Резкий смех Кэтрин заставил всех посмотреть в ее сторону. Вампирша стояла чуть поодаль у каменой стены гробницы: руки скрещены на груди, левая нога согнута в колене и упирается в стену. Не могу передать, насколько довольной она выглядела.

– Уже не нужно снимать заклятие лунного камня, – пропела она, – не так ли, Елена?

Я замерла, сбитая с толку. Деймон нахмурился.

– Ты о чем? – как можно жестче спросила я.

Кэтрин снова рассмеялась, по-кошачьи грациозно оттолкнулась от стены и подошла к Стефану. Ее рука плавно скользнула по его груди, погладила шею и направилась к вороту его джемпера, забираясь внутрь. Стефан угрожающе зарычал и уже через долю секунды впечатал вампиршу в стену.

– Неужели ты не заметил? – зажатое горло ничуть не смутило Кэтрин: она улыбалась, словно Чеширский кот.

Меня затрясло пуще прежнего, но на этот раз от ярости. Не знаю, откуда эта стерва все узнала, но сейчас она собиралась сказать моему парню то, что ему следовало узнать при совсем других обстоятельствах.

– Чего не заметил? – уточнил Стефан, все еще удерживая вампиршу.

– Елена мертва-а-а, – нараспев протянула она. – Ее сердце не бьется.

Рука Стефана тут же разжалась, он крутнулся на месте и застыл, внимательно уставившись на меня. Видимо, пытался расслышать отсутствующий пульс.

– О чем она говорит, Елена?

– О том, что ее совсем не касается! – вырвалось у Деймона.

– Елена… – Стефан подошел к самому краю гробницы. – Бог мой, она права!

Я всматривалась в родные черты лица и пыталась понять, почему он настолько разочарован. Это ужасно, да. Но не ужаснее ли для Стефана видеть меня мертвой?

– Послушай, Стефан… – неуверенно начала я.

– Как это случилось, Деймон?! – резко заорал он.

– А как это обычно случается, братец? – закатил глаза Деймон. – Я жизнь ей спасал, – вполне серьезно добавил он.

– Я еще не стала вампиром, – почему-то решила сообщить я то, что они и так, скорее всего, знали.

– А часики тикают, – подлила масла в огонь Кэтрин. – Ты молодец, Елена, не растерялась. Деймон станет очень хорошим учителем, – она многозначительно приподняла правую бровь вверх.

– Заткнись-ка ты! – рявкнул Деймон.

Я не реагировала на их болтовню. Все мое внимание было обращено на Стефана, сверлящего меня разочарованным взглядом. Его реакция просто разрывала меня на части, убивала все желание заканчивать превращение, уничтожала изнутри, если хотите.

– Может, это и к лучшему, – неожиданно сказал он, хотя особого энтузиазма в его голосе не было.

– Но ты не уверен? – уточнила я.

Стефан принялся мерить узкое помещение гробницы маленькими шажгами.

– Ты должна выпить крови и закончить превращение, – наконец, произнес он. – Обо всем остальном мы поговорим позже.

Вот значит, как… И что это должно означать? То, что ему противна сама мысль о том, кем я могу стать? Или то, что он рад провести со мной вечность?

Голова просто раскалывалась. Все мышцы невероятно болели. В горле першило. Кроме того, чертовски пекли глаза – то ли от непролитых слез, то ли от ярости. Все мои чувства вообще плясали своеобразный канкан, я понятия не имела, что можно одновременно испытывать гнев и страдание, злость и растерянность, тревогу и грусть. Все эмоции настолько перемешались, что в какой-то момент я не выдержала и схватилась за голову.

Деймон тут же потащил меня к выходу.

Обернувшись к Стефану, я бросила на него последний растерянный взгляд. Не выдержав, вампир отвернулся, а затем и вовсе растворился в темноте гробницы.

Я позволила Сальваторе-старшему увести меня из этого места. Уходили мы под аккомпанемент веселого смеха Кэтрин…

========== Глава 4 ==========

За окном было холодно и промозгло. Я сидела в кресле, укутавшись пледом, и задумчиво вглядывалась в скользящие по стеклу капли. Казалось, природа грустит вместе со мной, оплакивая медленно ускользающую в вечность Елену Гилберт.

