Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

О чем рассказывает Евангелие от Иуды

Текст Евангелиярассказывает о том, какое место Иуда Искариот занимал среди учеников Христа — 12 апостолов, следовавших за ним при Его жизни.

Из Евангелияследует, что Иуда был любимцем своего Учителя, который считал его чуть ли не посвященным и достойным того, чтобы открыть ему самые сокровенные тайны. Иисус, выделяя Иуду и по-особому относясь к нему, ведет с ним уединенные беседы, рассказывая о мироустройстве и мировой иерархии. Особую короткость отношений Спасителя и апостола подчеркивает уже само заглавие текста: «Сокровенное слово, которое Иисус рассказал, говоря с Иудой Искариотом в откровении за восемь дней до трёх дней, когда Он ещё не пострадал». Один Иуда узнает в Христе посланника высших сфер, он говорит своему Учителю: «Я знаю, кто Ты и из какого места Ты вышел. Ты вышел из зона Барбело, бессмертного, и пославший Тебя — Тот, чье имя я не достоин произнести». Эоном Барбело гностики называли высшие бессмертные сферы, участвовавшие в сотворении мира и, соответственно, принимающие участие в управлении им.

Христос, проникнувшись доверием к Иуде, рассказывает ему об устройстве мира — зонах и управляющих ими архонтах, и о том, что первого человека сотворил ангел Сакла (в переводе с арамейского его имя означает «дурак»), который постоянно пребывает в динамичном противостоянии с ангелом Небро (он в тексте Евангелия «окровавленный»). Настанет время, и на смену Сакле придет другой ангел-творец, который приведет с собой другое поколение людей. Может быть, это будет альтернативная цивилизация, альтернативный род; эти люди станут жить по другим, своим законам, ничего общего с «законами» «нынешнего, поколения» (людей — потомков Адама, сотворенного Саклой) не имеющими.

Иисус говорит, что Иуда обладает мистическим даром предвидения и всепонимания, путь ему предстоит недолгий, но такой, который не даст о нем забыть в веках. И останется имя его на слуху, главным образом потому, что именно он сдаст Учителя стражникам. Это необходимая жертва со стороны обоих, без которой Христос практически не сможет выполнить свое предназначение — реализоваться как бессмертный дух, только на некоторое время получивший в пользование тело.

Если, согласно версиям канонических Евангелий, Иисус предсказывает предательство одного из апостолов, то в Евангелии от Иудывсе обстоит с точностью до наоборот: Христос наставляет Иуду отдать себя в руки стражников. Если Иуда откажется, некому будет выполнить эту великую миссию, которая необходима как предшествующая искупительной жертве на кресте.

Таким образом, Евангелие от Иудыреабилитирует этого ученика Христа: не из-за подлости своей, не из жадности и не из желания обогатиться, даже не разочаровавшись в Христе (именно версию разочарования выдвигали некоторые толкователи Нового Завета, которым поступок Иуды не давал покоя), Иуда предает Его в руки стражи — он поступает так по приказанию своего Учителя и Наставника, избравшего именно его для этой миссии. Выбор же Иисуса падает на Иуду как на избранного и просветленного — только ему можно доверить самые сокровенные тайны, рассказать о высшей иерархии, только он способен понять истинное значение и истинную роль Христа в истории настоящего и будущего человечества, только на него можно положиться: лишь он способен справиться со страшным поручением — взять на себя функции предателя. Остальные ученики-апостолы слишком темны и невежественны, они глухи духовно и многого просто не в состоянии понять, а тем более — принять.

