отдача энергии не соответствовала затратам на её получение. А цепляться к гражданским — все равно что сидеть на хлебе и воде перед богато сервированным столом. Однако приходилось подпитываться и затягивать пояс, почти не воздействуя на окружающий мир. Это печалило.

В очередной раз повторила Момо свои рекомендации. Эх, не выходит. Вздохнув, выскользнула из палаты. Пойду проверю, как там Саске. Похоже, единственный для меня выход — всё же заключить с ним контракт, на этот раз минуя всяких посредников. Дрожащая, но пока держащаяся ниточка связи в этом поможет, но сперва Учиха должен как минимум выйти из своего эмоционального зависания.

Состояние мальчишки тревожило. Он был всё так же безучастен ко всему. Медицинские, гигиенические ли процедуры, слова окружающих. Выполнять действия он всё же начал, но как робот с заложенной программой. Хотя мои появления сквозь стены и демонстративное прохождение сквозь персонал его явно привлекали — взгляд задерживал. Пытаясь развить успех, наставляла рожки бдящим охранникам и докучливым личностям, мысленно окрещенным мною “следователями”. Пару раз приходил старик в бело-красных одеяниях со странной шляпой с иероглифом; окружающие демонстрировали максимальное почтение, и только виновник торжества не реагировал на попытки поговорить. Впрочем, с учетом ситуации — неудивительно.

Вот и теперь уже переодевшийся ребенок безучастно пялился в потолок. Непорядок. Поднялась этажом выше, просочилась сквозь перекрытия и приобняла масочника. Помахала рукой Саске. Мальчишка все же перевел на нас взгляд, при этом сложилось впечатление, что смотрит он на охранника. Почувствовала, как крепкие мышцы слегка напряглись. Вот это чувствительность! Или это охранник на взгляд подопечного так реагирует?

В коридоре раздались приглушенные голоса. Дверь отворилась, и на пороге возникла молодая женщина в стандартной форме шиноби.

Посетительница мне не понравилась. Вроде на вид ничего особенного. Ухожена, миловидна, но в эмоциональном плане — почти полный ноль. Неестественно.

— Здравствуй, Саске-кун, — голос у неё оказался приятным, — мое имя Рин. Сегодня тебя выписывают. Хокаге-сама распорядился сопроводить тебя домой и помочь по хозяйству.

Мальчишка поднялся с постели, не меняя выражения лица. Кивнул и последовал на выход.

Следуя за молчаливой парочкой, добралась до квартала на окраине. На воротах и домах было стилизованное изображение веера, как на одежде Саске. Оказавшись за воротами, поёжилась, словно облили холодной водой. Кажется, тут раньше работала какая-то защита, способная отвадить сущности, подобные мне.

Встречать нас вышли немедленно.

— Здрасте, — рассеянно пробормотала ближайшему призраку. Меня одарили таким взглядом, что появилось желание прикинуться ветошью. Напомнила себе, что моя весовая категория намного больше и вообще при необходимости могу всё тут зачистить. Другое дело, что после этого потрачусь так, что сама стану как эти духи. Так что нахально улыбнулась в духе “тридцать два не предел” и последовала за своими невольными провожатыми дальше, по пути продолжая здороваться. Нельзя забывать о вежливости. Нам все равно вместе жить, пусть привыкают.

Добравшись до дома в центре квартала, присвистнула: солидный особняк.

Пока мальчишка с безучастным видом сидел на кухне, женщина обыскала ящики, нашла рис и какие-то свитки. Развернула на столешнице один из них, коснулась пальцами непонятных надписей. Хлопок! На свитке, как на салфетке, появилась горка овощей.

Ого! Как она это сделала?!

Из другого свитка таким же образом был извлечен кусок мяса. За готовкой наблюдала как завороженная, хотя больше ничего особенного женщина не делала. До того момента, как не пришлось включать плиту. Отчего появился жар, так и не поняла. Электричество? Или какая-то местная магия? Хочу-хочу-хочу! Не выдержав, принялась виться вокруг, заглядывать под руку. Плюнув на трату энергии, просунула голову сквозь тело женщины, чуть ли не нырнула в кастрюлю.

Скосив глаза на Саске, отметила, как у того расширились зрачки. Ну, хоть какая-то реакция!

***

Ночь. Темнота. Тишина. И мертвые с косами… ой, немного не из той оперы! Кос у них нет. Но стоят. Под окнами и вокруг дома. Внутрь не заходят. Исключение — мужчина и женщина, видимо, родители. Поднапрягши память, припомнила их имена. Фугаку и Микото, вроде.

Тишину разорвал тихий всхлип. Вздохнув, повернулась к постели. Саске вертелся, дергался, вздрагивал. Женщина, глядя на это, кусала губы, мужчина хмурился. Наконец мальчик рывком сел, откинув одеяло. С диким видом повертел головой. Обхватил себя руками. Встретился со мной взглядом и замер. Призрачных родителей он явно не замечал.

— Я не могу тебя коснуться, но хочешь, расскажу историю или спою?

Громкий облегченный вздох в ответ. Будем считать, что да.

Села рядом. С чего бы начать — с учетом местного колорита?

— Далеко-далеко отсюда жил-был… — чуть запнулась, едва не сказав “король”, — дайме, и была у него красавица-дочь.

Часики тикали. Уже успела переврать с десяток историй, превращая рыцарей в самураев и шиноби, прекрасных дам — в гейш или химе. Правда, под конец таких сказочек беспомощные барышни начинали выдавать в себе куноичи под прикрытием. Наконец ребенок заснул. Перевела взгляд на так и не ушедшую парочку. Женщина безмолвно поклонилась.

Смахнула рукой со лба метафорический пот. В следующий раз подготовлюсь заранее, чтобы не экспромт выдавать. А ведь ещё надо пережить день.

Саске исправно ходил в школу. Сидел там с каменным лицом, но что-то записывал. Учителя тактично старались делать вид, что ничего не произошло, и пока не дергали. А вот дети фонили любопытством, стреляли глазами, провожали шепотками. Ладно хоть с тупыми расспросами не лезли.

Рин исправно готовила, убирала, но и только. Странно. Я сперва решила, что она вроде психолога. Но задушевных бесед женщина не вела, ни к какому специалисту Саске не водили. Да и на ночь Рин никогда не оставалась. Ребенок, потерявший всех родных, живет в месте, где все произошло, да еще и остается один на ночь. Гениально! Я — не считаюсь. При кошмарах обнять не смогу. А ещё Учиха притягивал к себе духов почивших родичей. Навредить ему они не навредили бы, но такая компания поневоле воздействовала негативно в энергетическом плане. Ритуал бы какой провести. Одно дело, когда добровольно остаются, а другое — когда что-то удерживает.