Мне не очень понятны пассажи данного отрывка относительно того, что люди будут смеяться над Иудой вместо Христа как над распятым на кресте. Вызывает ли смех зрелище казни, мертвого в мучительном оскале предсмертной агонии? Кто знает, может быть, те времена отличались особой жестокостью — и насмешки над казненными и казнимыми были в порядке вещей, даже хорошим тоном? Интересно и рассуждение Христа о том, что апостолы и Богородица наказаны Богом слезами и скорбью по невинно убиенному за то, что они любили Его «немного земной любовью». Что имеется в виду в тексте? По всей видимости, то, что к Христу не стоило подходить с общечеловеческими мерками, он был «не от мира сего» и требовал к себе соответствующего отношения: не как к человеку, но как к высшей истине, представителю великого Учения, земному воплощению ВСЕЛЕНСКОЙ ВЛАСТИ. А власть, как известно, всегда покоится на чьих-то костях, если точнее — на костях добровольно принесших себя в жертву или принесенных в жертву насильно. Можно ли говорить, что здание христианства выросло на костях Иуды, а Церковь и посейчас пожинает плоды безупречно спланированной почти 2000 лет назад операции? А я бы рискнул!
Глава 221. Встреча Иисуса с учениками и Его вознесение на небеса
Повернувшись к тому, кто пишет, Иисус сказал: «Варнава, будь очень внимательным, записывая в Моем Евангелии все то, что произошло во время Моего пребывания в миру! Напиши также обо всем, что случилось с Иудой, дабы верующие мне вышли из заблуждения и чтобы каждый уверовал в истину!». Тот, кто пишет, ответил: «Я сделаю все это, Учитель, если это будет угодно Богу, но я не знаю, что стало с Иудой, так как я видел не все». Иисус ответил: «Иоанн и Петр, видевшие все это, здесь, и они тебе расскажут, как все произошло».
Затем Иисус попросил нас созвать уверовавших в Него учеников, чтобы они увидели Его. Иаков и Иоанн собрали тогда семеро апостолов, а также Никодима, Иосифа и еще семьдесят двух человек, и они вместе с Иисусом совершили трапезу.
В третий день Иисус сказал: «Пойдите с Моей матерью на Оливковую гору. Оттуда Я поднимусь на небеса, и вы увидите, кто вознесет Меня».
Все отправились туда, кроме двадцати пяти из семидесяти двух учеников, которые, испугавшись, бежали в Дамаск. В то время как все совершали полуденную молитву, Иисус явился в окружении великого множества ангелов, восхвалявших Господа Бога. Увидев ослепительное сияние Его лица, все перепугались и упали лицом к земле. Иисус поднял их и успокоил словами: «Не пугайтесь, Я ваш Учитель!». Он изобличил многих людей, поверивших, что Он умер, а затем воскрес, говоря: «Не думаете ли вы, что Я и Господь — обманщики? Господь, как Я вам уже говорил, дал Мне жить до приближения Конца Света. Говорю вам, ибо умер не Я, а умер Иуда, предатель. Остерегайтесь же, сатана сделает все, чтобы сбить вас! Постарайтесь же быть Моими свидетелями повсюду в Израиле и во всем мире, свидетелями того, что вы слышали и видели!».
Сказав это, Он попросил у Господа спасения для верных ему братьев и истинной веры для грешников. Закончив молитву, Он обнял Свою мать и произнес: «Оставайся с миром, мать Моя, и пребудь с Богом, твоим и Моим Создателем!». Затем Он обратился к ученикам: «Да пребудет с вами Милость и Милосердие Господа!». Тогда четыре ангела, взяв Его, вознесли на небо на глазах у всех.
В этом пассаже Иисус и вовсе заявляет, что представления о Его смерти и последующем воскресении нашептаны людям сатаной, в действительности же вместо Него распят был Иуда. Я вижу здесь в тексте некоторую нелогичность: дело в том, что читатель уже имел возможность составить себе мнение о том, кто был кукловодом в данном действе, кто послал Иуду на крест, а до того подбил на предательство: сатаной никаким тут и не пахло, все было сделано собственно Иисусом, по разработанному Им и, вероятно, Его ближайшими учениками и блистательно претворенному в жизнь плану.