Евангелиеоканчивается следующими словами: «И первосвященники роптали, что Он вошел в комнату Своей молитвы. Были же некие из книжников, наблюдавшие, чтобы схватить Его на молитве, ведь они боялись народа, ибо Он был для них всех как пророк. И они встретили Иуду, они сказали ему: „Что делаешь здесь ты?! Ты ученик Иисуса!“. Он же ответил согласно их желанию. И Иуда взял деньги, он предал им Его». Вот так, покорно и обыденно, повинуясь воле своего Учителя, Иуда взваливает на себя, пожалуй, самую страшную в истории человечества ношу — он соглашается принять обращенные на себя проклятия ради того, чтобы дать возможность роду человеческому быть спасенным искупительной жертвой Христа. Не зря тот на протяжении текста несколько раз говорит Иуде, что тому покровительствует некая путеводная звезда, которая не оставляет его ни днем ни ночью и озаряет его непростой путь — путь самоотречения и служения вечной истине.

— Ничего себе! — по прочтении этого фрагмента текста Софи просто развела руками. — Тут, получается, все поставлено с ног на голову! Что после этого всего думать об Иуде?

— После этого надо именно что думать, — улыбнулся Ларионов. — А то мы привыкли ждать с раскрытым ртом, когда нам туда кто-нибудь что-нибудь положит, вот туда и сыплется все что ни попа-дя, а мы все глотаем… Хватит уже довольствоваться тем, что нам подсовывают, пора осуществлять самостоятельный выбор!

— Постой, не митингуй, — перебил его Геннадий. — Что ты предлагаешь делать? Сразу, в едино-часье зачеркнуть Новый Завет, безоговорочно поверить Евангелию от Иуды? Но почему?

— Да-да-да. Объясни, пожалуйста, чем тебе так импонирует это новое прочтение образа предателя и негодяя Иуды… Ты понимаешь, за 2000 лет его имя стало уже нарицательным! Так нет же, теперь окажется, что он единственный последователь Христа всех времен и народов, что его нужно почитать за тот подвиг, который он совершил, и т. д.

— Уймитесь, ребята, — Серж; сказал это абсолютно серьезным, деловым голосом, звук которого настраивал на конструктивные обсуждения, — я ничего такого не имел в виду, я просто сказал, что всегда, нам всем, нужно думать. Иначе тебя разведут, как я не знаю что… А применительно к данной, гиперщекотливой ситуации вообще ясно как Божий день: надо все анализировать, ко всему относиться с долей скепсиса, чтобы не возникало никаких соблазнов априорного доверия чему бы то ни было. Самое любопытное, что, к каким бы выводам мы ни пришли, они будут практически сенсационны…

— Что ты имеешь в виду? — настало время удивляться мне.

— Да все очень просто: если мы признаем подлинность и значение Евангелия, а самое главное — того, что в нем описывается, это одно дело. Тогда выходит, что имя Иуды нуждается в реабилитации, а история апостолов — в пересмотре. Если же мы отвергаем материал Евангелия, подергаем текст сомнениям, получается, что речь идет о какой-то подделке, которую кто-то когда-то по каким-то причинам сфабриковал, — и остается попытаться выяснить, кто бы это мог быть и зачем ему все это могло понадобиться.

— И как мы все это будем выяснять? — простонала Софи. — Как можно идентифицировать подделку, которая была сделана, скажем, полторы тысячи лет назад?

— Да не суетись, посмотрим, все уляжется рано или поздно, — попытался успокоить ее Таманцев. — Ребята, нам осталось не так уж и много, давайте сделаем последний рывок — заглотнем историю Евангелия от Иуды — и все будет хорошо.

— Да будет так, аминь, — пропел Ларионов. Явно наклевывалось продолжение работы избы-читальни.

— Стоп, без меня не читайте, а я пока хоть кофе, что ли, сварю на всех! — на бегу в кухню прочирикала Софи.

Ну, кофе так кофе, почему нет, собственно?

Текст отличной сохранности бывает только поддельным

Десять минут прошли в полном молчании.

— Народ, если кто выпил свой кофе, — пророкотал Таманцев, — пора переходить к заключительному этапу знакомства с Евангелием. Мы должны составить представление о том, кто, когда, при каких обстоятельствах его нашел, хранил, продавал и перепродавал, работал с ним… Короче, нам нужна максимально полная информация о памятнике, так что давайте напрягайтесь.

