К 18 часам многие турецкие корабли, получив серьезные повреждения, вышли из боя. Утром 1 августа на горизонте уже не было ни одного корабля противника. В результате сражения несколько кораблей и малых судов противника были потоплены и повреждены. По более поздним сообщеним из Константинопля на повреждённых кораблях было много убитых и раненых. Однако теперь это точно установить невозможно. Потери русских составили: 17 человек убитых и 28 раненых, несколько кораблей получили повреждения.

В сражении у м. Калиакрия Ушаков применил новые тактические приемы: атаку в походном строю трех колонн, проход между берегом и стоящим на якоре противником для занятия наветренного положения, выход флагмана из строя кильватера для атаки флагмана противника. Являясь нарушениями канонов линейной тактики, эти приемы принесли русскому флоту победу над превосходящими силами туром Эта победа ускорила заключение Ясского мирного договора (1791 г.).

8 августа Ф.Ф. Ушаков, находясь вблизи Варны и осуществляя поиск турецких кораблей, получил известие о заключении с турками 31 июля (в день сражения!) перемирия, и отправился в Севастополь.

Как отмечает известный историк В.Ю. Грибовский, после сражения в Константинополе ходили тревожные слухи о возможности появления грозного «Ушак-паши» у самого Босфора. Естественно, на сам ход войны сражение при Калиакрии не сказалось, как то приписывают ему многие «историки». Однако на окончательное принятие решение закончить перемирие подписанием мирного договора – несомненно.

За победу при Калиакрии Ушаков был пожалован орденом Святого Александра Невского. По его представлению один из младших флагманов – бригадир П.В. Пустошкин – стал кавалером ордена Святого Георгия 3-й степени. Георгия 4-й степени получили отличившиеся командиры кораблей – капитаны 1-го ранга А.Г. Баранов, И.А. Селивачев, М.И. Чефалиано, капитаны 2-го ранга Ф.В. Шишмарев, И.И. Ознобишин, Е.П. Сарандинаки. Пяти командирам и трём другим штаб-офицерам были вручены золотые шпаги, ветерану флота – капитану 1-го ранга Н.П. Кумани – орден Святого Владимира 3-й степени. Ордена Святого Владимира 4-й степени удостоились командиры фрегатов и капитан-лейтенанты (крупных) кораблей. Нижние чины по указу Екатерины II получили по одному рублю, а потом и овальные серебряные медали с надписью «Победителям при мире декабря 29, 1791».

Сражение у мыса Калиакрия, акварель, А. Депальдо

Схема маневрирования в сражении у мыса Калиакрия (Скрицкий)

Интересно отметить, что не без влияния самого Ушакова троих его командиров «обошли» орденами. Это были капитаны 1-го ранга Ф.Я. Заостровский («Петр Апостол»), А.А. Обольянинов («Леонтий Мученик») и генеральс-адъютант (капитан 2 ранга) Д.Н. Сенявин («Наварихия Вознесение Господне»). Хотя, судя по донесению адмирала, эти офицеры «также оказали храбрость и мужество» (!), но «не столь были близки к линии неприятельской, как прочие» (?). Недовольство Ушакова самым молодым командиром Д.Н. Сенявиным вполне объяснимо в свете известного конфликта между этими двумя выдающимися моряками нашего флота. Зато два других храбрых и мужественных, по словам самого Ушакова, командира, «не столь близких к линии неприятельской», ранее отличались адмиралом с положительной стороны. Ф.Я. Заостровский, например, имел орден за Тендру. Известно, что после этого Д.Н. Сенявин лишился чина генеральс-адютант, должности командира корабля и вызван на «ковёр» к самому Г.А. Потёмкину (Документы, т.1, док.495). Чуть позже в Яссы были вызваны и Ф.Ф. Ушаков и П.В. Пустошкин. По десять лошадей ждали Ф.Ф. Ушакова на каждой почтовой станции от Очакова до Бендер.

В силу важности и редкости публикации приведём здесь ордер Г.А Потёмкина Ф.Ф. Ушакову от 16 сентября 1791 года, подводящий итог конфликта: «Дерзость и невежество флота капитана Сенявина, нарушающие и порядок и долг службы, подвергали его тяжкому наказанию. Я приказал его арестовать и готов был показать над ним примерную строгость закона, но ваше о нём ходатайство из-за уважения к заслугам вашим удовлетворяю я великодушную вашу о нём просьбу и препровождаю здесь снятую с него шпагу, которую можете ему возвратить, когда заблагарассудите. Но подтверждаю при том на поступки его иметь прилежное внимание, строго взыскивать точного же исполнения должности и в случае какового-либо упущения немедленно представить ко мне так, как о человеке, замеченном уже в незнании и неисполнении своего долгу; о сём имеете дать знать во флот и Черноморское правление. Князь Потёмкин-Таврический» (Документы, т.1, док.514).