Мне следовало взять себя в руки, но вместо этого я жалела себя. В последний раз, пообещала я себе. Ведь скоро все изменится. Деймон говорит, что я смогу контролировать чувства, не сразу, но смогу. Научусь отключать боль и грусть, посмотрю на мир по-новому. Но, самое смешное, я не уверена, что хочу этого. Эмоции – вот что делает меня человеком. Я уже давно усвоила, что не обязательно быть вампиром, чтобы нести смерть и разрушение. Люди и так с этим хорошо справляются. И порой, жестокий по своей природе вампир может быть куда более человечным, нежели простой смертный.

Трудно сказать, сколько времени у меня осталось. Определенно, меньше, чем хотелось бы. Я буквально кожей ощущала, как с каждой минутой все ближе и ближе продвигаюсь к точке невозврата. Словно меня засасывает в воронку вечности. Или окончательной смерти, если я выберу другой путь.

Впрочем, я давно определилась, чего хочу. На решения я всегда была быстра, предпочитая доверять интуиции и внутреннему голосу больше, чем долгим размышлениям. Разум – штука странная, и порой играет с нами злые шутки. Не зря все внутри меня вопило от ужаса, когда я узнала правду о Стефане, но, поразмыслив, я решила, что мои чувства к нему важнее. Да и любопытство распирало: я не могла устоять перед новым таинственным миром, который обещал мне показать Сальваторе. А следовало. Нужно было больше доверять собственной интуиции и держаться подальше от всего этого. Хотя… от судьбы не убежать, не так ли? В конечном счете, все обернулось так, что я оказалась не просто девушкой вампира, а ключевым звеном целой цепочки заведомо спланированных событий.

Моргнув, я отогнала депрессивные мысли. Нет смысла думать о прошлом – этим ничего не изменишь. Куда важнее окунуться в настоящее и попытаться достойно встретить будущее.

Будет сложно: постоянное искушение и жажда, борьба за собственную личность, принятие новой себя – я морально готовилась ко всему этому. Но вовсе не потому я переживала, с этими изменениями я бы справилась. Больше всего меня пугала реакция дорогих мне людей. Разговор со Стефаном совершенно выбил меня из колеи. Не понимаю… Почему я приняла его вампирскую сущность, а он – не может? Будучи обычным человеком, я осталась рядом, узнав правду, поддержала Стефана, не позволила его природе стать между нами. А сейчас, когда перед моим парнем стоит тот же выбор, он почему-то колеблется…

– Снова думаешь о Стефане? – голос Деймона прозвучал словно издали.

Сфокусировав внимание, я неожиданно для себя отметила, что вампир стоит всего в паре метров от меня. Пришлось даже повертеть головой, чтобы убедиться в этом.

– Что-то не так? – прищурил он глаза.

Я отрицательно замотала головой.

– Ты можешь рассказать мне, – Деймон придвинул ближе соседнее кресло и уселся в него. – По вампирским меркам я еще молод, так что прекрасно помню момент своего превращения.

Я вспомнила, как он рассказывал мне об этом, когда мы вместе караулили запертого в подвале Стефана. Тогда для меня стало откровением, что вовсе не Деймон был инициатором их с братом обращения. Эта история, рассказанная старшим Сальваторе, была обобщенной, без лишних подробностей, описывающих состояние перехода, но она хорошо мне запомнилась.

– Ты ведь тоже не хотел становиться вампиром, – задумчиво заметила я.

Взгляд Деймона стал рассеянным, он снова окунулся в события далекого тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года.

– Ты когда-нибудь жалел об этом? – мне вдруг стало интересно.

Этот вопрос застал Деймона врасплох. Он откинулся в кресле и несколько минут о чем-то напряженно думал.

– Может быть, – наконец, сказал он. – Но я научился отключать в себе это чувство.

Признаюсь, я ожидала услышать противоположный ответ, так как Деймон никогда не выглядел недовольным жизнью. Она била его по лицу, а он каждый раз ухмылялся и шел дальше с высоко поднятой головой. Но, видимо, за этой бравадой скрывалось нечто большее – тот самый ранимый парень, который в одну июльскую ночь благодаря собственному брату превратился в монстра.