— Слушаем и повинуемся, читаем дальше, — съерничала Софи, впрочем, действительно, утыкаясь в распечатку.

Как текст Евангелия от Иуды был обнаружен и менял владельцев

Фигурантов в истории находки и купли-продажи-перепродажи сенсационной рукописи огромное количество.

По версии последних владельцев папируса, содержащего текст Евангелия от Иуды, местом его находки явилось пещерное захоронение неподалеку от города Махага в провинции Эль-Минья (правый берег Нила, 193 километр к югу от Каира). Некие местные археологи-любители (имена их никому не известны) нашли его в скале, буквально изрытой катакомбами и ходами, и привели туда поднаторевшего в подобных операциях по расхищению гробниц Ам Самию (это было в начале 1970-х годов). Ам Самия, увидев два гроба в пещере, выбрал один из них для подробного осмотра. Там обнаружился скелет и стеклянные фляги римской работы, обернутые в древний папирус. Согласно данной легенде, гроб и скелет рассыпались, судьба фляг неизвестна, а вот папирус Ам Самия забрал себе.

Через некоторое время (в 1978 году) он показал своей знакомой Джоанне, которая увлекалась коптским искусством, место тех захоронений в скале; женщину поразила замечательная вентиляция в катакомбах. Тогда же Ам Самия похвастался, что ему удалось весьма выгодно продать александрийскому антиквару Ханне Азабилю (за целых 8 тысяч египетских фунтов!) найденные в гробницах папирусы, причем по своей неграмотности он не мог сказать, что это были за рукописи, на каком языке они были написаны, и т. д.

По странному стечению обстоятельств вскоре после этой экскурсии Ам Самия умер. Джоанна жива и поныне, но когда ее попросили указать место, которое ей в конце 70-х показал Ам Самия, она не смогла (или не захотела?) этого сделать.

Ханну Азабиля, связавшегося с папирусом, ждали многочисленные приключения. Все началось с того, что он решил проконсультироваться о том, за сколько можно сбыть оказавшиеся в его руках рукописи в Европе, у своего знакомого грека-антиквара, который жил в Женеве, а в Египет наезжал в поисках разных диковинок.

Этот Николас Кутулакис пришел в лавку Ханы с рыжеволосой спутницей, которую, скорее всего, звали Евфимией (уменьшительные ее имена звучали как Миа, Эффи и Фифи). Миа бегло говорила по-арабски, и Кутулакис использовал ее как переводчицу. Кутулакис дал понять Ханне, что написанные на папирусах коптские рукописи могут быть с успехом перепроданы, и предложил свои посреднические услуги. Однако Ханна побоялся, что грек сдерет с него слишком большой процент за посредничество, и решил пойти другим путем.

Отказавшись от услуг Кутулакиса, Ханна у того за спиной заключил союз с Миа. Египтянин поручил ей найти для себя клиента и предложил выгодные, с его точки зрения, комиссионные. Миа вскоре порекомендовала Ханне потенциальных покупателей, и в марте 1980 года пара флегматичных европейцев прибыла в Александрию на собственной яхте, чтобы лицезреть сокровища Ханны. По случаю их приезда торговец все свои диковинки перенес из лавки в дом, где и встретил гостей. Они с удовольствием рассматривали все, что показывал им хозяин, и соглашались на любые приобретения не торгуясь. Ханна был очень доволен, в конце концов покупатели и продавец ударили по рукам, подсчитали всю сумму предполагаемой покупки — и визитеры вернулись на яхту, якобы за деньгами.

Однако они так и не сделали никаких покупок, более того — их даже больше никто не видел. А в дом Ханны проникли воры, которые унесли все самое денное. Примечательно, что они даже не стали возиться с сейфом, где хранились фамильные драгоценности и папирусы, — предпочли унести его целиком, не вскрывая (через некоторое время полиция обнаружила уже пустой, естественно, сейф со взломанными замками в соседнем квартале).

