«Сердце-странник, для тебя поле строит град…» Сердце-странник, это для тебя поле строит свой град, в окружении свеч и песочных часов, и ты взбираешься вслед за тополями вон к тем озерам вверху: там, в мире ночном, флейта есть, вырезает себе из древес она друга: молчанье озерное и выставляет на созерцание водам. А по берегам, вслушиваясь, странствует в маски укрытое размышленье, ибо ничто не является в собственном явном обличье, и слово, что светится над тобой, живет верой вот в этого жука на папоротниковом листе. 1951 Corona[10] С рук моих кушает осень свой лист – мы с ней друзья. Время лущим, а потом его учим ходить: и возвращается время в свою скорлупу. В зеркале – день воскресенья, спится во сне, глаголет истину рот. Взгляд опускается мой к лону любимой: мы созерцаем друг друга, разговор наш туманен, словно память и мак – так мы любим друг друга, спим как в моллюсках вино, как море в лунно-кровавом луче. Обнявшись, стоим мы в окне, с улицы смотрят на нас: пора наступила, чтоб помнить! Пора наступила, чтоб камень решился зацвесть, чтоб восторженно сердце стучало. Пора, чтобы время свершилось. 1948 Воспоминание о Франции Вспомни же вместе со мною: небо Парижа, громада осенневневременья… Как покупали сердца мы у юной цветочницы: голубыми были они, а потом распускались цветами в воде. И начинал дождь моросить в нашей комнатке, потом приходил наш сосед, Monsieur Le Songe, [12] человечек поджарый, и мы с ним в карты играли, и я зрачки проиграл; ты одолжила мне волосы свои, и я проиграл их тоже, и печаль опустилась на нас. И он скрылся за дверью, а следом и дождик ушел. Да, мы были мертвы, но дышали, дышали еще. 1946 Марианна Нет, не сиреневы волосы твои, а лицо — из зеркальности стекла. От ока к оку туча плывет, словно Содом в Вавилон: словно листву рвет она башню собора в клочья, буйствует в серном кустарнике. Потом росчерком молнийным очерчивается твой рот — ущелье с останками скрипки. Заснеженными зубами кто-то водит смычок: о, тростник звучал много прекрасней! Любимая, ты – тот тростник, мы же все – дождь; бесподобно вино – тело твое, мы бражничаем уже вдесятером; лодка в полях – сердце твое, и вот мы плывем в ней в ночи; кувшином лазурным скачешь над нами, чтоб мы заснули… Под сводом небесным выстраивается сотня, и, бражничая, к могиле несем мы тебя. И на каменных плитах мира поет уже звонкий талер мечты. 1946 Ландшафт
Его высокие тополя – люди этой земли! До самой смерти отражают их черные озера ландшафтного счастья! Я увидел тебя, сестра, стоящей в этом сиянье. 1951 В туманный горн Рот в потаенном зеркале, колени пред колоннами высокомерия, Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. |