В свою очередь, скоропостижная смерть 5 октября того же года князя Г.А. Потемкина-Таврического отрицательно сказалась и на последующей карьере самого Ф.Ф. Ушакова. После войны победитель турок при Фидониси, Керчи, Тендре и Калиакрии, наиболее талантливый, энергичный и самостоятельный из всех российских адмиралов того времени, не только не получил следующий чин (и старшинство) за отличия, оставшись «в тени» балтийских коллег, но и стал подчиненным возвращенного на Черноморский флот вице-адмирала Н.С. Мордвинова. Правда, Ф.Ф. Ушаков остался в Севастополе во главе корабельного флота, что позволило ему сохранить преемственность традиций своей школы, школы военно-морской выучки, прославившей российский флот в средиземноморских кампаниях конца XVIII – начала XIX веков.

Результатом легендарных подвигов русской армии и флота, увенчанных победой при Калиакрии, стало подписание 29 декабря 1791 года (9 января 1792 года) Ясского мирного договора, закрепившего за Россией Крым и Кубань и усилившего позиции России на Кавказе и Балканах.

С окончанием войны экипажи кораблей включились в работу по строительству Севастополя. Правительство по-прежнему отпускало мало средств на эти цели, и почти все создавалось силами моряков и солдат. Под руководством Ф.Ф. Ушакова было закончено строительство портовых сооружений, значительно расширено адмиралтейство, возведены новые мастерские и склады, каменные казармы для матросов, новое двухэтажное здание морского госпиталя на триста коек. В 1792 году Ф.Ф. отправился в Санкт-Петербург, где был принят императрицей. После этого он отправился в четырёхмесячный «домовой отпуск». В мае 1793 года вернулся в Севастополь.

Принимались меры к дальнейшему укреплению Севастопольской крепости. В июле 1793 года в Севастополе побывал А.В. Суворов, снова назначенный командующим войсками юга, расположенными в Екатеринославской губернии и на Крымском полуострове. Состоялась встреча двух военачальников – Ушакова и Суворова, сыгравших огромную роль в борьбе за выход России к берегам Черного моря. Они обсудили план дальнейшего строительства береговых укреплений. Флот в этом году в море не выходил, однако командующий корабельным флотом 2 сентября был произведён в вице-адмиралы. В 1794–1796 гг. вице-адмирал Ф.Ф. Ушаков с частью корабельного флота осуществлял практическое плавание между Севастополем и Гаджибеем. Накалённая обстановка в Европе пока не сказывалась на подготовке флота. Самые большие затруднения были внутренние – недостаток материалов; денег, выделяемых из казны; проблемы с ремонтом кораблей и продолжением строительства порта; самоуправство вышестоящих чиновников Государственного Черноморского адмиралтейства и тысячи других обыденных проблем, которые приходилось решать флоту. Тлел и давний конфликт между Ф.Ф. Ушаковым и председателем адмиралтейства Н.С. Мордвиновым.

Встреча Суворова и Ушакова в Севастополе. Худ. В.Д. Илюхин

В конце 1795 года возникла и ещё одна проблема. Все командиры кораблей во главе с Ф.Ф. Ушаковым (за исключением Д.Н. Сенявина) высказались отрицательно по конструкции новых 74-пушечных кораблей «Св. Пётр» (за исключением командира этого корабля капитана 2 ранга Д.Н. Сенявина) и «Св. Захарий и Елизавета», построенных адмиралтейством. Причём их мнение дошло до Адмиралтейств-коллегии в Санкт-Петербурге. Разбирательство продолжалось более двух лет. Через два месяца после прихода к власти Павла I вице-адмирал Ф.Ф. Ушаков 5 января 1797 года пишет письмо иператору, в котором просит монаршего благоволения и покровительства, а также разрешения прибыть в Санк-Петербург для личного доклада о положении дел на Черноморском флоте. Очевидно, в тот момент смены власти такое письмо было необходимо. Однако всоре вместо разрешения приехать, получает указ о направлении контр-адмирала П.К. Карцова для инспекции черноморских флотов. Его заключение о состоянии флотов и порта оказалось положительным (донесение Карцова Павлу I от 16 апреля 1797 года).