Прошло время, и на антикварном рынке Европы стали всплывать предметы, украденные у Ханны.

К ситуации подключился в 1982 году Кутулакис: ему удалось найти и вернуть Ханне папирусы (в качестве оплаты за услугу он взял золотые древнеегипетские серьги и золотую же статуэтку Изиды, которые также нашел в одной из частных коллекций Европы и сумел доказать, что они были похищены у египтянина; кстати, по ходу дела выяснилось, что эти предметы были куплены у женщины по имени Эффи). Кутулакис во время своих поисков пользовался услугами некоего Янниса Пердиоса, светского человека, грека по происхождению, ведущего околобогемный образ жизни. Пердиос участвовал, таким образом, в поисках папирусов, имел возможность их сфотографировать и познакомился с самим Ханной.

По просьбе последнего, который так и не расстался с мыслью обогатиться за счет продажи коптских рукописей, Пердиос начал искать в Европе покупателя, готового выложить кругленькую сумму за сокровище Ханны. Так, он дал пачку фотографий папируса Фриде Ча-кос-Нюссбергер, вдове известного швейцарского ювелира, которая после его смерти сама занялась антикварным бизнесом. Однако в тот момент у Фриды на примете никаких респектабельных покупателей не было…

Что же касается папирусов, то Пердиос отсоветовал Ханне возить их с место на место. Под них был арендован сейф в одном из швейцарских банков, где их благополучно и оставили на время поисков покупателей.

В 1983 году таковые обозначились на горизонте. У Ханны было три папирусных кодекса (кодексом называют папирусную книгу; скрученные же папирусы называются свитками): один представлял собой трактат по математике на греческом языке, второй — Книгу Исхода, тоже на греческом, а третий содержал несколько текстов на коптском, среди которых было и Евангелие от Иуды(кроме него кодекс включает «Первое откровение (апокалипсис) Иакова», «Послание Петра Филиппу»и фрагмент текста, условно названного учеными «Книгой чужестранца (Аллогена)»).

Купить эти рукописи решили трое же американских ученых — эксперт по истории раннего христианства Джеймс Робинсон, профессор Мичиганского университета Людвиг Кёнен и библеист Дэвид Ноэл Фридман. На собственно коптский кодекс претендовал Джеймс Робинсон, который добился выделения 50 тысяч долларов для приобретения раритета отделом редкой книги своего университета. Впрочем, на встрече в Женеве, где происходил торг, присутствовал не сам Робинсон, а его ученик Стивен Эммель, в это время находившийся в командировке в Европе.

Встреча продавцов и потенциальных покупателей была оформлена в высшей степени таинственно: они собрались в одном отеле, затем переехали в другой, и именно там из обувных коробок на свет Божий извлекли древние кодексы, листы которых были переложены газетами. Ученым бросилось в глаза довольно посредственное состояние документов.

Впрочем, при беглом осмотре они оказались все еще достаточно крепкими и читабельными (ни фотографировать документы, ни делать какие-то записи по ходу ознакомления с ними хозяева рукописей не разрешили). Американцы полагали, что рукописи будут им проданы за 150–200 тысяч долларов. Каково же было их потрясение, когда они услышали цену раритетов: за них просили 3 миллиона долларов! Для начала 1980-х годов это была совершенно немыслимая, баснословная сумма! Тем более что ею никто и не располагал. Ни на какие уступки Ханна и Пердиос не шли; не захотели они рассмотреть и возможность продажи кодексов по отдельности.

Единственный конструктивный момент этой встречи заключался в том, что Эммель даже при беглом осмотре сумел датировать рукопись (с его точки зрения, навскидку папирус можно было отнести к IV–V веку) и понять, что центральный ее документ посвящен Иуде.

