«Этого не может быть», – Макс пытался найти объяснение увиденному. Повернув голову, он почувствовал странное давление на шее. Пластик. Похоже на пластик или комбинированный материал, замыкавшийся в гладкий ошейник. Внезапно снизу двери открылось окошко, и в него с грохотом залетела деревянная миска с хлебом и каким-то варевом. Путь к чашке был непростым. Пока Макс добирался до неё ползком, еда остыла, но была проглочена в считаные мгновенья. Остаток сил он потратил на путь до кровати и, взобравшись на неё, уснул почти мгновенно.

Его разбудили шаги и грохот за дверью. Хромая, Макс подошёл к решётке. Показалось, что увидел латы. Шум от шагов медленно стих, он вернулся к кровати, но больше не смог уснуть. Макс лежал на спине, глядя в тёмный потолок, и ждал. Если оставили в живых, кормят, то он нужен. «Но для чего и почему вокруг такая странная обстановка?» Естественные позывы повели к двери в углу комнаты. Войдя внутрь, Макс едва не потерял дар речи. Спартанская, но аккуратная ванная комната была оборудована всем необходимым. На глянцевой плитке виднелись изображения, без слов указывающие на ниши со всем необходимым. Сенсоры, реагировавшие на движения, включали и выключали нужные приборы, когда он приближался к ним. Комната наполнялась светом, струящимся сквозь тонкие полоски в потолке. Макс повернулся к зеркалу и, скинув одежду, осмотрел себя. Тело покрывали синяки. Чёрная гематома украшала грубый шрам на груди. Закончив процедуры, Макс вернулся в посветлевшую комнату. На стене, противоположной входной двери, висела рамка, напоминающая окно. Макс заметил её ранее, но не придал значения. Внутри рамки тускло светилась матовая поверхность, отливавшая красноватым цветом. «Рассвет», – улыбнулся Макс.

Шёл пятый день пребывания в странной тюрьме. Рамки гасли и загорались, но ничего не происходило, только миски с едой и вода в кожаных мешках подавались через маленькое окошко. В голове крутились десятки вариантов происходящего, от самых простых до невероятных, но ни один не брался в расчёт, пока не будут подтверждены факты. К концу пятого дня он снова мог отжаться от пола добрую сотню раз и с лёгкостью выполнял комплекс армейских упражнений с собственным весом. Вопросов было слишком много. Костюм отключили. Специально. Его захват был тщательно спланирован, в этом Макс не сомневался. Но кто и с какой целью? Кому понадобился простой солдат? Шум за дверью привлёк внимание. День клонился к закату, и рамка почти погасла, погрузив комнату в темноту. Он рассчитывал остаться незамеченным, заглядывая в окошко. Тёмный, мерцающий отблесками факелов коридор наполнялся шумом тяжёлых шагов. За шумом показались тени. Зрелище было невероятное! На фоне горящих огней по коридору двигались люди в одеждах Древнего Рима. Впереди шёл охранник в латах легионера, хотя Макс не был уверен в том, что это был легионер. За ним следовали люди в доспехах гладиаторов. Замыкал строй охранник в одежде как у того, что шёл впереди. Процессия проследовала мимо и растворилась в темноте коридора. Макс вернулся к кровати и погрузился в размышления.

– Богданов Максим! – прозвучал глухой металлический голос.

Макс крепко сжал кусок деревянной перегородки, выдранный из кровати и заточенный о бетонный пол. В воздухе посредине комнаты медленно возникало голографическое изображение, сформировавшее острое лицо старика с узкой аккуратной бородкой и зачёсанными назад пепельными волосами. Макс смотрел на изображение, не произнося ни слова. Он хорошо знал это лицо, как, впрочем, и большая часть цивилизованного мира. Владелец тысяч компаний, запустивший руки во все экономики на планете, самый богатый человек на земле, смотрел на него.

– Твоё оружие бесполезно, – улыбнулся старик. – Каждое движение тщательно контролируется и будет блокировано при необходимости.

Макс не стал проверять.

– У тебя на шее браслет. Сотрудники называют его ошейник, но я считаю, что это ваш личный браслет, как те, что были у вас в прошлой жизни. Он контролирует тело, при необходимости обезвредит или убьёт, если попытаешься причинить вред персоналу.