А теперь то, что я обо всем этом думаю
Итак, я нашел два, с моей точки зрения, наиболее подходящих для анализа апокрифических источника. В одном из них собственно имя Иуды Искариота не упоминается, во втором он оказывается в центре событий — и повествования. Что, как мне кажется, по большому счету прослеживается в апокрифической концепции:
• Бог = Иисус = Иуда.
• Иисус является автором сюжета инсценировки собственной гибели на кресте.
• Помощники Иисуса — апостолы, которые получают от Него неограниченные полномочия для осуществления власти Его именем.
• Цена всех вопросов, возникающих к эпизодам с участием Иуды, есть цена власти.
Поскольку очаровательная Софи поделилась со мной результатами своих наблюдений, я прослеживаю некую глобальную тенденцию: хотя из канонических Евангелий это последовательно убирали, но и в них остались следы концепции, что предательство Иуда совершил по соизволению Христа, которому надо было выставить себя жертвой, чтобы… Впрочем, и так всем понятно, чтобы что, сколько раз можно повторять одно и то же! В апокрифическом Евангелии от Варнавы эта мысль проведена жестче: Иисус не только фактически приказывает Иуде взять на себя грех предательства, но и впоследствии подменяет Себя им и вынуждает принять крестные муки вместо Себя. Однако авторы Евангелий (и апокрифического, и, тем более, канонических), несмотря на очевидность того, что Иуда действует по соизволению свыше, а не по велению собственной испорченной натуры, никакого снисхождения Искариоту не высказывают. Как будто у него был выбор, как поступать.
Мой отчет
Я, как уже упоминалось выше, отправился на поиски каких-нибудь следов архива Эразма Роттердамского. Мои поиски были сосредоточены на источнике или хотя бы упоминании об источнике, который Эразм использовал при подготовке к печати трактата Иринея Лионского «Против ересей». Напомню, что он вышел в виде отдельного издания в 1526 году (а был написан, вероятно, в середине 190-х), и Эразм ни словом, ни полсловом не обмолвился, откуда он взял данный текст. Поэтому ряд богословов-скептиков до поры до времени (а точнее, до появления в печати официального сообщения о том, что найдено Евангелие от Иуды) полагали, что, может быть, Ириней что-то придумал в порыве красноречия про поносимую им святыню каинитов (см. выше); правда, практически никто не предполагал, что что-то придумал издавший Иринея Бог знает по каким рукописям Эразм Роттердамский.
Авторитет этого человека был настолько велик в средневековой Европе, что ему доверяли практически безоговорочно. Его считали самым начитанным, самым образованным, самым продвинутым знатоком богословия и книжности своего времени. И то сказать, было за что: Эразм Роттердамский первый предпринял филологический анализ Библии и текстов отцов Церкви; в совершенстве владея греческим, латынью, европейскими языками, он без труда ориентировался в сочинениях философов и богословов разных национальностей, жонглировал выдержками из их текстов, готовил к печати все новые и новые издания, снабженные собственным комментарием.
Что-то подсказывало мне, что именно к Эразму тянется одна из тех заветных ниточек, что поможет нам окончательно разобраться в тайне Евангелия от Иуды. Нет сомнения в том, что этот предтеча европейской Реформации прекрасно ориентировался в том материале, который издавал. Безусловно, он должен был знать нечто об апокрифическом тексте, по которому так нелицеприятно прошелся Ириней. Вот только найти бы тому какие-то свидетельства, найти какие-то указания на то, что Эразм пытался разобраться с помощью подручных средств в том, что собой представляет (представляло) заветное Евангелие от Иуды.
Вообще меня потрясли масштабы и размах личности этого человека: мы как-то не привыкли ориентироваться на средневековые авторитеты — а может быть, и зря. В частности, Эразм Роттердамский обладал такой колоссальной ученостью для своего времени, пользовался в разных кругах таким безоговорочным авторитетом, что мог бы, если бы захотел, возглавить Реформацию, расшатать устои Церкви, претендовать на самый высокий сан в ее иерархии, одним словом — наворотить чего угодно…