Прочитав отчет своего ученика, профессор Робинсон сделал достоянием научной общественности факт существования загадочного папируса и стал искать спонсора для того, чтобы все-таки выкупить его у Ханны. К началу 1990-х Робинсону удалось убедить некоего норвежского коллекционера приобрести кодекс; все тот же Пердиос взялся доставить Ханну в Нью-Йорк, чтобы оформить сделку. Робинсон совершенно справедливо полагал, что это неспроста — должно быть, рукописи были переправлены из женевского банка в нью-йоркский. Впрочем, Пердиос уверял его, что у Ханны в Нью-Йорке живет родственник, которого антиквар просто собирается навестить попутно с делами. Робинсон не верил в это — и правильно делал.

Как позже выяснилось, рукопись осела в сейфе лонг-айлендского банка еще в 1984 году. Дело в том, что после первой неудачи Ханна вознамерился заручиться поддержкой коптской общины в США и с ее помощью еще раз попытаться реализовать хотя бы только коптский манускрипт.

Он встретился с настоятелем коптского собора в Нью-Джерси, они оба направились в сопровождении дюжих телохранителей к торговцу раритетными изданиями и старинными рукописями Гансу Краусу, чтобы предложить ему купить кодекс за 1 миллион долларов. Тот же, прежде чем принимать решение по их предложению, обратился к эксперту — профессору Колумбийского университета Роджеру Бегналлу. Вегналл, увидев кодекс, решил, что перед ним одна из рукописей библиотеки Наг-Хаммади.

По поводу аутентичности документа снова не возникло никаких сомнений, однако сделка не состоялась — Краус по размышлении не решился вкладывать такие деньги в манускрипт. В результате так и не преуспевший в продаже своей драгоценной коптской рукописи Ханна снова положил папирусы в депозитный сейф банка — того, который порекомендовали ему знакомые американские копты.

Итак, Робинсон и Ханна должны были встретиться в Нью-Йорке в 1991 году и заключить сделку купли-продажи рукописи. Но на сей раз купле-продаже помешали внезапно начавшиеся в Персидском заливе военные действия. Ханна наотрез отказался в такое неспокойное время покидать семью и лететь в США.

Таким образом, ситуация снова осталась неразрешенной.

В следующий раз рукопись всплыла уже у ранее упоминавшейся Фриды Чакос. Это было в 1999 году. Колоритного вида персонаж с греческим акцентом продал ей за 25 тысяч долларов несколько листков текста, выдранных из кодекса Ханны. Впоследствии оказалось, что торговец был не кем иным, как любовником Миа-Эффи, а некоторая часть листов в самом деле отсутствовала в коптском манускрипте. Вот их-то обладательницей Чакос и стала. И практически в тот же момент у нее появилось стремление во что бы то ни стало стать обладательницей всего манускрипта.

Она восстановила через Пердиоса выходы на Ханну и начала донимать его уговорами продать ей рукопись, причем за какую-нибудь более реалистичную, чем 1 миллион долларов, цену. Фриде пришлось довольно долго уламывать египетского антиквара, который очень боялся продешевить при продаже раритетов (он снова торговал тремя кодексами). Наконец Чакос осенило подключить к делу сравнительно молодую (много младше своего мужа) жену Ханны. Та сумела воздействовать на своего супруга и уговорила его слетать в Нью-Йорк и встретиться там с Чакос.

Далее незадачливых продавца и покупательницу ждало разочарование — выяснилось, что ключ от сейфа, до сих пор хранившийся у Ханны, морально устарел: некоторое время назад в банке поменяли замки и, соответственно, ключи. Однако эта проблема была оперативно решена — с помощью слесаря.

Впрочем, особых восторгов лицезрение рукописи никому не принесло. От кодекса исходил жуткий смрад, он оказался практически истлевшим — причем случилось это в последние 18 лет, в течение которых он был заперт в сейфе.