– Где я? Что это за место?

– Место, где вы завоёвываете право на лучшую жизнь, – помпезно ответил старик.

– Лучшую жизнь?

– Никто из вас больше не вернётся в мир, что знал ранее. Но у каждого есть шанс завоевать лучшие условия для проживания в комплексе, пока не придёт черёд отправиться за остальными.

Макс молчал, переваривая услышанное.

– Твой номер – двести тридцать четыре. Сейчас ты в пятом стартовом секторе. По мере успехов можешь переместиться в другие сектора и получить соответствующие блага. Можешь сразу перейти в первый сектор, если успех будет ошеломительным и публика тебя полюбит, но пока никому это не удавалось, – лицо старика растянулось в улыбке.

– А если я… – Макс собрался послать старика в задницу, но был прерван контратакующим аргументом:

– У тебя есть время на раздумья. До завтрашнего утра, – старик издевательски улыбался. – Завтра останется два пути. Первый – ты начинаешь тренировки и живёшь ещё какое-то время. Второй – мы пустим тебя на дрессировку новых хищников как отработанный материал. Честно говоря, – голова прищурила глаза, – меня просили именно об этом. Но, думаю, ты можешь ещё на что-то сгодиться.

Изображение поплыло, превращаясь в кристаллический дымок, растворявшийся в воздухе.

Этой ночью Макс почти не спал, но чувствовал себя бодрым, когда рамка наполнила комнату светом и в нижнее окошко влетела миска с похлёбкой. Закончив с едой, Макс развернулся к голограмме, появившейся возле двери.

– Твоё решение? – произнесла седая голова.

– Я буду тренироваться.

Едва с губ Макса сорвались слова, дверные засовы щёлкнули и в комнату вошёл невысокий коренастый мужчина азиатской внешности. Вошедший был возрастом около пятидесяти лет и походил на сурового Гимли из «Властелина колец», но с более мягкими чертами лица и рыжеватой бородой, заплетённой в косички.

– Мастер Тургэн, – представился вошедший, дружелюбно улыбаясь. – Я твой инструктор, но ты можешь звать меня мастер.

– Макс.

– Нам пора, Макс, – смешно хмыкнул мастер и, развернувшись, вышел в коридор.

Коридор освещали ровно пятьдесят факелов, по числу находящихся в блоке камер. Дым от них втягивался вентиляционными окошками, расположенными в каменном потолке. Сквозь несколько дверных решёток лился свет, но в большинстве камер царила темнота.

«Негусто», – подумал Макс про себя.

– Скоро поступит новая партия, – сказал Тургэн, шагающий впереди.

– Вы залезли ко мне в голову?

– Это нетрудно, – весело ответил мастер, – я здесь давно и могу определять то, о чём вы думаете, даже по походке.

«Вот гад», – подумал Макс, надув ноздри.

– Злость – это хорошо, – мастер пребывал в весёлом настроении, – она тебе скоро понадобится. Но я не враг тебе. Моя задача – сделать из тебя бойца, способного продержаться пару поединков.

Минуя коридор, они протиснулись в узкий проём и, преодолев массивную стальную решётку, выполнявшую роль входной двери, попали в круглый зал, напоминавший арену цирка. Арена была выполнена в древнем каменном стиле, начиная от возвышавшихся ступеней и заканчивая ограничителями площадки, но свет лился на неё из узких белых полосок, расположенных на потолке. Факелов в зале не было.

– В течение двух недель эта тренировочная площадка станет для тебя вторым домом. Зайди в круг! Нужно привыкать к песчаной поверхности, – Тургэн скрестил руки на груди.

Макс сделал несколько шагов и остановился.

– Песок подогревается снизу, как и пол в камере, – Тургэн подошёл к столу, накрытому плотной тканью. – Держи, – он швырнул в Макса пару кожаных сандалий и суетливо стал разворачивать ткань, поглядывая на подопечного. – Подойди ко мне, – Тургэн махнул, когда Макс закончил с обувью.

Макс прошёл сквозь круг, по пути определяя глубину песка, но старался не выдать намерений.

– Настоящий десантник никогда не умирает! Даже в следующей жизни! – Тургэн рассмеялся. – Смотри, – он провёл ладонью над поверхностью стола.