Тем не менее сделка наконец-то состоялась: Фрида приобрела у Ханны кодекс, точно не известно, но ходят упорные слухи, что за 300 тысяч долларов. После этого новая хозяйка отдала свою покупку на экспертизу, и выяснилось, что у нее в руках оказалось знаменитое Евангелие от Иуды, которого пока никто из коптологов не видел, но зато в течение уже почти 20 лет о нем ходили разнообразные слухи.

Заключение давал на этот раз профессор Йельского университета Роберт Бэбкок. Он пришел к выводу, что рукопись подлинна, и даже пытался уговорить свое начальство приобрести ее для университетского собрания. Однако происхождение папируса было как следует не прояснено, поэтому руководство университета не решилось вкладывать в него деньги. Ведь было совершенно очевидно, что он вывезен из Египта нелегально и египетские власти в любой момент могут потребовать возвращения рукописи.

Фрида Чакос теперь преследовала сразу несколько целей: она непременно хотела побыстрее продать кодекс, чтобы, во-первых, вернуть себе затраченные средства и, во-вторых, как можно скорее отдать манускрипт на реставрацию — пока было что реставрировать.

Новой владелице повезло практически сразу найти покупателя. Им стал Брюс Феррини, арт-дилер из Кливленда, который предложил ни много ни мало, а 2,5 миллиона долларов. Однако Феррини оказался неплатежеспособен; вдобавок, взяв рукопись у Фриды и расплатившись чеками с отсрочкой платежа в 4 и 5 месяцев, он по совету каких-то горе-знатоков подверг манускрипт глубокой заморозке. По-хорошему, этого нельзя было делать ни в коем случае — от этого рукопись испортилась еще более, чем после хранения в сейфе на протяжении почти 20 лет.

Впрочем, в Кливленд через несколько дней после сделки прибыл пропановый магнат Фер-релл, для собрания которого, как оказалось, Феррини и приобрел кодекс. Феррелл был недоволен тем, как тот распоряжается финансированием проекта коллекции, и не утвердил покупку Евангелия от Иуды. Два года спустя Феррини и Феррелл подали друг на друга в суд встречные иски, причем слушания по их делу идут и по сей день.

Не получившая сполна денег Чакос стала требовать возвращения ей рукописей; Феррини в конце концов был вынужден идти на уступки, оставив за собой только математический трактат. Справедливости ради следует подчеркнуть, что Фрида получила манускрипт назад в гораздо худшем состоянии, чем купила: листки его чуть ли не рассыпались в руках, кроме того, их промежуточный владелец — Феррини — зачем-то перетасовал их, так что при этом образовалось порядка 1000 (!) фрагментов!

В феврале 2001 года Фрида Чакос передала рукопись в Фонд мецената. Его президент Ма-рио Роберти поручил реставрацию и расшифровку текста Евангелиязнатоку коптской письменности из Женевского университета Родольфу Кассеру и швейцарскому реставратору Флоранс Дарбр.

Наконец-то допущенные до рукописи специалисты-коптологи в течение 5 лет бились над ее текстом. Результатом самоотверженного труда их команды и чудес современной компьютерной техники стал поразительный результат: чуть не рассыпавшиеся после сначала неправильного хранения, потом — глубокой заморозки хрупкие папирусные листы были особым образом «законсервированы» и прочитаны. Считается, что текст Евангелиявосстановлен более чем на 80 процентов.

6 апреля 2006 года состоялась презентация текста Евангелияв штаб-квартире Национального географического общества СТА в Вашингтоне. Затем оно было издано и откомментировано во многих странах; оригинал же рукописи передан в Каирский коптский музей и там экспонируется.

По имени последней владелицы рукописи манускрипт с Евангелием от Иудыстали называть Кодексом Чакос, собственно текст Евангелияв нем находится на страницах 33–58.

Датировку документа и его подлинность подтверждает серия исследований, в том числе радиоуглеродный, мультиспектральный, химический анализы, палеографические и контекстные свидетельства. Средний разброс дат — 220–340 год.

14
{"b":"67280","o":1}